Диана Уинн Джонс - Людоед на первом этаже

Никто не ответил. Дуглас оттолкнул Каспара и отступил на другую сторону лестничной площадки, к Малколму. Каспар также отступил, встав между Гвинни и Джонни, и обе семьи стояли, испепеляя друг друга взглядами и тяжело дыша.

Салли МакИнтайр перевела взгляд с одних на других и вздохнула:

- Хотела бы я, чтобы вы все постарались запомнить, что вас теперь пятеро. Это был кошмарный шум.

- Извини, Салли, - очень благонравным хором произнесли Малколм и Дуглас.

- И, Каспар, - продолжила Салли. – Джек говорит, ты можешь слушать пластинки в любое время, когда его нет дома.

- Большое дело! – совершенно неблагонравно ответил Каспар. – Что я должен делать, если он всегда дома !

- Обходись без пластинок, - заявил Дуглас. – Я вот могу обойтись без «Индиго Раббер». Они омерзительны.

- Как и твоя игра на гитаре, - парировал Джонни, защищая Каспара.

- Ну, ну, Джонни, - произнесла его мать. – Не могли бы вы трое зайти на минуту, пожалуйста.

Они угрюмой толпой вернулись в комнату мальчиков и скорбно посмотрели в измученное лицо матери.

- Боже, какой беспорядок! – в первую очередь заметила она, а потом сказала: - Послушайте, вы все, сколько раз я должна повторять, чтобы вы были внимательнее к бедным Дугласу и Малколму? Им очень тяжело, поскольку пришлось отказаться от отдельных комнат и сменить школу. Им гораздо сложнее, чем вам.

Последовало наполненное тяжелым дыханием молчание. Каспар сумел не ответить, что тот же Малколм сделал всё, чтобы им жилось не легче.

- Станет лучше, - продолжила Салли, - когда мы сможем позволить себе дом попросторнее. Просто потерпите. А тем временем, не расчистить ли нам немного эту комнату?

Она наклонилась, чтобы подобрать оберточную бумагу у своих ног и раскрыла набор для химических опытов.

- Где вы это взяли?

- Лю… Джек дал мне его только что, - ответил Джонни.

Усталое лицо Салли расплылось в очаровательной улыбке.

- Как мило с его стороны! – воскликнула она.

Подобрав крышку от коробки, она с нежностью изучила ее. Они хмуро наблюдали за ней. Самое худшее состояло в том, как Людоед околдовал их мать – что бы он ни делал, она считала это правильным.

- Как щедро! – сказала она. – Нетоксично, гарантированно невзрывоопасно. О, Джонни, ты должен быть доволен!

- Он подарил такой и Малколму, - сообщил Джонни.

- Весьма предусмотрительно. Так он не будет чувствовать себя брошенным.

- Но мы чувствуем, мамочка, - сказала Гвинни. – Он ничего не подарил ни мне, ни Каспару. Ни Дугласу, - добавила она, не желая, чтобы Людоед превзошел ее в справедливости.

- О, ты хоть будь благоразумной, Гвиневра, - необдуманно произнесла Салли. – Ты же знаешь, мы сейчас в трудном положении. Иди накрой на стол и перестань жаловаться. И комната должна быть убранной до ужина. Я попрошу Джека проверить.

Этой угрозы было достаточно, чтобы заставить Каспара и Джонни энергично приняться за работу. К тому времени, когда тяжелые шаги Людоеда послышались на лестнице, Каспар свалил книги, бумаги и пластинки в кучу возле стены, а Джонни затолкал под кровать и под шкаф б о льшую часть конструкторов. Так что, если не считать набора для химических опытов, пол был почти чист.

Людоед с трубкой во рту остановился в дверях, засунув руки в карманы, и с отвращением осмотрел комнату.

- Вам нравится жить в грязи, да? – спросил он. – Видимо, все эти плитки ирисок – необходимая часть вашей диеты? Хорошо. Я доложу, что пол чист. Как успехи с химическим набором?

- Он мне нравится, - с вежливой улыбкой ответил Джонни. – Но я был слишком занят уборкой, чтобы испробовать его.

Тяжелые брови Людоеда приподнялись, и он обвел комнату многозначительным взглядом.

- В таком случае, оставлю вас убираться дальше, - ему вдруг пришла в голову мысль: - Полагаю, справедливости ради, я должен устроить неожиданную проверку по пути.

Развернувшись, он пересек лестничную площадку и открыл дверь в комнату Малколма и Дугласа. Они с надеждой ждали. Было бы чудесно, если бы те двое в кои-то веки тоже попали в неприятности.

Однако ничего не произошло, за исключением поразительно сильного зловония, разлившегося по лестничной площадке и заставившего Каспара закашляться. Затем раздался голос Малколма:

- Этот химический набор просто потрясающий, отец! Посмотри.

- Веселитесь? – сказал Людоед, после чего поспешно закрыл дверь и спустился на первый этаж.

- Тьфу! – произнес Каспар.

- Нет, мне это нравится! – воскликнул Джонни. – Если бы мы создали такой запах, мы бы получили неслабый нагоняй! Хорошо же. Посмотришь, что я сделаю после ужина. Я создам самую худшую вонь, какую ты когда-либо обонял, и если он что-нибудь скажет, я отвечу: а что насчет Малколма?

Джонни слов на ветер не бросал. После ужина он, усевшись посередине ковра, принялся за работу, смешивая самые сильные и наиболее подающие надежды вещества из разных пробирок и пузырьков и нагревая их на спиртовке, чтобы посмотреть, что будет. Найдя хороший запах, он налил смесь в стаканчик для чистки зубов и начал смешивать следующий. Запахи гнилой капусты, тухлых яиц, заплесневелой дыни, газового завода и несвежего дыхания сменяли друг друга; вокруг висел голубой дым. Каспар, который, лежа в кровати, делал домашнее задание по истории, сильно кашлял, но терпел во имя правого дела.

Зашедшая к ним, вместо того чтобы идти спать, Гвинни изобразила изысканное отвращение. В розовой ночной рубашке она села рядом с Джонни, шевеля голыми пальцами ног и делая вид, будто курит одну из трубок Людоеда, которую стащила у него.

- Фу! – сквозь сгущающийся дым она всмотрелась в покрасневшее лицо Джонни. – Мы похожи на слет ведьм, а Каспар – на дьявола, смутно виднеющегося сквозь дым.

- Шабаш, - поправил Каспар. – Сама ты дьявол.

Хихикая, Гвинни взъерошила свои растрепанные волосы, так что пряди торчали во все стороны, и аккуратно постучала трубкой по стаканчику для чистки зубов, высыпав туда немного пепла. Смесь тихонько зашипела.

- Думаешь, оно теперь взорвется? – с надеждой спросила она.

- Вряд ли, - ответил Джонни. – Подвинься, а то обожжешься.

- Достаточно воняет? – спросила Гвинни.

- Я еще не нашел запах, который был у Малколма, - признал Джонни.

- Попробуй мертвую рыбу или что-нибудь в этом духе. Этого должно хватить, - предложил Каспар.

Гвинни взвизгнула от смеха.

- Гвинни! – прогремел голос Людоеда. – Ты в кровати?

Гвинни выронила трубку, вскочила и умчалась. В спешке он сбила стаканчик для чистки зубов, и Джонни не успел подхватить его. Половина смеси пролилась на ковер, а остальное плеснуло на ноги Гвинни и на ночную рубашку. Несясь к двери, Гвинни снова взвизгнула:

- Холодно!

Но она не осмелилась задержаться, чтобы извиниться, и продолжила нестись – наверх по лестнице в свою маленькую комнату на последнем этаже. После себя она оставила самый ужасающий запах – в тысячу раз хуже, чем тот, который получился у Малколма. Он был так кошмарен, что привел их в благоговение. Они молча смотрели друг на друга, когда Гвинни вдруг закричала: