Диана Уинн Джонс - Людоед на первом этаже

- Прекрати пустой треп, - велел Джонни, - и расскажи нам.

- Назови мне хоть одну причину, почему я должен делиться с тобой своими открытиями, Мельхиор.

Если честно, Джонни не видел ни одной такой причины. А значит, Каспар был вынужден сказать:

- Потому что мы заставим тебя. Что ты обнаружил?

- Ничего, о чем хотел бы сообщить вам.

Каспар приподнял Малколма от стены и впечатал обратно так, что его раздражающе аккуратная голова ударилась о штукатурку.

- Какие из остальных химикатов волшебные? – угрожающе спросил он.

В этот момент Дуглас позвал с лестничной площадки:

- Эй, Малколм!

Каспар и Джонни подпрыгнули, поскольку не слышали, как Дуглас поднялся. Малколм посмотрел на Каспара – холодно и издевательски, – и Каспар посмотрел в ответ, подзадоривая Малколма позвать на помощь.

- Малколм? – снова произнес Дуглас.

Они напряженно ждали, пока Дуглас заходил в комнату на другой стороне лестничной площадки и выходил снова. Потом Дуглас воскликнул:

- Тьфу ты!

И умчался вниз. Как только он ушел, Каспар вдруг почувствовал смертельную усталость от всего этого. Ему захотелось зевнуть прямо в лицо Малколму. Вместо этого он отпустил его. Малколм с достоинством поправил галстук и направился к двери.

Но тут Джонни придумал очень хорошую причину, по которой Малколм должен поделиться с ними по крайней мере одним открытием.

- Расскажи нам о «Parv. pulv.». Ты никогда бы не узнал, что вообще может что-то произойти, если бы Дуглас не увидел, как летает Гвинни.

И он ни на шаг не отодвинулся от двери. Малколм остановился. Они с Джонни были почти одинакового роста, и Джонни был мускулистым.

- Осмелюсь предположить, мы бы догадались сами, - надменно произнес Малколм.

- Да. Мы , - ответил Джонни. – Не притворяйся, будто Дуглас не помогал тебе.

- И что? – спросил Малколм. – Не говори, что ты работаешь исключительно один, Мельхиор. И вас трое.

- Но Дуглас старше. Так что это нечестно.

- Ваши года, сложенные вместе, превышают наши.

Каспар почувствовал еще большую усталость, чем когда-либо.

- О, пропусти его, Джонни, - сказал он. – Скучно.

Джонни неохотно отступил в сторону. Малколм быстро положил ладонь на дверную ручку.

- Не вижу никакой необходимости говорить вам что бы то ни было, - заявил он. - Спорю, вы обнаружили летучий порошок исключительно по ошибке и случайно плеснули его на Гвинни.

Самое оскорбительное состояло в том, что так оно и было. Когда Малколм выскользнул за дверь, Джонни сердито сказал:

- Ну, погоди! Я раскрою что-нибудь, о чем ты и не мечтал. Нечего думать, будто ты такой умный.

Малколм захлопнул дверь у него перед носом. Джонни развернулся и лихорадочно пробрался через комплекты конструктора к химическому набору. Плюхнувшись на пол рядом с ним, он принялся рыться среди комиксов и плиток ирисок вокруг.

- Инструкция. Каспар, ты видел инструкцию?

- Нет. А что? – зевнул Каспар.

- Я должен выяснить, какие пробирки находились в нижней части, - с отчаянием ответил Джонни. – Я их все перемешал.

Каспар посчитал это разумным. Они принялись яростно искать. Джонни нашел разбитую проверочную пробирку, в которой была летательная смесь, и порезал о нее палец. Каспар не находил ничего кроме комиксов и плиток ирисок, пока не додумался поднять крышку химического набора. На ее наружной стороне значилось: «Волшебная Химия от Магической Компании. Гарантировано нетоксично, невзрывоопасно». На внутренней стороне крышки было написано то же самое, но ниже располагалась в некотором роде инструкция. Каспар прочитал: «1. Проведите этот опыт с кусочками мрамора» .

- Бесполезно, - сказал он. – Всё это я делал в школе.

- Да нет, дурак! – воскликнул Джонни, сося кровоточащий палец. – Под твоим коленом.

Каспар подобрал маленькую брошюру, на которой стоял коленом. «Волшебная Химия», - гласила надпись на ней. Однако оказалось, что это набор обычных опытов, которые либо он, либо Джонни делали в школе. И нигде не нашлось списка веществ, входящих в набор.

- Это тоже бесполезно, - он подавил зевок.

- Хорошо, - угрюмо произнес Джонни. – Мне просто придется проверить всё с начала. Этот самодовольный франт не переплюнет меня. Вот так!

К ужину он рассортировал химикаты, которые знал, но к этому времени он слишком устал, чтобы продолжать. И был только рад спуститься на первый этаж и сесть за стол вместе с четырьмя столь же уставшими, как и он, детьми.

- Силы небесные! – произнесла Салли, оглядев их побледневшие лица и покрасневшие глаза. Она прекрасно знала, почему Дуглас сонный и мрачный, но не могла понять насчет остальных. – Надеюсь, вы все не заболели чем-нибудь.

- Ага, заболели – как же, - возразил Людоед со своим обычным сверхъестественным чутьем на проступки. – Они полночи валяли дурака – вот и всё.

- О нет, отец, думаю, я в самом деле чем-то заболеваю, - хладнокровно произнес Малколм. – Я чувствую тяжесть в голове.

- Послужит тебе уроком, - заметил Людоед.

- И думаю, со мной тоже что-то не в порядке, - поспешно произнесла Гвинни. – Потому что я слишком тихая.

- Пожалуйста, не извиняйся, - вежливо ответил Людоед. – Это желанные перемены.

Ужин закончился в одновременно усталом и нервном молчании. Хотя Людоед больше ничего не сказал, Каспар не мог перестать встревоженно посматривать на Дугласа. Он нервировал Каспара даже больше, чем Людоед. Когда он после ужина обнаружил, что Дуглас мрачно ждет его в прихожей, ему понадобилось немалое мужество, чтобы не сбежать. Но Дуглас только швырнул в него пластинки «Индиго Раббер».

- Они теперь чистые, - сообщил он. – Потрудись такими их и сохранить.

После чего ушел наверх. Едва веря своей удаче, Каспар стоял, сжимая пластинки и неуверенно глядя ему вслед. Дуглас перегнулся через перила:

- Я не забыл, что должен тебе. Если бы у меня не закрывались глаза, я бы отдал тебе долг прямо сейчас.

Поразительно, с какой готовностью все в тот вечер отправились спать. К девяти часам дом погрузился в вязкую тишину. Каспар засыпал, думая о том, что завтра получит небывало низкую оценку на контрольной по французскому, когда Джонни раздраженно и сонно произнес:

- Как думаешь, Малколм врал насчет химикатов в нижней части?

Каспар так сильно хотел спать, что ответил:

- Завтра я выбью из него ответ – если ты заткнешься и не произнесешь больше ни слова.

Это было опрометчивое обещание. На следующее утро Джонни воспользовался им.

- Я выполнил свою часть, - сказал он. – Не произнес ни слова. А я почти четверть часа лежал без сна и беспокоился. Так что теперь иди и прижми Малколма, - и, видя, как Каспару не хочется этого делать, добавил: - Иначе я не расскажу тебе ничего из того, что обнаружил. Никогда.