Джон Стивенс - Изумрудный атлас

— Смотрите! — вскрикнула Кейт, когда они втроём сгрудились возле выбитого окна и впервые смогли увидеть все поле боя целиком. — Они побеждают!

Две группы мужчин — отряд Габриэля и только что освобожденные узники — окружали амебообразную колышущуюся массу темных фигур, уверенно дробя ее на все более мелкие части. Желтоватый туман висел над схваткой, и Кейт не сразу поняла, что это гнилостные испарения, поднимавшиеся над телами убитых Крикунов.

— Они уже не так вопят, — заметил Майкл.

Это была правда. Воздух лишь изредка оглашался нечеловеческими воплями, в основном потому — о, как это обнадеживало! — что кричать было уже почти некому. Словно в подтверждение этих мыслей один из воплей резко оборвался. Его отголосок эхом облетел пещеры, а затем окончательно смолк в темноте. Кейт затаила дыхание. Следующий крик раздался через несколько секунд. Его подхватил второй, третий, но это были уже не смертоносные вопли морум кади, а ликующие возгласы мужчин, кричавших потому, что битва закончена и они победили.

— Они победили, — потрясенно прошептала Кейт. — Они правда победили.

— Тебе тоже следует отдать должное, девочка, — сказал Уоллес, и глаза его добродушно сверкнули под темными бровями. — Если бы не твоя сообразительность, исход дела мог бы быть другим. Да-да, без сомнения.

Майкл досадливо пощелкал языком.

— Это просто позор! — Тут он заметил, что Кейт и гном смотрят на него как на полоумного. — Позор, что у меня нет с собой фотоаппарата! Это же исторический момент!

Послышался громкий топот шагов. Уоллес резко обернулся, занося кирку. Кейт успела только заметить фигуру, бросившуюся к ней навстречу, и подумать: «Нет, не может быть!» — как Эмма уже повисла у нее на шее. Это была она! По правде и на самом деле она! Кейт и Эмма обнялись, заливаясь слезами, потом отстранились, чтобы посмотреть друг на друга, а затем снова обнялись и разревелись. Даже Майкл, которому достоинство единственного мужчины в семье не позволяло столь бурно демонстрировать свои чувства, был вынужден снять очки и вытереть глаза, поскольку в них «какая-то соринка попала».

— Эмма, это ты… это точно ты… Ах, Эмма… — снова и снова лепетала Кейт, с такой силой прижимая к себе сестру, словно больше никогда не собиралась ее отпускать.

— Прости меня, — бормотала Эмма, обливаясь слезами. — Я знаю, что не должна была тебя не слушаться. Ты сказала не возвращаться, но…

— Нет, не надо, ш-ш-ш-ш. Все хорошо. Главное, ты здесь.

— Так-то оно так, но ведь она тебя не послушалась, — напомнил Майкл.

— Майкл! — предостерегающе посмотрела на него Кейт.

— А, да ладно, мне-то что, — великодушно сказал он. — Все же закончилось хорошо, правильно? — И он по-мужски потрепал Эмму по плечу.

— Ты точно в порядке? — спросила Кейт. — Точно-точно?

— Ага, со мной все замечательно. Я была с Габриэлем. Я видела вас обоих перед битвой, а потом высмотрела, как вы стоите тут у окна. Ах да, это Дена и Не-Знаю-Как-Его-Зовут. — Эмма жестом указала на своих спутников, которые поднялись вместе с ней по лестнице и которых Кейт только сейчас заметила. Их было двое — темноволосая серьезная девочка на вид немногим старше Эммы и юноша, сжимавший в руке устрашающего вида клинок, похожий на меч Габриэля. — Габриэль велел ему приглядывать за нами, но вообще-то мы спасли ему жизнь…

— Полегче!

— Это Уоллес! — выпалил Майкл, представляя их товарища.

— Привет, — поприветствовала Уоллеса Эмма и снова повернулась к Кейт. — Ты не поверишь, что со мной случилось…

— Уоллес — гном! — Майкл улыбнулся до ушей.

— Ага, — ответила Эмма, слегка раздраженная тем, что он ее перебил. — Я уже поняла.

— Гномы существуют на самом деле!

Эмма закатила глаза и громко застонала.

— Я так и знала, что этим закончится!

— Рассказывай свою историю, — сказала Кейт. — Я хочу знать все. Что случилось после того, как ты от нас сбежала?

— Да, конечно! Я вернулась к мосту, подвесному — помнишь? — а там Габриэль дрался с Крикунами, и я быстренько спасла ему жизнь. Но потом меня ранили в живот!

— О… Мне приснился сон, я видела…

— Да все уже в порядке! Габриэль отнес меня в свою деревню — кстати, по дороге ему пришлось убить горное чудище; я, правда, все проспала, так что не смогла ему помочь, а там у них есть такая ведунья, ее зовут бабушка Пит, и она меня вылечила! Она сказала, что вы встретили доктора Пима. Это правда? Я хочу, чтобы вы тоже познакомились с бабушкой Пит, она на стороне хороших парней и…

Кейт хотела попросить сестру рассказывать помедленнее. Но прежде чем она открыла рот, со стороны площади раздался громкий визгливый крик:

— ДУРАЧЬЕ!

Они все разом обернулись. Секретарь карабкался на огромную груду каменных обломков. Кейт глазам своим не поверила — он был не только жив, но мог передвигаться! Она заметила, что мужчины, которые после окончания битвы занялись осмотром раненых, тоже разом притихли и повернулись на крик. Голова у секретаря была в крови, пиджак разорван, и что-то явно было не так с его правой рукой, которую он бережно прижимал к телу. Но при этом он весь трясся от злобы и ненависти, брызги слюны фонтаном вылетали у него изо рта.

— Вы все дурачье! Вообразили, что можете сражаться с Графиней? Что можете ее победить? Да вы понятия не имеете о ее могуществе! Вы все умрете! Все все-все умрете!

— Он что, спятил? — спросила Эмма. — Псих ненормальный. Почему никто не даст ему по башке?

— Что это за шум? — спросил Майкл.

Кейт прислушалась, но сначала ничего не услышала. О чем говорит Майкл? Внезапно она замерла. Тихий мерный топоток доносился из дальних, погруженных во тьму окраин города. Звук постепенно нарастал, и Кейт поняла, что он приближается. Посмотрев вниз, она увидела, что мужчины на площади тоже услышали это.

— Вы все умрете! Все!

Звук быстро превратился в монотонную дробь, потом в топот. Кейт уже чувствовала его подошвами. Подоконник задрожал под ее пальцами.

А потом она увидела, как тьма, сгустившаяся за освещенной площадью, вдруг стала жидкой и хлынула на них.

— Нет, — прошептал Уоллес. — Не может быть…

— Что? — Кейт схватила его за руку. — Что это?

— Там! — завопил Майкл.

Темный поток достиг площадки, освещенной светом газовых фонарей.

Кейт оцепенела, все ее надежды мгновенно обратились в прах.

Секретарь истерически хохотал, подпрыгивая на куче камней:

— Да! Да! Да-да-да!

Их были сотни — сплошная серо-зеленая масса сгорбленных фигур, суетливо семенивших по улицам, взбираясь на развалины, подкрадываясь так близко, что дети уже слышали их рычание и ворчание, скрежет когтей по камню и, поверх всего этого, дробный топот ног, похожий на раскаты грома.

— Кто они такие? — завопила Эмма.