Игорь Леденёв - Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

Глядя на маленькую электроннную штучку, городовой даже присел от возбуждения. Кровь ударила в голову, жилки на висках задёргались, жандарм стал похож на свежесваренного рака.

Когда волна восторга начала потихоньку стихать и дар речи вернулся, страж порядка, шумно сглотнув слюну, тыкнул пальцем в мобильник и робко спросил:

— А зачем эта штукенция?

Покрытия, увы, не было, и голос безучастной девушки молчал, а мелодии, игры, заставки присутствовали в полном объёме.

— А вот зачем. — нервно, произнёс Андрюша и стал демонстрировать жандарму мелодии.

На всю улицу, чётко и объёмно зазвучала энергетическая мелодия из "Бригады", затем романтическая, из "Властелин колец". Городовой застыл, как придорожный столб, а мелодии сменяли одна другую: "Ну, погоди!", "Семнадцать мгновений весны", "Гарри Поттер".

Глаза у жандарма расширились до невозможности. Он громко хватал воздух ртом, как выброшенный на берег карась. А когда, мелодии стихли, и наступила звенящая тишина, нарушаемая дружелюбным шелестом лип, огромным усилием воли выговорил заплетающимся языком:

— Передайте нижайший поклон его сиятельству, князю Николаю Алексеевичу, от ефрейтора Уточкина.

В конце фразы голос сорвался и городовой побуряковел до кончиков волос, только глаза смотрели с собачьей преданностью.

Ребята удивились такому быстрому обороту событий. Пару секунд длилось молчание. Затем ефрейтор вытянулся по стойке смирно и выпалил:

— Боже, царя храни! — и взял под козырёк.

Ребята кивнули ему в знак прощания и быстро зашагали по направлению к Белой беседке.

Под сказочно светящимся звёздным куполом, Успенский собор выглядит особенно романтично. Лунный свет придаёт белым стенам нежный, пастельный оттенок. Надутые зелёные купола выразительно очерчиваются на фоне лучистых звёзд, а золотые кресты, отражая звёздное сияние, таинственно поблескивают. Деревья широко раскинули пышные ветви и опоясали собор выпуклым, зелёным поясом.

В остроконечных шлемах-куполах, с колокольней-копьём, собор напоминает могучего богатыря, надёжно стоящего на страже христианства.

На ум приходят Пушкинские строчки:

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звёзды блещут.

Своей дремоты превозмочь

Не хочет воздух. Чуть трепещут

Сребристых тополей листы.

Луна спокойно с высоты

Над Белой Церковью сияет

И пышных гетманов сады

И старый замок озаряет.

Кажется, сейчас появятся колоритные герои Ивана Котляревского и Николая Гоголя: Наталка — Полтавка, Петро, Вакула, Мария и, не дай Боже, гидкий чёрт.

За собором, освещённая луной, словно малахитовая шкатулка под густой копной соломенной крыши, уютно примостилась хата Котляревского. А рядом ещё одна хата, совсем маленькая. Дальше крутой обрыв, а глубоко внизу тёмный океан бушующего леса.

— Хата на самом краю обрыва. Это, наверное, и есть жилище Чударя. — задумчиво шепнул Дима.

Андрюша кивнул.

Залитая луной, хата кажется сказочной избушкой. Сирые странники тихо подошли к самой калитке.

Вблизи, избушка оказалась обыкновенной мазанкой под толстой соломенной крышей с облупившейся в нескольких местах штукатуркой. На фасаде широкая, сбитая из досок дверь, а по бокам два маленьких окошечка с резными ставнями. Перед домом задорно шелестят пышные вишни и развесистые кусты калины. Воздух наполнен медовым ароматом летней ночи.

Ребята остановились, не решаясь войти. Вдруг ошиблись. Выйдет какой-нибудь пьяный крестьянин и спустит пса. Хотя собак не видать. Тишина прерыется приглушённым трескотом кузнечиков.

Всё же ощущение сказки не покидало наших путников. Летняя ночь развернула над мазанкой настоящий звёздный рушник. Казалось, друзья попали в другой мир. Голова слегка закружилась.

— Входите, Дима Томин и Андрюша Дорошенко! — послышался низкий, спокойный, неизвестно откуда взявшийся голос. Товарищи вздрогнули от неожиданности. Откуда незнакомец мог знать их имена и фамилии?

Возле калитки, словно из-под земли вырос высокий человек, жилистый и стройный. Спина настолько ровная, словно аршин проглотил. На голове дыбится копна тёмных волос, густые свисающие усы очерчивают выразительный рот, а глубоко посаженные голубые глаза смотрят проницательно и задумчиво.

Незнакомец молча открыл калитку и жестом попросил войти. "Пилигримы" зашли во двор. Калитка захлопнулась сама, слегка щёлкнув замком. Затем послышался ещё один щелчок, сухой и короткий. По периметру забора быстро пробежал белый огонёк. Забор слегка выгнулся наружу, послышалось тихое электрическое гудение. Так выгибаются и гудят провода под очень большим напряжением.

Хозяин пригласил в дом. Ребята осторожно вошли в сени, оказавшиеся маленькой комнаткой с низким потолком, побеленными стенами и крашенным деревянным полом. Дальше вели две двери, аккуратно сбитые из широких досок. Одна, очевидно, в горницу, другая в кухню. При близком свете керосиновой лампы явственнее стали видны черты лица нового знакомого. Прямой нос, высокий лоб, твёрдый подбородок с ямочкой. Возраст трудно определить: возможно, лет тридцать, а то и все пятьдесят.

А новый знакомый открыл правую дверь и пригласил в маленькую кухню. Слева печь, справа стол, над столом окошко. Прямо шкаф с белой посудой. Возле шкафа, в полу виднеется тёмный силуэт крышки погреба. Подойдя к шкафу, Чударь с трудом открыл невероятно массивную крышку. Затем вместе с ребятами спустился в прохладный погреб.

Запахло соленьями. Кругом стоят необъятные бочки с засоленными овощами. В углу примостился гигантский ящик с картошкой. Несмотря на лето, картошка, будто только что выкопана.

— Его нужно отодвинуть. — новый знакомый указал на ящик.

Навалились втроём, но ящик не сдвинулся. Попробовали ещё раз, безрезультатно.

— Давайте пересыплем часть картошки, — предложил хозяин дома.

Когда треть надобрали, ящик медленно, словно нехотя, пополз в сторону, освобождая затянутый паутиной угол. Пол в углу состоял из хорошо утрамбованной земли вперемешку с глиной. Ножки ящика оставили в земле жирные, полукрцглые лыжни.

Чударь откуда-то взял длинную, массивную спицу, жилистые пальцы обхватили гладкий металл, острая пика стала тыкаться в землю. После нескольких безрезультатных попыток, спица лязгнула о что-то металлическое. Хитро повернув её, послышался странный, приглушённый щелчок. Микола быстро отступил на шаг, а пол в углу начал медленно уходить вниз, оставляя квадратное отверстие.

Когда движение части пола остановилось, и пыль улеглась, хозяин дома первым шагнул в шахту по темнеющим широким ступенькам. Ребята осторожно ступали следом.

Спускались не долго, десять-пятнадцать ступенек вывели в маленькую комнатку со светящимся подвесным потолком, стены покрывает светлый пластик. Пол выложен плиткой, напоминающей плитку Харьковского плиточного завода. Люк закрылся сам, образовался маленький бункер.