Джозеф Дилейни - Я - Грималкин (др.перевод) (ЛП)

Он свернул в сторону от нас и побежал в сторону деревьев, скуля как избитая собака. Через несколько секунд мы достигли сэра Гилберта, двое солдат подняли его из грязи, и начали тащить. Не было времени, чтобы проверить его состояние, но выглядел он неважно. Кровь текла из под помятого шлема. Мы перешли обратно через реку и воссоединились с теми из нашей группы, кто выжил в битве. Сержант отдал приказ, и они образовали щит вокруг раненого рыцаря и солдат несущих его. Но Торн и я сражались за пределами этого щита, и мы медленно отступали к воротам замка.

Не было никаких признаков присутствия мага, и в дополнение к этому – побег кретча, все это ослабило уверенность наших врагов. Хотя они по-прежнему превосходили нас по численности, мало кто нападал вблизи, а те, кто решался, умирали или от моих рук или от рук Торн, в то время, те, кто держался на расстоянии, расстреливались четырьмя лучниками, которые выжили в битве.

Наконец-то мы вошли в замок; решетка опустилась позади нас, следом подняли и мост. Мы, наверное, потеряли треть наших сил, а большинство из тех, кто выжил, были ранены. Тем не менее, нашим главным приоритетом было состояние сэра Гилберта, которого отнесли в большую залу и осторожно положили на стол, где его помощники начали снимать с него доспехи с шипами. Уилл с тоской смотрел на отца, когда тот стонал от боли; кровь продолжала обильно течь из смятого шлема. Его рука была слишком сильно искалечена, и снять с её кольчугу оказалось очень сложным делом.

Оставив его одетым в нижнем белье, помощники попытались снять шлем, но он закричал в агонии. Я подняла руку, предупреждая их, чтобы они остановились, и протолкалась к сэру Гилберту, желая осмотреть его более внимательно. Тогда я покачала головой.

- Шлем нельзя снимать, - сказала я им. – Он умирает. Все что можно сделать, это дать ему что-нибудь от боли.

Челюсти кретча глубоко вдавили металлический шлем в череп рыцаря и повредили его. Мозг травмировался и сейчас отекает, убивая его. Я предполагаю, что он умрет в течении нескольких часов, максимум.

- Нет! Нет! Этого не может быть! – закричал сын, начиная рыдать.

Торн подошла и положила ему на плечо руку, чтобы успокоить, но он сбросил её в гневе и посмотрел на Торн, с ненавистью в глазах. Она отступила на шаг, удивление и боль были на ее лице.

Я вышла вперед, положила руку ему на плечо и заговорила с ним добрый голосом.

- Твой отец был храбрым человеком, Уилл, и его деяния всегда будут помнить. Ты должен быть сильным. В конце концов, ты будешь править здесь.

Мальчик отпрянул от меня, и я снова увидела вспышку гнева на его лице.

- Лучше бы я никогда не приводил вас сюда, - воскликнул он. – Вы стали причиной смерти моего отца!

- Я хотела бы, чтобы этого не произошло, - сказала я ему мягко, – но мы не можем изменить прошлое.

Я обернулась, поманив Торн, и мы покинули зал, чтобы отправиться в свою комнату. В коридоре мы встретили священника, которого сопровождали двое солдат. Без сомнения, его вызвали, чтобы он помолился за сэра Гилберта. Проходя мимо, он посмотрел на меня с полнейшей ненавистью, но я едва взглянула на него.

Вернувшись в нашу комнату, я объяснила Торн новую ситуацию.

- Мы находимся в опасности, - предупредила я ее, - и может, вскоре, придется бороться за свои жизни с теми, кто несколько минут назад был нашим союзником.

- Уилл выглядел очень злым. Я думала, мы были друзьями, - с горечью произнесла Торн. – Как думаешь, он повернется против нас?

- Не имеет значения, что он хотел бы сделать, Торн. Он несовершеннолетний, и значит еще слишком молод, чтобы занять место своего отца. Разве ты не помнишь, что сказал сэр Гилберт? После его смерти, опекуном мальчика станет священник, пока тот не достигнет совершеннолетия. Как опекун он будет править этим замком. Так что нам пора бежать, пока место, которое было нашим убежищем не стало тюрьмой, в которой мы умрем.

- Есть еще одна причина уходить, - продолжала я, - кретч сейчас ослеплен. Я считаю, что он сможет исцелить себя, но это займет время. Поэтому мы должны немедленно отправиться в путь, и увеличить расстояние между нами.

- Но куда нам идти? – спросила Торн, казалось, она была близка к отчаянью. – Должны ли мы убегать вечно? Уилл первый мальчик, который мне когда-либо понравился. Мне кажется, не правильно расставаться в гневе. Может мне попытаться поговорить с ним, когда он немного успокоится.

- Ты лишь потратишь время, Торн. Для нас обеих не безопасно задерживаться здесь хоть на минуту дольше. И как только мы благополучно покинем замок, мы должны разделиться - я так думаю, - наших врагов слишком много, и они никогда не сдадутся. В конце концов, они поймают меня и убьют. Но почему ты тоже должна погибнуть? Клану нужна хорошая убийца, чтобы заменить меня. Ты единственная, кто этого достоин, дитя.

Торн отрицательно покачала головой.

- Нет, я не оставлю тебя. Если ты погибнешь – я стану хранительницей головы. Разве это не то, на что ты надеялась?

Я кивнула, понимая, что она решилась. Я приготовилась к тому, чтобы снять кожаный мешок, и почувствовала опасность, но было уже слишком поздно. Дверь открылась, и в комнату вошли четыре лучника, держа луки наготове. Позади них было еще четверо вооруженных мужчин и священник, отец Хьюитт.

- Сложите свое оружие, или умрете здесь! – приказал он.

Он был крупным мужчиной с широкими плечами и румяным цветом лица. Физически, он был похож, скорее, на фермера, чем на священника, но черная сутана, которую он носил, была новой, с блестящими серебряными пуговицами, а ботинки были пошиты из натуральной тонкой кожи.

Вдруг в уголках моих глаз появились вспышки, предупреждение, что слабость скоро одолеет меня. Я должна была вывести нас из замка как можно быстрее.

- Это такой способ разговаривать со своими союзниками, которые совсем недавно сражались на вашей стороне? – спросила я.

- Сэр Гилберт только что умер и сейчас я устанавливаю правила. Никаких союзов с ведьмами! Ведьмы должны умирать в муках! – закричал он.

- Итак, если мы сложим оружие, мы умрем позже? Что же это за выбор? Я скорее умру здесь, и я скажу тебе так – не все из вас выживут. Я Грималкин, и я уже выбрала тех, кого убью.

- Сдайтесь нам сейчас, - сказал священник, его голос вдруг стал более мягким и приемлемым, - и вы получите честное судебное разбирательство от Святой Церкви.

Мерцание у меня в глазах начало усиливаться. Я должна действовать сейчас, если мы хотим сбежать.

- Слышала я о таких «честных судах», - с насмешкой сказала я. - Что вы будете делать? Давить наши тела камнями или топить нас в ближайшем глубоком пруду? Вот мой ответ!

При этом я достала два ножа и указала ими на священника. Но он мрачно улыбнулся и выглядел уверенным.