Диана Джонс - Повесть о Городе Времени

Когда появился Джонатан — весь в белом, с по-новому заплетенными волосами, — он не помог ей почувствовать себя лучше.

— Будет довольно скучно, — предупредил он, когда они спускались по отполированным ступеням. — Гости — это доктор Виландер (мой наставник) и Библиотекарь Энкиан. Они ненавидят друг друга. Говорят, будто Виландер однажды швырнул в Энкиана целую стопку фолиантов Шекспира. Он силен как бык, так что, может, это и правда. Они сегодня в очередной раз поругались, и отец пригласил их, чтобы успокоить.

— Надеюсь, все будут слишком заняты, ненавидя и успокаивая друг друга, чтобы заметить меня, — заметила Вивьен.

— Наверняка.

Но они не были. Родители Джонатана ждали в столовой — круглой комнате со сводчатым потолком, которая сразу вызвала у Вивьен ассоциации со станцией метро, — а двое гостей стояли рядом с симуляцией огня, мерцающей в настоящем камине. Хотя все четверо были в торжественном черном, они напомнили Вивьен прячущихся от воздушной атаки. И это немедленно вызвало ощущение опасности. Которое только усилилось, когда Дженни подняла взгляд и произнесла:

— Вот и она.

И Вивьен поняла, что они говорили о ней.

Мистер Энкиан, обладавший желтым треугольным лицом и манерой насмешливо улыбаться, даже когда говорил о самых обычных вещах, посмотрел на Вивьен и сказал:

— Что за бледное маленькое создание!

Ее лицо тут же вступило в противоречие с его словами, став красным и горячим. Вивьен почувствовала себя занятной вещицей, притащенной кошкой. «Вот только вряд ли здесь есть кошки!» — с отчаянием подумала она.

— Шесть лет в задымленной истории никому не пойдут на пользу, — возразила Дженни своим самым взволнованно-успокаивающим тоном, подводя их к столу.

Вечный Уокер бросил на нее через плечо страдающий взгляд.

— Однако ей удалось вырасти, — заметил он с таким видом, словно был обижен на Вивьен за это.

Что касается доктора Виландера, он просто смотрел на Вивьен. Он был громадный. И с громадным, вытянутым, как у медведя, лицом. Вивьен покосилась на него и встретила взгляд проницательных маленьких серых глаз, пристально смотревших на нее с медвежьего лица. Они привели ее в ужас. Она поняла, что ее изучает один из самых умных людей, что она когда-либо встречала. Вивьен была слишком напугана, чтобы двигаться, пока Джонатан не взял ее за плечо и не толкнул на резной отполированный стул-раму. Посмотрев на стол, Вивьен испытала облегчение, обнаружив, что он не невидимый, а сделан из какого-то белого материала, с белыми же узорами, имитирующими скатерть.

Доктор Виландер сел напротив нее, и пустой стул заскрипел. Когда он заговорил с ней, его голос был монотонным ворчанием — точно медведь в далекой чаще.

— Так ты младшая Ли, а? Вивьен Ли?

— Да, — ответила Вивьен, желая, чтобы ей не приходилось лгать.

— Отправили домой из-за Второй Мировой войны, а? — проворчал доктор Виландер.

— Да, — с облегчением согласилась Вивьен, поскольку теперь она, по крайней мере, снова лгала, говоря правду.

— Из чего мы можем заключить, — заметил мистер Энкиан, — что печально известная нестабильность века двадцать обострилась до такого уровня, что вызывала беспокойство твоих родителей. Мы надеемся, ты можешь представить нам отчет об этом.

«Помогите!» — подумала Вивьен. Она в отчаянии посмотрела на Джонатана, но поняла, что от него помощи не получит. Он выглядел невозмутимым и благовоспитанным — олицетворение мальчика, старающегося быть незаметным.

— Не будь смешным, Энкиан, — проворчал доктор Виландер. — Нельзя ожидать от одиннадцатилетнего ребенка оценки уровня нестабильности.

— Я ожидаю этого от ребенка двух обученных Наблюдателей, — огрызнулся мистер Энкиан. — По крайней мере, она может отвечать на вопросы.

Поняв, что гости начинают ссориться, вмешался отец Джонатана:

— Нам всем известен источник проблемы. И хотя истребление всё еще возможно, что нас больше всего беспокоит — это как являющиеся следствием временн ы е беспорядки могут содержаться в веке с такой низкой прогностической выработкой…

Он продолжал говорить. Вошли четыре девушки и выставили перед каждым множество больших и маленьких блюд, и всё это время Вечный Уокер говорил. Его речь была ужасно скучной. «Возможно, его работа — быть скучным, — подумала Вивьен. — И в таком случае он хорошо с ней справляется». Он уставился в закругленный угол комнаты с таким выражением, будто нечто ужасно его там беспокоило, и монотонно говорил о расширении волн, социотемпоральных кривых, парадигмах агон-моделей, культурной манипуляции идеологией, поведенческих параметрах, коэффициенте Ли Абдуллы, пока всех не охватила подавленность.

Вивьен пыталась слушать. Она была уверена, что чем больше узнает о Городе Времени, тем легче ей будет попасть домой. Но всё это она понимала еще меньше, чем объяснения Джонатана о том, как работает его пояс. Она смутно уловила, что ее век охвачен беспорядками и что, когда Вечный Уокер говорил об «источнике проблемы», он мог иметь в виду Повелительницу Времени. И Вивьен сделала вывод, что ученые в Городе Времени следят за остальной историей и стараются подтолкнуть ее на те пути, которые нужны Городу Времени.

«По-моему, это сущее нахальство!» — подумала она.

Наконец, девушки подали воды и вина в соответствующих стаканах, сделанных из тысяч похожих на драгоценные камни кусочков стекла. После чего они ушли, и все начали есть. Ощущение опасности вернулось к Вивьен. Она знала, что совершит ужасные ошибки, и все поймут, что она не кузина Вивьен. Она внимательно наблюдала за Джонатаном и Дженни и делала то же, что и они. И это оказалось довольно просто. Главное отличие в этикете Города Времени состояло в том, что большинство еды позволялось брать пальцами и окунать ее в маленькие чаши с вкуснейшим соусом. Любые капли на белой поверхности стола исчезали как по волшебству. Вивьен испытала такое облегчение, обнаружив, что в состоянии справиться, что почти не нервничала, когда мистер Энкиан и доктор Виландер начали задавать ей вопросы.

— Как ты себя чувствуешь, вернувшись в цивилизацию? — спросил мистер Энкиан. — Должно быть, это большая перемена после трущоб века двадцать.

— Мы живем не в трущобах! — возмутилась Вивьен. — Мы живем в Льюисхэме! Это респектабельный район. У многих людей там есть машины.

— Ты видела трущобы? — проворчал доктор Виландер, подняв взгляд от своих блюд.

Девушки подали ему вдове больше, чем остальным, не дожидаясь просьб. Возможно, ему это необходимо, учитывая его размеры.

— Нет, — ответила Вивьен. — Мама не позволяла мне ходить в Пекхэм Рай. Это очень беспокойный район — полицейские патрулируют там парами.