Варвара Еналь - Пустыня Всадников

Но они — враги. Самые настоящие. Просто их дракон погиб, и они оказались бессильны. А будь они верхом на машине, пощадили бы Мэши и ее отца? Вряд ли. В детской своей наивности и прямолинейности, в радостном сознании выполненных обязательств направили бы драконье пламя в спину, гикнули и унеслись ввысь. Потому что они — Всадники.

Мэши еще раз хлебнула из фляги и почувствовала, как завозился рядом отец. Поднялся, тихо спросил:

— Спят мальцы?

— Надо вставать, да? — вопросом на вопрос ответила Мэши.

— Поднимаемся. Разведем огонь, я принесу воды. Завтракаем и идем за яйцом.

— А зачем нам яйцо? — совсем тихо спросила Мэши, надеясь, что спящие мальчики не услышат.

— Мне интересно посмотреть на плату. И, насколько я знаю, Мэши, просто так яйца драконов у Всадников не выдают. Это семейная машина, переходящая из поколения в поколение. Если заберем яйцо, мальчишки получат шанс на нормальную жизнь. Брат их будет летать, а они останутся в клане. Меньше риска для них самих, Мэши.

— Думаешь, сработает?

Отец встал, отряхнул штаны и долго смотрел куда-то вдаль, на посеревшие верхушки деревьев, туда, куда уплыл сияющий Буймиш. После сказал:

— Не сработает. Возможно. Но мы сделаем все, что можем. Дети не должны воевать, Мэши. И не должны умирать на войне. Наши мальчики были бы живы, если бы не эта клятая война.

— Если бы не Всадники…

— Мы тоже хороши. Мы точно так же убиваем их, как они нас. Уже и не помнит никто, с чего все началось, слишком давно это было. Но Железная война продолжается, это все еще битва за металл.

— Железная война закончилась двести Буймишей назад…

— Нет, Мэши. Мы воюем с Всадниками потому, что у них есть источник Живого металла. А они воюют с нами потому, что у нас есть еда и укрытие. И мы не можем с ними договориться, никто не желает идти на уступки. Все хотят соблюдать свои правила. И потому наши дети умирают. Чтобы перестали гибнуть дети, взрослые должны перестать воевать. Только так. И если я могу уберечь от войны хотя бы тебя и этих мальчишек, я это сделаю.

— А после мы отправимся к Плавающим домам, да?

— Да. После пойдем туда.

Обычная утренняя возня началась с того, что отец проверил остатки съестного. Перетряхнул рюкзаки, разложил на неровной поверхности камня мешочки с мукокки и ниахи, потом взял ведро и отправился за водой вниз по склону. Мэши какое-то время прислушивалась к его шагам, потом взглянула на леку и распорядилась:

— Присматривай за мальчиками и не пускай их никуда, если проснутся. Я соберу хворост для огня. Я быстро.

Воздух был свежим и прохладным. Трава, полная росы, в момент вымочила штанины и кожу ботинок. Ежась и оглядываясь, Мэши ступила под сень деревьев. Собирать упавшие ветки на самом деле несложно, их полно под ногами. Знай себе нагибайся да нагибайся. И подбирай. Главное — внимательно смотреть под ноги, потому что жуки-икени еще не все убрались к себе в норы и гнезда и местами слышалось их медленное щелканье. А если наступишь на одного такого, он успеет обрызгать жгучими чернилами да еще и противно затрещит под ногами. Так просто его не раздавишь, панцирь у икеня жесткий, твердый. Икеньскими панцирями украшают поверхности шкафов и кроватей в Городах, а самих жуков разводят в питомниках. Их чернила входят в составы многих лекарств и считаются полезными.

Подумать только — что может быть полезного в этой коричневой усатой гадине, так громко щелкающей по ночам? А вот поди ж ты, ее ядовитая ерунда, которой она брызгает, как раз и оказывается очень нужной.

Еще не совсем рассвело, и под деревьями таился плотный фиолетовый сумрак, переходящий временами в синие тени. Потому Мэши не углублялась в лес. Еще, чего доброго, напорется на червей-зимонааков — те любят и темноту, и влагу. А в этих тварях ничего полезного нет, вредность одна от них. Да и выглядят так мерзко, что смотреть не хочется. Белые, с лапами, покрытыми коричневатыми усиками. Фу, гадость!

Мэши быстро набрала полную охапку хвороста и поторопилась вернуться. Выбираясь из лесной тени, она увидела фигурку мальчика на камнях. Тоненькую, стройную. Синим силуэтом она вырисовывалась на фоне розовеющего неба. Сложив ладони под подбородком, мальчик кланялся и кланялся. После поднимал ладони вверх, смотрел в небо и снова кланялся. Движения его были плавными, медленными и напоминали диковинный танец.

Зрелище завораживало. С одной стороны высились толстые стволы деревьев, заканчивающиеся извилистыми длиннющими ветками, с другой — проступал противоположный берег реки, над которым тревожным розовым куполом поднималось огромное небо. И в центре всего этого стоял маленький тоненький мальчик и поднимал кверху ладони, о чем-то прося полное розового гнева небо и землю, рождающую и серые стволы, и далекую реку…

Он молился Настоящей Матери, вот что! Как будто земля могла услышать его молитвы! Большей глупости и придумать нельзя.

Настоящей Матери нет. Нет, и все. Бесполезно умолять коричневую землю о помощи, у нее нет мозгов, она не думает. Она вообще ничего не понимает. Это неживая природа, этому учат в начальных классах школы.

Только где уж этим маленьким дикарям знать о таких вещах, они не ходят в школу вообще.

Мэши покачала головой и решительно направилась к камням.

— Прости, что мешаю тебе, — сказала она, закидывая охапку хвороста наверх и забираясь сама.

Лек-Ши тут же радостно свистнул и вытянул руку, показывая на поднимающегося по склону отца. Вот и славно, у них сейчас будет и огонь, и завтрак.

— Ты не мешаешь, — тут же ответил мальчик.

Это был Жак. Мэши уже научилась различать этих двоих. Жак отличался и более высоким ростом, и более заостренными чертами лица. Остренький подбородочек, тонкие губы, нервные крылья носа. У Ника же все в лице было круглым, даже глаза и ямочки на щеках. Даже мочки ушей. Более приземистый, он казался расхлябанным и бестолковым.

А серьезность и сосредоточенность Жака придавала его облику странную взрослость. Вроде бы и мальчик, а вроде бы и мудрый, опытный человек.

— Я закончил молитвы. Я подумал: может, вы нас отпустите?

— Прямо сейчас? — весело спросил отец, опуская ведерко с водой на камень.

— Прямо сейчас. Все равно вы не сумеете вырастить дракона из платы. У вас нет источника, куда надо ее опустить. Ведь нет же, да?

— Сейчас мы просто поедим. А дальше отправимся за драконьим яйцом. Я не уверен, что ваш Люк непременно вас найдет. Что-то его до сих пор не видно. Где он может быть, как думаете?

— Прилетит, — уверенно ответил Ник, поднимаясь со спального мешка и почесывая живот.

Спутанные волосы упали ему на глаза, и он медленно принялся расчесывать их обеими руками, прямо пальцами.

— Держи расческу, — велел ему Жак, вытащив из-за пояса искусно сделанный костяной гребень.