Ричард Пол Эванс - Арестант камеры 25

— Да ладно, сегодня можно.

Пока мама переодевалась, в дверь позвонили.

— Майкл, открой, пожалуйста.

— Сейчас, мам.

Я поставил игру на паузу и побежал открывать. На пороге стояла Тейлор с подарочной коробкой в руках. Тик нагрянул с удвоенной силой.

— С днём рождения. Поздравляю! — Она вручила мне коробку.

— Ух ты! Здорово, спасибо огромное! — Мысленно я обзывал себя последними словами за то, что не сообразил тоже сделать ей какой-нибудь подарок. — Заходи.

— Спасибо.

Осьтин вытаращил глаза, словно увидел ангела, спустившегося с небес. Впрочем, это было недалеко от истины.

— Привет, Техас! — шутливо поприветствовала его Тейлор.

Гений гением, но в плане девчонок Осьтин был полный профан, поэтому шутки не оценил. Но возмущаться и поправлять не стал. Наверное, успел смириться с неизбежным.

— Привет, Тейлор!

Как говорится, называйте меня как угодно, только не забывайте вкусно накормить. Кстати, любимая фраза Осьтина. Серьёзно.

Тут к нам присоединилась мама.

— Ты, должно быть, Тейлор, — приветливо улыбнулась она.

— Здравствуйте, миссис Вэй. — Тейлор пожала ей руку.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Мама покосилась на коробку у меня в руках.

— Тейлор принесла подарок, — поспешно произнёс я.

— Как мило! Майкл, достань мороженое из холодильника.

— Конечно.

Мама отвела Тейлор в сторонку и принялась ее допрашивать:

— Значит, ты — Ридли? Какая интересная фамилия. Шотландская?

— Нет, староанглийская. Означает «полая древесина». Из серии «сиди, дура, сам открою».

Отсмеявшись, мама продолжила расспросы:

— Давно тут живёте?

— Сколько себя помню.

— Братья или сёстры есть?

— Два старших брата. Но они оба студенты. Поэтому в каком-то смысле я — единственный ребёнок в семье.

— Тейлор, как замечательно, что ты к нам заглянула. А теперь к столу. Сейчас принесу торт.

— Спасибо, миссис Вэй.

Я уже раскладывал мороженое в вазочки, когда на кухню зашла мама.

— Очень милая девочка, — шепнула она. — Отличный выбор, хвалю.

— Мам, перестань. Мы просто друзья.

В ответ она улыбнулась, воткнула в торт шестнадцать свечей — одну дополнительно, на удачу, — зажгла их, и мы вместе вернулись в комнату.

Мне хором спели «С днём рожденья!», потом все расселись и принялись за еду. Ужин прошёл весело. Мы болтали и смеялись. Мама и Тейлор легко нашли общий язык.

Тейлор оказалась на редкость общительной. Даже рассказала любимую историю про свой день рождения.

— На моё пятилетие мама испекла торт «Красавица и чудовище». Пластиковые фигурки, деревья… А они загорелись! Прямо лесной пожар. Тогда папа схватил огнетушитель и всё залил пеной! Он у меня вообще жуткий поборник безопасности. Короче, пожар потушили ценой торта. Пришлось мне задувать свечи на «твинки», ну, на бисквитах.

Хохотали все, кроме Осьтина. Готов поспорить, на месте отца Тейлор он поступил бы точно так же.

— Тейлор, а у тебя когда день рождения? — спросила мама.

— В воскресенье.

— Майкл, ты почему молчал? — укорила меня мама. — Устроили бы совместную вечеринку.

— Да какую вечеринку! Мы же так, чисто символически.

— Кстати, — оживилась Тейлор, — не пора открыть мой подарок?

— Точно! — Я сорвал упаковку и заглянул в коробку. Внутри лежала чёрная толстовка с эмблемой нашей школы.

— Нравится? — заволновалась Тейлор. — По-моему, очень удобная вещь. Её можно надевать, допустим, на игру…

— Очень нравится! — Я вытащил толстовку на свет. — Огромное тебе спасибо!

— Да, класс! — кивнул Осьтин. — Кстати, мой день рождения в октябре.

— Замечательный подарок, — поощрительно улыбнулась мама.

Тейлор зарделась.

— Ну что вы… Ничего особенного.

Часов в девять мама встала и начала убирать посуду.

— С вами, конечно, хорошо, но мне пора спать. Тейлор, тебя довезут до дома?

— Да, папа приедет.

— Отлично. Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся.

— Безусловно, миссис Вэй, — улыбнулась Тейлор. — И спасибо за приглашение.

— Всегда пожалуйста. Спокойной ночи, Осьтин.

— Спокойной ночи, миссис Вэй. Спасибо за торт.

Мама подошла и поцеловала меня в лоб.

— Люблю тебя, сынок. И ещё раз с днём рождения.

— Спасибо, мам. Я тоже тебя люблю.

Когда за ней закрылась дверь, Тейлор с чувством произнесла:

— Она у тебя супер!

— Да, да! — подхватил Осьтин. — Такая горячая цыпочка.

— Чувак, прекращай! Это моя мама!

— Извини.

Тейлор засмеялась.

— А что такого? Она и впрямь красавица. Вот бы и мне быть такой мамой.

Плохо, мама этого не слышала! Совсем недавно она жаловалась, что чувствует себя старухой.

— Начнём наше собрание, — спохватился Осьтин. — Кто будет председательствовать?

Я сразу посмотрел на Тейлор.

— По-моему, председателем должен быть ты, — выдала она.

— Почему?!

— Потому что я так хочу.

— Поддерживаю! — заявил Осьтин.

В доводах Тейлор мне почудилась насмешка, но выяснять отношения я не стал.

— Ну хорошо. Первое заседание «Электроклана» объявляется открытым. — Я снова повернулся к Тейлор. — А дальше что?

— Нужно продолжать оттуда, где остановились в прошлый раз, — пожала она плечами.

— Короче, нужен протокол, — встрял Осьтин.

— Что? — удивилась Тейлор, не расслышав. — Какой такой прокол?

— Да нет, протокол. В общем, записи с прошлого заседания, — пояснил я.

Наш гений скорчил гримасу.

— Прости, — смутилась Тейлор.

Осьтин откашлялся.

— Итак, на прошлом собрании, благодаря личным изысканиям мисс Ридли, выяснилось, что вы родились в одной и той же больнице Пасадены, штат Калифорния. Далее, я констатировал невозможность совпадения ввиду наличия у вас обоих мутированных отклоне…

Тут он осёкся, встретив негодующий взгляд Тейлор.

— …наличия у вас обоих сверхспособностей. Наконец, больничные записи, касающиеся примерного периода вашего рождения, а именно — одиннадцати дней, начиная с шестнадцатого апреля, были благополучно элиминированы.

— Он всегда так разговаривает? — скривилась Тейлор.

— Практически. А элиминировать — значит уничтожить, — пояснил я излюбленное словечко из арсенала приятеля. — Спасибо, Осьтин.

— Это не всё. Прошу приобщить к протоколу следующую информацию.

— Валяй, — разрешил я.

— Мне удалось обнаружить нечто крайне важное. За упомянутые одиннадцать дней в округе Пасадена родилось в общей сложности двести восемьдесят семь детей.

— И что тут важного? — удивилась Тейлор.

— Можно мне закончить?

— Извини, — смутилась она.

— Пятьдесят девять детей родились непосредственно в центральной больнице Пасадены. Просматривая записи, я обнаружил удивительную вещь.

Удостоверившись, что мы внимательно слушаем, он торжественно объявил: