Джон Стивенс - Изумрудный атлас

— Ты пришла! Ах, как я рада!

Не сумев найти сестру, Эмма бросилась к Майклу и обнаружила, что весь лагерь взбудоражен таинственным исчезновением секретаря, каким-то чудом сбежавшего из своей клетки. Эмма оттащила в сторонку брата:

— Помоги мне найти Кейт. Ее нет в комнате.

Доктор Пим, услышавший их разговор, стремительно обернулся к детям и схватил Эмму за руку:

Что ты сказала?

Эмма повторила, и доктор Пим испустил громкий вздох.

— О нет! Это очень плохо!

В этот момент из толпы вышел один из мужчин. Оказалось, что он видел, как две фигуры бежали куда-то в восточную часть города.

Доктор Пим быстро обернулся к Габриэлю.

— Беги! Нужно догнать их! — Великан повернулся и был таков. Тем временем доктор Пим попросил Робби собрать большой отряд и как можно быстрее выступить следом.

— Идем, дети! Боюсь, ваша сестра вот-вот совершит страшную ошибку.

И они все трое бросились вдогонку за Габриэлем.

Пока они неслись по темному туннелю, доктор Пим вытянул из детей все, что они знали. Было ясно, что дело очень серьезное, поэтому Эмма и Майкл рассказали ему все без утайки. Они пересказали волшебнику видение Кейт о том, как Графиня собрала детей на своем корабле, о разрушенной плотине и о том, что все дети погибли. Они сказали и о том, что Кейт приняла свое видение за предостережение.

— Я должен был быть внимательнее! — пробормотал доктор Пим, ускоряя шаги. — Ах, только бы успеть!

Когда они выскочили из туннеля с другой стороны горы, то увидели, что Габриэль стоит на коленях и внимательно изучает землю, залитую светом луны.

— Ничего не понимаю. Если верить следам, то мужчина побежал вниз по этой тропинке. Но девочка… — Он помолчал, покосившись на Эмму и Майкла. — Судя по следам, она прыгнула со скалы. И ничто не говорит о том, что ее столкнули. Однако я не вижу никакого тела внизу, на скалах.

— Что?! — срывающимся от страха голосом пискнула Эмма. — Нет! Ты ошибся! Прости, Габриэль, но просто тут очень темно и все такое, вот ты и ошибся. Прочти следы заново, или как там это называется?

Доктор Пим пристально смотрел на кривую линию, прочерченную секретарем в песке.

— Здесь нет никакого тела, — глухо сказал он, — потому что Кэтрин сейчас с Графиней.

И он объяснил им, что эта линия была порталом.

— Значит, мы тоже можем через него пройти? — спросил Майкл.

— Нет. Он предназначен для перемещения одного человека. Переступить через него сейчас означает верную смерть, и ничего больше. — Доктор Пим затер полосу носком ботинка. Послышался грохот шагов, и Робби с отрядом гномов и мужчин выскочил из туннеля. — Мы опоздали, — сказал доктор Пим. — Девочка уже у Графини. Так, мы с детьми и Габриэлем немедленно отправляемся в Кембриджский водопад. Когда соберете войско, ведите его вот по этой тропе. Она приведет вас в город.

— Да вы с ума сошли, — крякнул гном. — Если девочка у колдуньи, значит, наша песенка спета. К тому же пеший переход в город займет несколько часов!

— Значит, не будем терять времени даром. Просто идите этим путем.

Кивнув Габриэлю и детям, доктор Пим зашагал по тропинке, энергично переставляя свои длинные худые ноги.

— Доктор Пим! — Майкл и Эмма бросились за ним, стараясь не споткнуться на узкой тропке, петлявшей вдоль склона горы. Габриэль молча шел сзади. — Король Робби прав! Этот спуск займет несколько часов!

— Вот именно, — поддакнула Эмма. — Может быть, вы тоже придумаете какой-нибудь фокус с порталом?

— В этом нет никакой необходимости. Я знаю короткий путь. Не отставайте.

Не успел он это сказать, как дети заметили, что шагают в густом тумане или облаке, и это было очень странно, поскольку секунду назад вокруг было совершенно ясно. Очень скоро туман настолько сгустился, что доктор Пим приказал Майклу и Эмме взяться за руки, чтобы ненароком не свалиться с тропы. Они шли за смутными очертаниями спины волшебника, а когда и она скрылась в тумане — за его голосом, ведущим их сквозь туман.

— Осторожнее, здесь довольно трудный спуск. Осторожно…

Очень скоро вслед за зрением и остальные чувства тоже начали творить с детьми странные вещи. Сперва дети почувствовали аромат деревьев, которых здесь никак не могло быть, потом услышали совершенно неуместный плеск волн, накатывавших на берег, и даже скалистый склон горы вдруг стал казаться более пологим и мягким. Майкл дал себе слово, что когда все закончится, он непременно почитает какую-нибудь литературу о дезориентирующих свойствах тумана, и тут доктор Пим вдруг объявил:

— Вот мы и пришли.

Майкл разинул рот.

— Но как… — начала Эмма.

— Я же говорил, — ответил доктор Пим, — что знаю короткую дорогу.

Выйдя из тумана, они очутились на краю озера в Кембриджском водопаде, прямо у воды, залитой жидким лунным серебром. Майкл обернулся к Габриэлю, выходившему из туманного туннеля под деревьями. Подождав, пока великан присоединится к ним, доктор Пим заговорил:

— Друзья мои, мы подошли к самой трудной части нашей задачи. Не думаю, что нужно напоминать вам, сколько жизней под угрозой. Кэтрин и дети на корабле, вместе с Графиней. Я позабочусь о них. Габриэль, ты займешься плотиной. Боюсь, Графиня может ее взорвать. Сделай все, что сможешь.

— Я пойду с Габриэлем, — объявила Эмма. — Может быть, я ему пригожусь. — Она снизу вверх посмотрела на великана. — Ведь правда?

— Очень хорошо, — сказал доктор Пим. — Майкл, мой мальчик, ты остаешься со мной. А теперь не будем терять времени, и удачи нам всем!

Кейт закрыла глаза и вызвала в памяти образ заваленной книгами комнаты: представила огонь в очаге, снег за окном и доктора Пима, сидевшего за столом с трубкой и чашкой чая; увидела, как входит ее мама, услышала, как та говорит, что Ричард задерживается в колледже; и это все было таким ярким, таким настоящим…

Она открыла глаза и увидела красные атласные занавески, кресла, обитые мягким бархатом, и стол из красного дерева с золотой инкрустацией; из патефона в углу неслась какая-то веселая навязчивая мелодия, газовые лампы мерцали на стенах, и свет причудливо преломлялся в вычурной хрустальной люстре. Кейт вздохнула. Она все еще была на корабле. В каюте Графини.

— Катерина, ты испытываешь мое терпение!

Графиня была в черном платье, придававшем сияние ее белоснежной коже, в трепещущем свете ламп ее глаза постоянно меняли свет с фиалкового на темно-синий и почти лиловый. Она налила себе бокал вина и скучающе посмотрела на Кейт.

Как только Кейт очутилась на корабле, все пошло совсем не так, как она ожидала. Все началось с того, что она потребовала немедленно проводить ее к детям…

— Ах, милая моя, но это совершенно невозможно! Поверь, я восторгаюсь тем, что ты постоянно думаешь о других! Такая самоотверженность… Вот в этом мы с тобой совершенно не похожи.