Джон Стивенс - Изумрудный атлас

Доктор Пим причалил лодку к лестнице, спускавшейся с одного борта корабля.

— Быстрее, мальчик мой. Шум может привлечь внимание.

Едва они коснулись ногами палубы, как Майкл услышал грохот тяжелых башмаков, и четверо морум кади выскочили из темноты, по двое с каждой стороны судна. Доктор Пим схватил Майкла за руку и только успел шепнуть: «Не шевелись», — как Крикуны выхватили мечи; теперь они были так близко, что мальчик видел мертвенную бледность их кожи, и ему пришлось собрать все свое мужество, когда вокруг засверкали клинки и раздался оглушительный звон металла о металл: все произошло так быстро, что только когда четыре дымящихся тела рухнули на палубу и затихли, Майкл понял, что морум кади сражались друг с другом.

Майкл разинув рот уставился на волшебника.

— Как вы это сделали?

— Замешательство и дезориентация. Главное оружие каждого мало-мальски стоящего волшебника. А теперь идем. — С этими словами доктор Пим торопливо зашагал по палубе.

По пути они встретили еще двоих стражей. С первым они едва не столкнулись, когда выходили из-за угла. Прежде чем морум кади успел наброситься на них, доктор Пим взмахнул рукой, и стражник, выронив меч, уселся на палубу, бессмысленно глядя куда-то в пространство.

— Вот так-то лучше, — пробормотал доктор Пим. — Сюда, мне кажется.

Он повел Майкла в какую-то дверь, они спустились на два пролета по металлической лестнице и очутились в коридоре с шестью дверями, которые охранял еще один морум кади. Доктор Пим снова прошептал что-то неразборчивое, и Крикун опустил свой меч, а его лицо исказилось подобием на редкость отвратительной улыбки. Доктор Пим протянул руку и коснулся губ живого мертвеца.

Тот, кто когда-то был человеком, дважды судорожно сглотнул, разжал челюсти и заговорил:

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Голос у него был скрипучий и сдавленный, словно морум сотни лет не разговаривал.

— Сколько вас на этом корабле?

— Десять.

— Значит, остался еще один… На капитанском мостике, больше ему негде быть. Графиня в своей каюте вместе с юной леди?

— Да, сэр.

— Замечательно. Если я правильно понял, ключ от камер, где заперты дети, у тебя?

Только теперь Майкл впервые услышал приглушенные, испуганные голоса детей, эхом доносившиеся с обеих сторон коридора. Дети кричали, плакали, барабанили кулачками в стены. Грохот был таким постоянным и ритмичным, что его легко было принять за гул и рокот двигателя.

Морум кади вытащил ключи из-под своего драного мундира.

— Я хочу, чтобы ты отпер все двери, организованно вывел детей, а затем помог им партиями погрузиться в лодку этого молодого человека. Все понятно?

— Да, сэр.

Доктор Пим повернулся к Майклу:

— Сейчас я разберусь с последним морум кади. Потом разыщу твою сестру. Постарайся перевезти на берег как можно больше детей. Тебе придется сделать несколько рейсов.

— Хорошо.

— Я очень горжусь тобой, мой мальчик. — Старый волшебник крепко сжал плечо Майкла. Потом сказал стражнику: — Поступаешь в распоряжение этого молодого человека. Делай все, что он скажет. — И ушел, быстро скрывшись на лестнице.

Майкл посмотрел в покрытое трупными пятнами зеленое лицо Крикуна. Потом сделал глубокий вдох, поправил значок короля Робби и постарался придать своему голосу как можно больше уверенности:

— Так, выводи их сюда. И прекрати улыбаться. Это противно.

— Клэр, позволь мне представить тебе Кэтрин…

Произнося их имена, волшебник то и дело переводил взгляд с лица Кэтрин на лицо ее матери. Кейт видела, что он заметил сходство и понял, кто она такая.

— …Кэтрин, это Клэр…

Кейт показалось, будто время замедлило своей бег. Это не было чудом. Она действительно стояла здесь, в комнате, и старый волшебник знакомил ее с собственной матерью.

Ее мама улыбнулась и что-то сказала, но Кейт не поняла ни слова.

Мама протянула ей руку.

Кейт опустила глаза. Ее собственная рука была вся перепачкана грязью, копотью и запекшейся кровью в том месте, где она порезалась о камень. Только сейчас Кейт поняла, как ужасно, должно быть, выглядит: ведь она несколько дней не переодевалась, бегала под ливнем, спала на соломе в тюрьме, плыла по подземному каналу, провела борцовский поединок с секретарем, включавший катание по грязному полу и кусание за ухо; она словно увидела чужими глазами свои грязные сальные волосы, рваную одежду и усталые глаза, и тогда ей открылось, что в материнской улыбке была лишь жалость к несчастному созданию, невесть откуда взявшемуся перед ней.

— У меня грязные руки.

— Ох, какие пустяки! — воскликнула мама, хватая ее перепачканную руку в свои ладони. — Я очень рада познакомиться с тобой, Кэтрин! Я вижу, ты проделала очень долгое путешествие. Могу я угостить тебя чем-нибудь? Хочешь воды? Чаю? Может, подогреть тебе шоколаду? Знаешь, Кэтрин — это звучит очень официально. Можно, я буду звать тебя Кейт?

Кейт почувствовала подкатывающее к груди рыдание. Долгие годы она ждала этой минуты, так почему же теперь ей хочется только взять книгу и уйти? Она резко вырвала свою ладонь из материнских рук и упрямо покачала головой:

— Нет. Я в порядке.

— Я полагаю, юная леди пришла сюда за этим, — кашлянул доктор Пим. Он протянул руку и взял со стола Атлас.

— Что это?.. — Ее мама вдруг замолчала, во все глаза глядя на изумрудно-зеленый фолиант. — Неужели это?.. Не может быть…

— Да, это она.

— Но, Станислаус, ты же говорил нам, что она надежно спрятана! Ты сказал, что она в безопасности!

— На какое-то время так оно и было. Но как известно, все меняется. Видишь ли, эта копия из будущего. И присутствующая здесь Кэтрин ценой неимоверных усилий принесла мне ее сюда на хранение. Но теперь, насколько я могу судить, она пришла забрать этот экземпляр обратно. — Волшебник помолчал и добавил: — Прежде чем он исчезнет.

— Да, но… она ведь еще ребенок!

— Клэр…

— Я не могу поверить, что ты втянул в это бедного ребенка!

— Наступили времена отчаяния… И потом, собственно говоря, это не вполне я. То есть будущий я…

— Она ребенок, Станислаус! Ты посмотри на нее! Она едва на ногах держится! Господь знает, через что ей пришлось пройти!

— Да все нормально, — вмешалась Кейт. — Я смогу. Все в порядке. Правда.

— Дорогая моя, — спросил доктор Пим, подаваясь вперед в своем кресле, — я должен задать тебе один вопрос: это безопасно?

Это был вполне логичный вопрос: разумеется, доктор Пим хотел убедиться, что опасность миновала и он с чистым сердцем может отдать ей книгу. И все-таки вопрос волшебника застал Кейт врасплох, и она заметила, как взгляд доктора Пима на какой-то миг стал пристальнее. К счастью, она быстро взяла себя в руки, вздохнула и чуть-чуть расправила затекшие плечи.