Шеннон Хейл - Огненная Энна

Как только тепло ушло, а ночь наполнилась оглушительными криками, Энну пробрала дрожь. Девушка поползла назад, прижимаясь к земле. Очутившись за небольшим холмом, она вскочила и побежала. И сразу же услышала за спиной шаги, а потом и голос, резкий и властный:

— Стой, или я проткну тебя копьем!

Энна остановилась, содрогнувшись при мысли о копье. Она истратила все собранное тепло на те бочонки. Она была безоружна. А человек приближался.

— Лучше сдавайся! — сказал он.

Энна еще не совсем окоченела, но у нее не было запаса тепла для атаки. Вот если бы он подошел поближе…

«Нет-нет! — возразила она самой себе. — Я не могу посылать огонь в человека!»

— Я сказал, сдавайся! — повторил мужчина.

«Но если я этого не сделаю, то умру…»

Ее охватило безумное желание остаться в живых, и она осознала, что именно это желание создает тепло, потому что оно тут же толкнуло ее изнутри, стремясь превратиться в огонь.

«Сделай это. Подожги его».

Похоже, у нее не оставалось выбора. Если бы она была не одна…

Мужчина подходил все ближе. Энна уже ощущала его. Задохнувшись, она втянула в себя тепло, исходившее от кожи мужчины и клубившееся вокруг его головы. И вдруг поняла, что, если пожелает, может добыть больше. Она продолжала впитывать тепло, как будто тянула за веревку, а за другой ее конец держался кто-то еще и тащил на себя, но Энна дернула сильнее — и почувствовала, что достала тепло, не бывшее свободным, тот жар, что жил в коже и под ней… Мужчина судорожно вздохнул. Энна поглотила тепло — и швырнула его обратно, но уже в новом, безупречном виде.

Мужчина закричал. Горло Энны забило дымом. Кашляя, она развернулась и побежала.

Она не оглядывалась, боясь увидеть его, боясь, что если посмотрит, то картина горящего человека отпечатается в ее сознании и она уже никогда не сможет ее забыть. Но то, чего она не могла видеть, все равно стояло у нее перед глазами: оранжевые языки пламени пожирают одежду мужчины, облизывают его лицо, поднимаются к глазам… Энна тряхнула головой и попробовала сосредоточиться на сиюминутном: на темноте впереди, на замерзшей траве, хрустевшей под ее ногами, на ощущении, что прямо у нее за спиной происходит нечто ужасное и если она хоть чуть-чуть повернет голову, то обязательно увидит…

Наконец она добралась до Мерри и поскакала на северо-запад, прижимаясь к теплой шее кобылы. Девушка окоченела от страха и оттого, что создала огонь и ползала по холодной земле, ей хотелось почувствовать настоящее, живое тепло, и она зарылась пальцами в гриву лошади.

Мерри неслась галопом, и Энне казалось, что внутри у нее все дребезжит. Она быстро сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь очистить легкие, но запах дыма прилип к ее коже, как жирная грязь. Энна прищурила глаза от холодного ветра и крепче прижалась к лошади. Она ведь давала клятву никогда не посылать огонь в человека — и не сдержала слова. Девушка старалась думать о Лейфере, а не о том, что только что сделала. Ощущение чего-то ужасного, оставшегося за спиной, не покидало ее всю долгую дорогу.

Она приехала в Остекин сразу после рассвета, спешилась у западных ворот и медленно повела лошадь в конюшню.

— Идем, сладкая моя, — говорила Энна, поглаживая гриву лошади. — Идем, ласковая.

Мерри сонно заржала, и Энна остановилась, обхватила ее за шею и зарылась лицом в гриву. Приятно было чувствовать рядом друга. Эта лошадка была таким храбрым, терпеливым существом, она готова была отправиться в холодный ночной мир, рискуя нарваться на невидимый ливень стрел и копий.

«Я тоже храбрая», — подумала Энна, словно маленькая девочка, нуждающаяся в утешении.

Она отмахнулась от конюха и сама занялась лошадью: расседлала ее, повесила сбрую на крюк и с величайшей тщательностью расчесала шерсть Мерри. Эта работа казалась единственной возможностью успокоиться. Даже если она сожжет все шатры вокруг Айболда, это не заставит тирианцев уйти с земли Байерна, и к тому же она нарушила данное себе обещание — подожгла человека. Ничего-то у нее не вышло…

Энна отвела кобылу в стойло и обнаружила там Рейзо, свернувшегося в углу, на груде свежей соломы.

— Рейзо? — Энна устало провела ладонью по лицу.

Рейзо кашлянул во сне, потом вдруг вскочил и увидел ее.

— Энна!

— Рейзо, кобыла сейчас заснет. Можно ей вернуться на свое место?

Рейзо поспешно встал и вышел в проход. Соломинки, торчащие в его вздыбленных волосах, угрожающе покачивались, когда Рейзо двигался.

— Энна, ты не разведчица.

— Официально — нет.

Энна завела Мерри в стойло и снова погладила ее, избегая взгляда Рейзо.

— Знаю. То есть я думал, что ты могла бы ею быть, но Тейлон взял меня в свой отряд разведчиков, и я его спросил, и он ответил, что конечно же нет.

— Конечно же нет, лесная деревенщина. Они никогда не позволят женщине из Леса шпионить в пользу Байерна.

— Но Изи-то это позволено. Тейлон сам ее просил.

— Ну да, разумеется.

Хорошо бы Изи была рядом с ней. Какое содружество ветра и огня они могли бы создать! Но ее связь с лучшей подругой ослабела, военное предсказание давило тяжелым грузом, а взятая на себя Энной задача оказалась жестокой и бессмысленной. Девушка тяжело опустилась на солому.

— Знаешь, Рейзо, я не слишком хорошая подруга.

— Энна!.. — Голос Рейзо был полон тревоги и надежды, и Энна подняла голову. — Разведчики принесли вести из Айболда. Я слышал вчера вечером. Один из деревенских рассказал нашему человеку, что огонь снова горел. И он здорово всех напугал.

— Вот как?

Рейзо многозначительно посмотрел на нее:

— Понимаешь, Тейлон считает, что это слухи или просто совпадение. Но если он узнает, что это сделал кто-то из его подчиненных, даже не представляю, что и будет. Он взбесится, потому что это нарушение мирного соглашения, ты же знаешь. Но я думаю, что кто-то из нашего лагеря действительно потихоньку выбирается из города, чтобы поджигать тирианские шатры.

«Если бы только шатры…» Желудок Энны сжался при мысли о том караульном.

— Да, я знаю.

Энна крепко сжала губы, мысленно взвешивая две возможности: нарушить обещание и рассказать обо всем Рейзо — или продолжать все на свой страх и риск, как прошедшей ночью. Если бы Рейзо помог ей избежать сжигания людей, стоило бы ради этого нарушить слово?

— На самом деле ты меня не спрашиваешь, да? Ты уже догадался.

— Ну что ты, — возразил Рейзо с притворной искренностью. — Я просто поджидаю возвращения каждого всадника и спрашиваю, не он ли поджигает лагеря тирианцев.

— Да-да, конечно, — усмехнулась Энна.

Она закопалась в чистую солому, как в одеяло, и рассказала Рейзо обо всем с самого начала: о том, как она прочитала пергамент, как поклялась не сжигать людей, а потом и о военном предсказании.