Шеннон Хейл - Огненная Энна

Тирианец бросился вперед. Финн упал на спину и изо всех сил ударил врага ногами в живот. Тирианец отлетел назад, но быстро восстановил равновесие, и его меч начал описывать дугу по направлению к груди Финна…

Для Энны это последнее движение как будто замедлилось, взмах меча тирианца прочертил в воздухе дорожку из множества мечей, и исход стал ясен еще до того, как он наступил. Враг, крепко стоящий на ногах, и Финн, добрый, безобидный Финн, лежащий на земле… А ведь ей только и нужно было, что собраться и толкнуть. Так просто. Такое маленькое движение. И так много тепла наготове, застывшего вокруг нее в зимнем воздухе. В это затянувшееся мгновение у нее в голове пронеслось множество мыслей. Она может помочь. Но не должна. Она поклялась, что не станет этого делать. Но если не сделает — Финн умрет, и не только Финн, а и вся война будет проиграна, согласно предсказанию…

И она это сделала. Тепло ожидало, окружив ее. Энна втянула его в грудь с едва слышным болезненным вскриком, а потом послала жар в меч тирианца, точно в железную рукоятку.

Тирианец пошатнулся, его рука дрогнула, и меч лишь скользнул по плечу Финна. Юноша схватил тирианца за рубаху и с силой ударил лбом в нос противника. Тирианец выронил меч и отшатнулся, его лицо залилось кровью. Финн, все еще лежа на земле, схватил упавшее копье и метнул его. Металлический наконечник поразил противника в бок и сбил его с ног. Толпа замерла. Энна слышала тяжелое дыхание тирианца. Финн встал, бросился к своему щиту и надел ремень на окровавленную руку. Потом подобрал свой меч. Медленно, не торжествуя и не испытывая страха, Финн направился к упавшему врагу, взмахнул мечом и опустил лезвие на шею тирианца.

Толпа словно взорвалась. Мужчины обнимались и плакали, они сорвали веревки, ограждавшие площадку, и налетели на Финна, целуя его и похлопывая по спине. Стражники мигом окружили короля и его приближенных, подняв щиты навстречу обезумевшей толпе, но они и сами ликовали.

Монулф очутился рядом с Джериком:

— Мы получили ответ, господин. Мы будем сражаться так же отважно, как этот лесной парень, и победим.

Энна прижимала ладонь ко рту. Девушка и не заметила, как ее рука сама взлетела вверх. Попытка сдержать крик? Или скрыть что-то еще? Энна мысленно снова и снова просматривала последние мгновения схватки: Финн падает, тирианец разворачивается, нападает, потом вздрагивает… В глазах зрителей это должно было выглядеть как простая потеря равновесия, из-за которой меч не попал в цель, а Финн воспользовался моментом и атаковал. И вряд ли во всеобщем смятении кто-то заметил, что обтянутая кожей рукоятка меча тирианца вдруг испустила тоненькую струйку серого дыма.

Но облегчения Энна не испытывала. Она чувствовала, что Изи внимательно смотрит на нее.

— Энна, что случилось?

— Мы… Ты о чем? Мы победили, Изи. Финн справился.

— Энна… — Изи покачала головой. — Неужели то, что произошло…

— Нет.

Энна отвела взгляд и медленно вздохнула. Ей нужно было остаться в одиночестве, нужно было время для того, чтобы подумать о содеянном и о том, что ей делать дальше. В тот момент, когда Энна вмешалась в схватку, она как бы дала обещание, взяла на себя молчаливое обязательство перед всеми байернцами. На той площадке не только Финн представлял армию Байерна — Энна добавила к его силам свой огонь. Без ее помощи Финна могли убить, и судьба королевства была бы предопределена. Энна чувствовала, что если она теперь откажется сражаться, то тем самым отдаст свою страну Тире.

Девушка медленно подняла голову, посмотрела в глаза Изи, стараясь не моргать, и приготовилась впервые солгать своей лучшей подруге.

— Ничего не произошло, — сказала она, — кроме того, что Финн только что победил, и мы должны этому радоваться. Я, пожалуй, пойду… а тебе лучше побыть с Джериком.

Еле вырвавшись из людской толчеи, Энна побежала по центральной улице к восточной части города.

— Что случилось? — спросили ее стражники, когда она проходила через ворота.

— Военное предсказание… наш парень победил тирианца.

Стражники у ворот восторженно взвыли, а Энна промчалась мимо них, спеша в замерзшие поля, туда, где уходил вниз длинный склон и ее не могли увидеть из города.

— Ты все-таки это сделала, Энна-девочка…

Она плюхнулась на землю и откинулась назад, глядя в небо, в зимнюю синеву, запятнанную враждебными облаками. Солнечный свет, отражаясь от снега, обжигал глаза, и Энна моргнула, прогоняя едкие слезы. Она снова и снова мысленно повторяла пророчество, видела падение Финна, ощущала свое вмешательство. Предсказание было предельно ясным: с ее помощью армия Байерна победит, а без нее их ждет поражение.

— О-ох! — безнадежно выкрикнула Энна.

Она встала и вцепилась в волосы. Все было не так; она поступила неправильно. Она обещала никогда больше не пользоваться огнем, а теперь еще и солгала Изи… Но иначе Финн был бы убит, а предсказание оказалось бы в пользу Тиры. У Энны просто не было выбора.

Девушка повернулась лицом на юго-восток. Тира. Захваченные города. В последнее время она всегда точно знала, где находится юго-восток, даже ночью, даже с закрытыми глазами. Она ощущала врагов на родных землях как нечто огромное, тяжелое. И теперь, когда она смотрела на юго-восток, в ней созрело простое и уверенное решение — сражаться, и все сразу встало на свои места, обрело смысл: самопожертвование Лейфера, попавший в ее руки пергамент, предсказание — все события, которые привели ее к единственно возможному выбору. Она должна спасти Байерн.

Большую часть этой ночи Энна лежала без сна, глядя на потолочные балки дома городского совета и думая о Лейфере. Если она хочет добиться успеха, она не должна повторять его ошибки. Энна перебирала в уме то, что Лейфер мог сделать неправильно: рассказал другим об огне, использовал огонь против сестры в момент вспышки гнева, а на поле боя разжег его слишком много раз подряд.

— Ну и ладно, — прошептала она так тихо, что сама едва расслышала. — Я не расскажу об этом ни единой душе, никогда не буду жечь живых людей и стану пользоваться огнем понемножку, по чуть-чуть зараз. Я клянусь в этом, Лейфер, я клянусь.

Энна надеялась, что благодаря этим предосторожностям не кончит свои дни, сгорев на поле сражения, да и вообще она будет сражаться не так, как Лейфер. Вспоминая тирианский шатер под снегопадом, Энна решила, что тайные нападения послужат делу так же хорошо, как и грандиозное огненное представление. Она станет мышкой, которая способна повалить дуб, потихоньку подгрызая его.

Женщина, спавшая рядом с ней, громко всхрапнула. Энна улыбнулась, представив, что это Хезел.

Весь день она провела в тревоге, ожидая вечера. Изи была чем-то занята с Джериком, Рейзо и Финн тренировались в своих сотнях, а домашние дела нагоняли на Энну скуку, ведь ее ждало нечто важное. Не зная, куда девать время, она принялась размышлять о том, что ей делать с пергаментом. Прятать его под кроватью было небезопасно. Но закопать его она не могла: земля замерзла, и, кроме того, Лейфер ведь нашел его под елью. Возможно, давным-давно кто-то вроде Энны зарыл его там, чтобы спрятать, а значит кто-нибудь вроде Лейфера может снова его найти.