Елена Арсеньева - Большая книга ужасов – 68 (сборник)

Тимофеев вспомнил: письмо про завещание ему прислала какая-то Угрюмова В. У .

Угрюмова Ульяна? Но что такое буква В. ? Почему она стоит перед именем? Не значит ли это – ведьма Ульяна ?!

Что вообще происходит? Судя по словам далекого предка, ведьма Марфа Ибрагимовна Угрюмова умерла давным-давно, еще тогда, когда сам предок был жив. Каким же образом она могла сейчас завещать нынешнему Петру Тимофееву свой дом? Или это были какие-то происки той же В. У. Угрюмовой – ведьмы Ульяны? И все проделано только для того, чтобы Тимофеев приехал в Змеюкино?

И он отправился туда, но повернул назад из-за звонка Феликса, и тогда…

…тогда его начали мучить эти ужасные сны, а в доме – происходить невесть что. Говорящий портрет… сын, который мяукает по ночам, а днем скачет по балконам, как кот…

Ладно, о странностях сына Тимофеев подумает немного погодя – на досуге. Сейчас надо срочно посоветоваться с предком, как же отвязаться от Ульяны. Чтобы и мертвого она не мучила, и живого в гроб не сводила.

– Как от Ульяны избавиться, знаешь? – спросил напрямик.

Из-под земли донесся глухой унылый смешок:

– Кабы знал, неужто сам не избавился бы?

– Странно… – пробормотал Тимофеев. – Почему же портрет посоветовал мне с тобой поговорить?

– Какой портрет? – Подземный голос зазвучал настороженно. – Уж не Марфы ли Ибрагимовны?!

– Ее, чей же еще! – кивнул Тимофеев. – Вообще-то у меня только половина портрета…

– Нашел кого слушать! – рассердился предок. – Ведьма всегда ведьмой останется. Вот понадобилось ей Ульяну для Павла заполучить, она и дала мне добрый совет. Однако этим же самым меня на проклятие обрекла, и не только меня, но и всех прочих Тимофеевых. Ведьмин добрый совет… эх! – Он горько вздохнул. – Один только человек был в нашей деревне, который умел ее козни расстраивать, да и того извела, сжила со свету Марфа Ибрагимовна! Звали его знахарь Кузьмич, и доподлинно он все на свете знал про ведьминские происки.

– Ты говорил, все ваши деревенские здесь похоронены? – быстро спросил Тимофеев. – Значит, и этот знахарь Кузьмич тоже здесь лежит? А нельзя ли у него помощи попросить?

У Тимофеева немножко что-то как бы смещалось в голове: просит мертвеца, чтобы тот у другого мертвеца помощи просил, – ну не чистое ли это безумие?! Однако деваться было некуда – приходилось следовать безумной логике происходящего.

– Я бы его попросил, – вздохнул обитатель могилы. – Да нету здесь могилки Кузьмича. Марфа Ибрагимовна знахаря-то не убила, а банником обратила. Так он и обретается в образе силы нечистой – не на этом свете, не на том.

– Значит, что, пропали мы оба? – с безнадежной злостью воскликнул Тимофеев.

Его предок не успел ответить. Вдруг налетел ветер, взвился смерчем, а ночь стала, кажется, еще темней. А потом что-то тяжелое, громоздкое вонзилось в землю рядом с Тимофеевым!

Он отпрянул, потерял равновесие, упал – и чуть не заорал от ужаса, представив, что, если будет лежать, могильная земля поглотит его. Начал торопливо подниматься, однако ноги разъезжались и пришлось ухватиться за то, что воздвиглось на кладбище рядом с ним. Оно было покосившееся, разлапистое, похожее на ствол с несколькими обрубленными ветвями.

Почти тут же Тимофеев обнаружил, что это крест. На кладбище откуда ни возьмись появился новый крест!

Но над чьей могилой?

Тимофеев пригнулся к кресту и напряг зрение изо всех сил. Однако прошло немало времени, прежде чем он привык к темноте и смог прочитать надпись. А прочитав, отпрянул, не веря своим глазам.

Нет!

Такого не может быть!

Просто не может быть!

– Что же за штука такая – баранец? – удивился Васька. – Какой-то родственник барана? Как же коза сможет с ним справиться?

– Ничего, дело не шибко хитрое, – заверил Кузьмич. – Ты ее обратно покличь, а я научу всему, чему надо. Да иди скорей, не медли!

– Давай я тебя сначала домой отвезу, – предложил Васька.

– Нет, – отказался банник. – Что-то гнетет меня… что-то неладное случится, чует мое сердце! Спешить надобно! Иди же!

Пришлось оставить лапоть и бежать на лужок, где рыжая козочка вяло переминалась с копытца на копытце на кучке белены.

– Бросай все, пошли со мной! – скомандовал Васька.

– Зачем? – огрызнулась Катька. – Сначала прогнал, а теперь зовет! Иди в баню! В смысле, к своему баннику иди! Он тебя в человека превратит, а я на всю жизнь козой останусь!

И тут она громко, с подвизгиванием заблеяла, что, как смекнул Васька, означало горькие рыдания.

– Крылова, не реви! – велел он. – Банник просто так это сказал – сгоряча. Он нам обоим поможет, но сначала мы сами должны себе помочь и кое-что найти.

– Хэлп ю селф, ага! – всхлипывая, буркнула Катя. – Чего еще дождешься от тебя, Тимофеев?!

– Ты идешь или нет? – буркнул Васька и ринулся обратно.

– Придет девка? – обеспокоенно спросил Кузьмич, выглядывая из лаптя.

– Слышишь, лес трещит, земля дрожит? – не удержался от ехидного смешка Васька. – Это она бежит со всех копыт!

И в самом деле: Катька Крылова встала перед Васькой, как лист перед травой.

– Ну? – спросила, с трудом переводя дыхание. – Как спасаться будем?

– Сейчас расскажу, – раздался голос банника, и он в самом деле начал рассказывать.

– Нет… – простонала, выслушав, Катька. – Этого не может быть! Сказки какие-то!

Честно говоря, Васька и сам… как бы это повежливей выразиться… сомневался.

– Да, чудеса… – проронил задумчиво.

– Чудес, брат ты мой, настоящих ты не видывал! – усмехнулся Кузьмич. – К примеру, водится в Волге рыба-железница, или бешеная рыба. Порою она выметывается из воды и ходит-перескакивает по лугам, по росе на три версты! Видал такое?

– Не видал, – честно признался Васька.

– И хорошо, – обрадовался банник. – Смотри, завидишь – не вздумай ловить да уху варить. Враз и сам с ума спятишь.

– Уже, – буркнула Катька Крылова, однако сразу поправилась: – Ужас, я говорю, ужас просто!

«Попрошу банника, чтобы Крылову долго-долго превращал в девчонку, несколько дней. Пусть помучается!» – мстительно подумал Васька и попросил:

– Кузьмич, ну говори уже, где этот баранец искать! Темнеет, скоро ночь.

– Ничего, ночь нам не помеха: светляки помогут. Пошли туда, откуда пришли: за баньку свахи-покойницы, – сказал Кузьмич, и Васька ну натурально услышал, как Катька Крылова проглотила какую-то гадость, которую так и готова была ляпнуть.

А что, сама виновата! Не попыталась бы украсть у банника его шапку – не пришлось бы туда-сюда мотаться!

Коза старательно волокла лапоть, спотыкаясь в сгущавшихся сумерках, а Васька бежал вслед, то и дело оглядываясь. Не оставляло ощущение, будто за ним кто-то следит, однако Васька никого не видел.