Алексей Слаповский - Пропавшие в Бермудии

Ему хотелось петь, так приятно было ощущение полета. Он набрал высоту. Увидел внизу остров, вытянувшийся дугой на много миль. Проклятый остров. Что, если улететь от него? Ведь одному, пожалуй, не справиться, разумней сообщить береговым поисковым службам.

Мануэль размышлял так, а остров удалялся. Оглянувшись в очередной раз, Мануэль не увидел его. Теперь вперед. Куда? Конечно, на запад. Где-то там должны быть Багамы. Или, в крайнем случае, Флорида. Или Гаити. А если он вдруг пролетит мимо, дальше все равно будет земля – Панамский перешеек, Юкатан… что-нибудь да будет!

Но Мануэль не ожидал, что земля появится так скоро.

Вон уже видна полоска лесистого берега.

На что-то он похож…

Изогнутая дуга острова.

Он похож на то место, откуда я только что улетел, понял Мануэль.

А вон вдали, в туманной дымке, какой-то город. Мануэль направил самолет туда – уверенно, будто знал, что его там ждут.

А все дело было в том, что Настя, постоянно думавшая о детях, представила: если бы у нее был самолет (конечно, с пилотом, сама она не умеет им управлять), она облетела бы этот остров (Бермудия почему-то представлялась ей островом, как и Мануэлю) и попыталась сверху разглядеть Ника и Вика.

Таким образом она пожелала увидеть самолет и пилота Мануэля, а Мануэль в то же самое время пожелал увидеть ее, их желания совпали, а это, как мы помним, в Бермудии гарантия встречи – и вот самолет пролетает над домом, на балконе которого стоит Настя и машет рукой.

Непонятно, как Настя догадалась, что это самолет Мануэля. А Мануэль с высоты разглядел Настю и озирался в поисках места для посадки.

Балкон вдруг вытянулся и одновременно расширился – и превратился во взлетно-посадочную полосу, достаточную для приземления. А лыжи у самолета стали обычными колесами.

Мануэль сделал разворот и приземлился аккуратно и четко, остановившись возле Насти. Он пошел в салон, чтобы открыть дверь и спустить трап, но дверь уже была открыта, и трап спущен – и Настя уже вбегала в самолет.

Пилот хотел принести свои извинения, но, пока мысленно конструировал фразу на английском языке (он знал, что его пассажиры понимают английский), Настя воскликнула:

– Здравствуйте, Мануэль! Как я рада вас видеть!

Воскликнула, показалось Мануэлю, на чистом испанском.

– Очень сожалею, что так случилось, – сказал Мануэль. – Я виноват. Я захотел здесь оказаться, вот мы все и пропали.

– Почему пропали? Плохое слово – «пропали». Будем считать, что у нас неприятности! Взлетайте, Мануэль, я хочу найти своих детей!

Смелому пилоту понравилось, что женщина сохраняет присутствие духа. Ему вообще нравилась Настя – он разбирался в людях и с первой минуты понимал, кто есть кто. Настя была любящая мать и жена, готовая на все ради детей и мужа, вот что он сразу понял.

А в Лауре, кстати, он так и не смог разобраться, хоть и любил ее. Ничего удивительного: если любишь человека, то разбираться в нем некогда. Да и неохота. Какие могут быть разборки, если любовь?

Мануэль планировал над городом. Не высоко – иначе ничего не рассмотришь, но и не слишком низко – на бреющем полете тоже ничего не увидишь.

– Мануэль! – услышал пилот.

Голос показался ему странным: резкий и сердитый. Не похожий на голос Насти.

Он обернулся и увидел Лауру.

От неожиданности руки Мануэля дрогнули, самолет качнул крыльями, но Мануэль тут же его выровнял.

Наверное, это не настоящая Лаура, а ее отражение или еще что-то в этом духе.

– Мануэль, что здесь делает эта женщина? – спросила Лаура.

– Ищет своих детей, – ответил Мануэль.

– И ты ей помогаешь?

– Ну да.

– Вместо того, чтобы искать меня?

– Я искал. Но… Я должен тебе сказать, для чего искал тебя, – голос Мануэля невольно дрогнул – он собирался признаться в своем страшном намерении.

Настя, с удивлением слушавшая этот разговор и разглядывавшая красотку Лауру, спросила:

– Мануэль, кто это?

– А вы разве ее видите?

– Конечно.

– Я думал, это моя галлюцинация. Воображение. Вы пощупайте ее.

– Еще чего! – взвизгнула Лаура. – Щупать меня будут! Я никакая не галлюцинация, Мануэль! Я настоящая, живая. И я даже до сих пор не замужем, потому что двадцать лет тебя ждала! Я и пропала для этого!

– Как это?

– Неужели ты ничего не понял за двадцать лет? Я любила тебя и хотела за тебя замуж, а ты мне мешал!

– Что???

Мануэль так резко повернулся к Лауре, что самолет совершил крутой пируэт.

– Ты хотела за меня замуж? Но ты же…

– Выслушай! – перебила Лаура. – Да, ты делал предложения. Но ты боялся! Уж не знаю чего. Может, того, что, если женишься на мне, начнешь ревновать и кого-нибудь убьешь. Возможно, даже меня!

Мануэль вздрогнул: эта девушка видит его насквозь!

– Вспомни, как ты делал мне предложения! Один раз явился с целым отрядом, другой раз вокруг было полно народа. А ты ведь знаешь мой характер, ты прекрасно понимал, что я в таких условиях откажу! То есть ты делал предложения именно так, чтобы я отказала!

Мануэль молчал, потрясенный, а Настя слушала с необыкновенным интересом: она узнавала в рассуждениях Лауры кое-что свое. Вернее – общее, женское.

– После этого ты не нашел ничего лучше, как вообще меня опозорить! – продолжала Лаура. – Ты явился с целым кораблем цветов! Чтобы все видели, какой ты богатый! Чтобы все поняли, что меня можно купить! И это был твой тайный расчет, Мануэль: ты знал, что в этой ситуации я опять откажу тебе! Это была твоя тайная трусость! Потому что мужчина, который хочет сказать женщине что-то серьезное, говорит это наедине! И я решила намекнуть тебе – села в лодку и отправилась в океан! Я была уверена, что ты сразу же поплывешь за мной! Но ты не поплыл. И мне стало так обидно, что я захотела пропасть от горя. И пропала. И ждала двадцать лет, когда ты догадаешься, как меня найти!

– А это поместье в лесу, Хорхе, это что? Я думал – мой сон, моя фантазия…

– Это наша общая фантазия. На двоих. На самом деле у меня была куча предложений – тут тоже есть достойные мужчины. Но я, как видишь, одна. Неизвестно зачем! – горько заключила Лаура.

– Как это зачем? Я все-таки тебя нашел…

Мануэль уже не мог управлять самолетом, поэтому включил автопилот и пошел в салон.

– Дева Мария, как я ждал этого момента! – сказал он, любуясь прекрасным лицом девушки.

Настя деликатно отвернулась.

Лаура всем телом потянулась к Мануэлю.

Мануэль стал душить ее в объятиях.

Обычно это такая метафора. Означает – крепко обнимать. Но Мануэль душил Лауру всерьез, сцепив пальцы на ее горле.

– Что ты делаешь? – сдавленно прохрипела Лаура.

– Я тебя люблю… Но я попал сюда с желанием убить тебя… Я не могу… Пожалуйста! – закричал Мануэль Насте. – Пожалуйста, отцепите мне руки!