Дорофея Ларичева - Искры и зеркала

От мигания света заныла голова. Но даже сквозь зажмуренные веки прорывались бессистемные толчки света. Добавилась музыка. Ритм типа «бумца-цумца, цумца-бумца» чередовался с противным комариным зудением.

Вращение капсулы усилилось, низ и верх исчезли. Дорофея быстро потеряла ощущение времени, пространства. Девушке казалось, ее то размазывало по широкой дуге вращения, то сжимало в черную дыру. Захотелось умереть, лишь бы эта пытка прекратилась.

Как вдруг стало тихо, легко, уютно. Доктор Ноэль-Никитин стоял перед ней в пустоте. Нет, вокруг уже был Тучепад. Мимо проплывали облака, срывались вниз в озеро.

– Этого места нет на самом деле? – с любопытством осмотрелся Роберт, все так же улыбаясь. – Твое сознание уцепилось за наиболее яркий образ, ассоциирующийся с нереальностью. Я прав?

– Да, – нехотя признала Дора. – Что дальше?

– Дальше нас поведет он.

Профессор словно сказочный волшебник взмахнул рукавом украшенной звездами мантии (погодите, он же только что был в строгом костюме?) и вытряхнул на ладонь кристалл. Тот светился знакомым лимонным светом. А над самим кристаллом начала раскручиваться воронка из лимонных искорок, стремительно увеличиваясь в размерах.

Дора инстинктивно сделала шаг в сторону к самому краю горы-небоскреба Тучепада.

– Не бойся. Дай руку – позвал Роберт.

Дора послушалась. Что еще оставалось делать? Воронка вздрогнула, изогнулась и вобрала в себя путешественников во времени, чтобы выплюнуть их на оживленную трассу.

– А-а-а! – завизжала Дора, когда на нее налетел громадный грузовик и промчался насквозь.

– Прости, забыл предупредить, – вытаскивая девушку на тротуар, извинился Роберт, – мы для них не существуем. Мы нематериальные привидения, незримо наблюдаем. А люди и все предметы окружающего мира – лишь память этого камешка, – он подбросил кристалл на ладони, – о былых событиях. То есть мы привидения в привидении.

Они стояли на набережной широкой реки. Вдали выступал из утреннего золотисто-розового тумана вантовый мост. Справа за сплошным потоком машин и тротуаром поднимались трех-, четырехэтажные домики – деревянные и каменные, украшенные резьбой, с ажурными коваными решетками балконов, с башенками и флюгерами. С балконов свешивались ярко-синие вьющиеся цветы. Порой казалось, они стекают прямо на широкие клумбы, тянущиеся от домов до тротуаров. Форма машин отличалась от привычной для Доры. Одежда людей казалась вытащенной из сетевой постановки про семнадцатый век.

Дорофея сделала шаг к чугунному ограждению, желая посмотреть на реку, и вдруг почувствовала, как проваливается под землю, точно в болото.

– Ох, – укоризненно тряхнул головой ученый, вытягивая девушку на тротуар. – На, держи эту штуку. – В ладонь лег кристалл, похожий на крупный леденец. – Он поможет тебе освоиться. Мы повторим путь заготовки для создания этой штуки. Чувствуешь, куда тебя тянет? Дора кивнула.

– Пошли быстрее. Еще быстрее. Здесь время зависит от нашего желания. Годы можно прожить за минуты, а минуты превратить в часы. – Профессор солнечно улыбался, помолодев лет на десять. Даже седая прядь исчезла.

– Это родина Ланса? – поинтересовалась девушка, стараясь шагать в ногу с Ноэлем, – широко, размашисто. Забавно, идя пешком, они обогнали множество машин, и только одна – серебристо-серая с лиловым узором по бокам открытого кузова – все время маячила впереди.

– Это не Росса, – не поворачивая головы, отозвался Роберт. – Насколько я смог выпытать у него, там иной уровень технологий.

Дора недоверчиво нахмурилась:

– Выпытать?

– Хм, думаешь, я один такой молчун? Наш Ланселот тоже не слишком общительный.

Профессор посмотрел наверх, где над ними сквозь туман плыло нечто вытянутое, объемное, с негромко гудящими моторчиками под брюхом.

– Это же Цеппелин! – Благодаря одной из сетевых игр Дора вспомнила название воздушного судна.

– Ланс впитал в себя несколько личностей, – продолжал Роберт, – годами притворялся ребенком, подростком. Я бы так не сумел. Не стоит ждать от него тотальной откровенности. Та короткая исповедь в подземном бункере была вынужденной необходимостью.

– Но ты уверен в нем? – поинтересовалась Дора, рассматривая город через бледнеющую жемчужную завесу тумана.

– Думаю, да.

Второй ряд взбирающихся на высокий берег домов проступил явственно и четко, приятно удивляя нежно-голубыми, сливочно-золотистыми и бледно-розовыми цветами штукатурки. Третий ряд угадывался, манил побродить по кварталам, вдумчиво изучить достопримечательности, но девушка понимала – такого шанса у нее не будет.

Серая машина свернула с основной трассы неожиданно, кристалл потянул преследователей за ней в уютные переулки медленно просыпающегося города, где возле домов цвела сирень и каштаны.

Роберт тоже не переставал осматривать местность.

– Ничего так городок, чем-то Киев напоминает, не внешне, по атмосфере, что ли, – высказал он свое мнение, прибавляя шагу Доре пришлось бежать за ним. Не желает раскрываться перед ней, эмоции прячет. Мутный тип, как и его помощничек.

Через несколько кварталов авто въехало в отгороженный металлической решеткой парк. Ворота захлопнулись перед носом преследователей, но Никитину это не помешало. Он просто прошел их насквозь. Дора зажмурилась, шагнула следом, но никакого сопротивления не ощутила. Под ногами поблескивал отсыревший гравий дорожки. Задумчивый охранник стоял в стороне и раскуривал трубку. В древесных кронах чирикали воробьи. Дора встряхнула головой, приводя себя в чувство, и побежала вперед, где возле белых колонн светло-зеленого здания маячила фигурка Роберта.

Проход сквозь стену, взлет (а не подъем по лестнице) на второй этаж. Ощущение от происходящего вокруг было родным и привычным. Прямо макросеть. Еще чуть-чуть – и пространственные ограничители начнут запрашивать пароли, на стенах засветятся рекламные плакаты, а на карнизах засияют белые буквы бегущей строки.

Дора несколько раз пыталась мысленно вызвать исходный программный код того или иного интересного предмета или инструкцию к нему. Естественно, безрезультатно. Но привычка – мощная штука.

– Есть повод задуматься, отчего нас выкинуло так далеко от лаборатории, – из стены по плечи высунулся Никитин и поманил Дору за собой.

Кристалл привел их в овальное помещение, разделенное напополам. Левая половина – уютная гостиная с орхидеями на окнах, с диванчиком и разбросанными по светлому пушистому ковру подушками, с мини-баром и столиком для чаепитий. Справа – мастерская. На полках стеллажа аккуратно расставлены приборы, на отдельном столе замер гигантский микроскоп и нечто, отдаленно напоминающее компьютер или телевизор с толстым линзообразным монитором. На полу возле стола разложено сварочное оборудование, валялись гаечные ключи, отвертки, сверла… А за столом сидели пятеро, и Дора могла поклясться, что знает их имена.