Йон Колфер - Зов Атлантиды

— Да. Это судьба, друзья мои. Ради вашего спасения я пошел против своих. Надеюсь, вы по достоинству оцените мой поступок. Вернее, надеюсь, его по достоинству оценит ваш богатый хозяин.

Дворецки закрыл дверь, и шум ветра стих.

— А по-моему, основную работу выполнил я.

— Только сорвал мой план, — огрызнулся гном. — Они бы оглушили вас обоих, подняли на борт, и вот тогда настал бы мой черед.

— Гениальный план.

— По сравнению с падением на винт автожира?

— Один — один.

Повисла тишина, причем совершенно недостижимая на борту человеческого летательного аппарата. Такая иногда возникает, когда небольшая группа людей задумываются о том, как долго можно выходить из смертельно опасных ситуаций, сохраняя приемлемую дозу жизни в теле.

— Полагаю, начинается, — нарушил молчание Мульч. — В смысле, начинается очередная авантюра с целью чудом спасти мир в самый последний момент, верно?

— Ну, за сегодняшний вечер мы подверглись нападению зомбированных фанатов реслинга и невидимых гномов, — мрачно произнес Дворецки. — Выходит, ты прав.

— Куда летим? — спросил гном. — Надеюсь, не туда, где слишком солнечно. Или слишком холодно. Ненавижу снег.

Дворецки почувствовал, что улыбается, не то чтобы ласково, но и без звериного злорадства.

— В Исландию.

Мульч на мгновение выпустил штурвал из рук, и автожир резко клюнул носом.

— Дворецки, если ты вздумал пошутить, то шутка не удалась.

Улыбка исчезла с лица Дворецки.

— Это не шутка.

Ватнайёкюдль, настоящее время

Орион Фаул пристегнулся ремнями к креслу за спиной у Элфи и тут же принялся шептать ей на ухо, пока она вела спасательную капсулу по напоминающему змеиную нору тоннелю, проточенному в леднике мятежным зондом.

Такое нашептывание раздражает само по себе даже в более благоприятной обстановке, но если человек несет романтическую чепуху во время погони на головокружительной скорости, когда обладатель уха сражается с ручками управления двадцатилетней спасательной капсулы, оно не просто раздражает, а опасно отвлекает внимание.

Элфи протерла иллюминатор рукавом костюма. Только луч носового прожектора освещал недавно прорытый ход.

«Прямой, — подумала она. — По крайней мере, прямой».

— Как я люблю тебя? — задумчиво произнес Орион. — Сейчас подумаю. Люблю тебя страстно и бесконечно… конечно, бесконечно, понятно без слов.

Элфи сморгнула пот.

— Он серьезно? — спросила она, через плечо, Жеребкинса.

— Еще как. — Голос кентавра дрожал от тряски. — Если попросит осмотреть его тело на наличие родимых пятен, немедленно откажись.

— О, я не посмею, — заверил ее Орион. — Дамы не осматривают тела на предмет наличия родимых пятен, это работа для славных малых, как этот прекрасный зверь и я. Дамам, подобным госпоже Малой, достаточно просто существовать. Они источают красоту, и этого вполне довольно.

— Я ничего не источаю, — прошипела сквозь стиснутые зубы Элфи.

Орион похлопал ее по плечу.

— Позволю себе не согласиться. В данный момент вы источаете чудесную ауру. Пастельно-голубую с маленькими дельфинчиками.

Элфи стиснула штурвал.

— Сейчас меня стошнит. Он сказал «пастельно-голубую»?

— С дельфинчиками, — подтвердил Жеребкинс. — Маленькими такими.

Он обрадовался возможности отвлечься от мыслей о погоне за зондом, взорвавшим их шаттл. Погоня эта напоминала преследование мышкой кошки, гигантской кошки-мутанта с лазерными глазами и пузом, набитым маленькими злобными кошечками.

— Замолчи, прекрасный зверь. Замолчите оба.

Элфи не могла позволить себе отвлекаться, поэтому, чтобы заглушить лепет Ориона, принялась громко описывать свои действия для фиксации их в бортовом журнале капсулы.

— По-прежнему идем сквозь лед, невероятно толстый пласт. Без радара, без сонара, ориентируемся только по огням.

Сквозь иллюминатор световое шоу выглядело и жутко, и красочно. Двигатели зонда пронзали резной лед лучами, радугами мерцавшими на плоских поверхностях. Элфи могла поклясться, что заметила целое стадо вмерзших в ледник китов и, кажется, какую-то огромную морскую рептилию.

— Зонд не меняет курса, по-прежнему снижается под углом. В данный момент входим в скальные грунты без видимого падения скорости.

Все происходило именно так — возросшая плотность среды, судя по всему, никак не повлияла на лазерные резаки зонда.

Жеребкинс не удержался и самодовольно произнес:

— Я знаю, как строить корабли.

— Только не знаешь, как ими управлять, — осадила его Элфи.

— Ты рассердил принцессу! — возопил Орион, задергавшись в ремнях. — Если бы не эти проклятые путы…

— Ты давно бы умер, — закончил за него фразу Жеребкинс.

— Согласен, — сдался Орион. — Принцесса спокойна, значит, никто не пострадал, славный малый. Мне следует лучше контролировать свой рыцарский пыл. Иногда я просто рвусь в бой.

У Элфи зачесались уши. Конечно, она понимала, что это нервное, но легче не становилось.

— Мы должны исцелить Артемиса, — сказала она, жалея о недостатке отдельной руки для почесывания. — Я долго так не выдержу.

Мимо неслись стены тоннеля, отвлекая внимание причудливой смесью оттенков серого и темно-синего. Пепел, раздробленные камни и осколки породы осыпались по стенам тоннеля вниз, еще больше ограничивая поле зрения Элфи.

Она без особой надежды проверила станцию связи спасательной капсулы.

— Ничего. Связи с Гаванью нет, мы по-прежнему заблокированы. Зонд не мог нас не обнаружить. Почему он не предпринимает активных действий?

Жеребкинс чувствовал себя неудобно в предназначенных для двуногих существ ремнях.

— Да, конечно. Почему нет активных действий? Обожаю активные действия.

— Я рожден для активных действий! — неожиданно громко и пронзительно завопил Орион. — Молю, пусть дракон развернется, дабы я мог сразить его наповал.

— Сразить чем? — поинтересовался Жеребкинс. — Тайным родимым пятном?

— Не смей издеваться над моим родимым пятном, которого может и не быть.

— Заткнитесь оба! — рявкнула Элфи. — Свет изменился. Что-то надвигается.

Жеребкинс прижался щекой к кормовому иллюминатору.

— Да, я так и думал.

— Что ты думал?

— Ну, мы уже идем ниже уровня моря, поэтому надвигаться на нас может только огромная часть океана. Сейчас мы выясним, насколько надежен спроектированный мною зонд.

Отражавшийся от стенок тоннеля свет вдруг потускнел и замерцал, и капсула задрожала от оглушительного грохота. Даже Орион лишился дара речи, увидев накатывающуюся на них плотную стену воды.