Виктор Селезнёв - Тайный агент Ника

Более того, в субботу, воскресенье и праздники специальный автобус вывозил желающих в Москву. Дети могли провести выходной, гуляя по городу. А вечером тот же автобус отвозил их обратно на базу. Единственное, о чем ребят просили, так это не пользоваться на людях без крайней надобности боевыми искусствами и прочими штучками, которые их отличали от обычных детей.

Военные правильно сделали, предоставив ребятам максимальную свободу действий. Детвора по достоинству оценила сей ход и больше никаких эксцессов не было. Если не считать произошедшего недавно случая, когда два мальчика, прогуливаясь по Москве, оказались вплотную окружены бандой подростков-хулиганов, которые потом горько пожалели о своем поступке.

В ответ на 'Гоните бабки!' последовала серия молниеносных приемов и жестоких ударов. В течение нескольких секунд вся шпана была разбросана по асфальту, стоная от боли и проклиная всё на свете. Схватка проходила в многолюдном месте и два мальчика неожиданно для себя оказались в цепких лапах невесть откуда взявшейся милиции.

Они, конечно, могли справиться и с милицией, но были достаточно умны, чтобы не сделать этого. По Москве поползли бы толки. Мол, что это за дети-супермены такие, которые могут справиться даже с милицией.

Всё же, шумихи избежать не удалось. Потом, когда они вместе с хулиганами и двумя свидетелями оказались в отделении, то с удивлением обнаружили себя в кругу журналистов из передачи 'Дорожный патруль'. Но отступать было поздно. В их планы не входила роль национальных героев на телевидении. Но что делать - пришлось отвечать на хитрые вопросы журналистов, отшучиваясь и стараясь не давать подозрительной информации.

- Где вы научились так драться? - спросил у них журналист.

- Где-где, в Караганде! - отчеканил шутку один из ребят.

Журналистам так и не удалось тогда выудить из них ничего ценного. Но показанные по телевидению свидетельства очевидцев драки и милиционеров, а также синяки и ссадины на лицах несчастных хулиганов, сделали свое дело. Репортаж показали не только в 'Дорожном патруле', но и в утренних московских новостях, которые посмотрели более миллиона человек.

Сами же герои просидели до утра в отделении за решеткой. Они отказывались называть свои фамилии и местожительство. Поэтому милиция их не отпускала. К тому времени, военные с ног сбились, разыскивая пропавших мальчишек.

Лишь утром ребята смогли получить свободу. Через полчаса после теленовостей в отделение заявилась когорта солидного вида мужчин и, предъявив удостоверения ФСБ, обязала освободить задержанных.

Мальчики очень удивились, когда вернулись на базу и их не стали наказывать. Им сказали, что они действовали правильно. Просто произошла непредвиденная случайность. Более того, мальчикам-телегероям разрешили и дальше ездить на прогулки в Москву. Только обязали при этом носить чёрные защитные очки, чтобы их случайно кто-нибудь не узнал. Это было единственное их наказание.

Дабы пресечь дальнейшее распространение отснятого журналистами видеоматериала, после долгого разговора с генеральным директором телеканала ФСБ выкупило оригинальную видеокассету вместе с копиями и попросило забыть о происшедшем. Так, спецслужбам удалось сравнительно легко замять это дельце. Вот такая история...

Ника поднялась на пятый этаж одна, без Игоря. Он покинул её на втором этаже, где размещалась служба безопасности Проекта, в которой он работал.

Узкий, освещенный дневным светом коридор покоился в тишине. Неслышно ступая по ковровой дорожке, девочка не спеша прошла по коридору и остановилась у внешне непримечательной двери из дуба.

Она отворила её и через секунду оказалась внутри просторного кабинета.

- О-о-о! Привет, красавица! Ну, проходи-проходи. Садись на стульчик, - весело начал Громов, указывая на мягкое офисное кресло по другую сторону стола, за которым он сидел.

В кресле у стены расположился подполковник Васильев, заместитель Громова. Всегда молчаливый и скромный подполковник коротко поприветствовал Нику и подарил ей легкую улыбку. В отличие от Громова, он ей нравился. Нравился как хороший и приятный человек.

Ника чуть не ошалела, увидев Громова в таком приподнятом настроении, да к тому же трезвым, как огурчик. Она поприветствовала обоих, устроилась в предложенном ей кресле и деловито сложила в замок руки на столе.

- За выпивкой посылать вы меня не собираетесь. В этом я уверена. Тогда, чем обязана?!

Ника оскалила ряд белоснежных зубов. Такой улыбкой сияют лица моделей на красочных обложках модных журналов. Улыбкой фальшивой и неискренней, но тем не менее приятной. Девочка была в том же виде, в каком вышла из тренажерного зала. Та же мятая майка. То же полотенце на шее, слегка прикрывающее небрежно и наспех вымытую кожу. Те же взлохмаченные, грязные от засохшего пота волосы.

Громов добродушно рассмеялся:

- Шутница!.. Занималась на тренажерах? Извини, что прервал. Просто, захотелось немного поболтать.

Ника ему явно нравилась, а в таком потрепанном виде нравилась ещё больше. Он смотрел на неё с непередаваемым умилением.

- Просто поболтать?! Что-то не верится. Обычно, вы меня вызываете только по делу.

Ника не могла узнать Громова. Он никогда не разговаривал с ней грубо, но и до такой сверхобходительности, как сегодня, тоже не доходил. Даже поприветствовал её первым.

- Да, просто поболтать. Хотя тебе в это и не верится. Просто поболтать. О том, о сем. В том числе, и о делах. О больших делах! - Громов сделал ударение на последней фразе.

- Ну, вот это уже другой разговор.

Теперь, Ника стала узнавать прежнего Громова. Просто так он никогда не вызывает. Хитрый гад.

С оскаленной улыбкой на устах, она была во внимании. Полковник не торопился начинать разговор. Некоторое время восхищенным взглядом он разглядывал девочку: взлохмаченные волосы, заметно выдающиеся мышцы, пристальный гипнотический взгляд голубых глаз.

- Вчера ты хорошо поработала, - произнес он, наконец. - Хотя, это слишком мягко сказано. Работа просто блестящая...

Вспомнив свою вчерашнюю работу, Ника мгновенно убрала с лица глупую улыбку и раздраженно перебила полковника:

- Убийство не может быть блестящим! Это грязная работа! И вы это отлично знаете!

Ника резко замолчала, не давая волю нахлынувшим эмоциям. Ещё несколько секунд назад её лицо сверкало улыбкой. А теперь стало хмурым, как грозовая туча.

Громов ошарашено молчал, не зная что ответить. Он чувствовал себя, будто получил пощечину.

- Не хочу... - неожиданно тихо изрекла Ника.

Она уже успокоилась и приняла слегка безразличный вид.

- Чего не хочешь? - не понял Громов.

- Быть палачом. Как мне всё это надоело. Я уже столько раз была в этой паршивой роли! Почему мне поручают только убийства? Я больше не хочу этого. Не могу. Но и не выполнить задание я тоже не могу. Мне невыносимо противно отбирать у других то, что мне не принадлежит. Каждый раз, когда я убиваю, я убиваю как будто частичку себя самой. В такие моменты нельзя без жестокости. Она ураганом врывается в душу, выметая из нее все хорошее и человеческое. Жестокость заглушает все нормальные чувства. И я с ужасом осознаю, как медленно превращаюсь в кровавую машину, оставляющую за собой горы трупов. Я не хочу этого. Неужели, я создана только для того, чтобы решать проблемы правительства чьей-то смертью, горем, слезами и страданиями. Я хочу приносить людям радость, хорошие чувства. Бороться с преступниками, а не с людьми, которые пытаются докопаться до правды. Правды ужасной и чудовищной. Правды, которую скрывают от людей, прикрываясь высокими словами о государственной безопасности.