Майке Хаас - Класс отправляется в полёт! [litres]

Знаете, что? В космическом зоопарке я повидала кучу разных зверей, но таких славных ещё не видела! Никакие космические звери не сравнились бы с этими! Они были поменьше хоботулькиных, мех у них был попышнее, чем у шлумбо, только цветом не лиловый, а коричневый с чёрными и белыми пятнышками. Меховые комочки размером с помпон на шапке, они прижались друг к другу, так что различить в меху мордочки можно было, только если хорошо присмотреться.

– Какие хорошенькие! – прошептала я. Мари и Адриана умилённо вздохнули.

Юлиус пожал плечами:

– Обычные морские свинки, новорождённые.

Серьёзно! Юлиус был прав!

– Откуда они здесь взялись? – удивилась я.

Раньше мы думали, что питомец Юлиуса Помпон был единственной морской свинкой, чья лапа ступала на Буммердинг.

Юлиус пожал плечами:

– Спросим у профессора.

Мы полетели к яичному домику. Профессор с Кумулусом как раз допрашивали Уллу и Поффа. Забавное зрелище! Исследователи Пангаллы оставались связанными по рукам и ногам верёвочными лестницами, только вместо дебры сидели теперь прямо на полу в домике профессора Тюлля.

Профессор стоял перед ними с дружелюбной улыбкой на лице, составив вместе кончики указательных пальцев, и говорил:

– Угум, угум, не могли бы вы мне сказать, как нам долететь до планеты Громбас? Видите ли, мы хотим освободить всех животных.

Разумеется, Улла и Пофф молчали, стиснув зубы. Пофф вращал зелёными глазами, а Улла дёргала кустистыми бровями.

Кумулуса мы видели только со спины. Гном прикрепил к кабелю какую-то присоску и, не оборачиваясь, сказал профессору:

– Шеф, по-моему, у меня получится соорудить что-то вроде анализатора речи животных. С помощью присоски мы прогоним мысли этих двоих через мой слуховой проход в мой цифровой мозг и выясним, где находится Громбас.

– И сколько тебе времени понадобится? – спросила я.

– Три-четыре года, – ответил Кумулус, не прерывая работы. Даже не знаю, заметил ли он, что разговаривал не с профессором, а со мной.

– Разве можно столько ждать? – спросила я. – Заставьте их рассказать, где планета!

– Заставить, угум? – профессор озадаченно посмотрел на меня, словно не вполне понимал, что означало это слово. Он слишком хороший для этого космоса!

– Буммердуй! – выпалил Юлиус. Прежде чем я успела спросить, к чему это он, друг выхватил тюбик у меня из кармана. Юлиус подбежал к Поффу, зажал ему нос, а другой рукой поднёс ко рту пришельца трубочку с колечком.

Сначала я не поняла, чего он добивался. Но Пофф с шумом выдохнул, и я сообразила! Буммердуй воплощает мысли в слова, если в него подуть! Так случилось и на этот раз.

Какая подлая идея! Я не могу перестать думать! Третья орбита Крутцельмонда за скоплением планет Окопар! Вот засада! Адрес летит по воздуху!

Пофф был прав, нам оставалось только поймать цепочку.

Теперь у профессора нашлось время, чтобы объяснить нам, откуда на Буммердинге взялись морские свинки.

В общем, он забрал морскую свинку у Эйлин Лаутенбах, и уже давно. Только не одну, а двоих!

– Угум, угум, – профессор посмотрел на нас слегка расстроенно. – Очевидно, это были самец и самочка, и теперь они расплодились. Поэтому я перенёс вольер для морских свинок за Бумболь-Тюмболь, там много места. Только я пока не успел нанести его на карту зоопарка.

– Можно мне… – начала я, но тут же умолкла, ведь у меня дома не было клетки, да и мама не разрешила бы.

– Хочешь взять одну себе? – спросил профессор Тюлль, и его глаза сверкнули.

– Да, только я не знаю, где она будет жить…

– Пусть живёт вместе с Помпоном, – предложил Юлиус. – Он только рад будет!

Скажите, разве это не прекрасная, не буммеррасчудесная идея? Мы поспешили обратно в пролесок. Я выбрала себе морскую свинку с белой полоской на спине и назвала её Спэйси, потому что это самое космическое имя на свете!

Да, и что же потом? Над зоопарком уже парил призыв: «4-й «Б» класс, сбор на посадочной площадке, возвращаемся на Землю через десять буммерминут!»

Я не очень помню, как мы долетели, потому что я ни разу не взглянула в иллюминатор и забыла проверить, не потерялся ли Генри (не потерялся), потому что весь полёт поглаживала Спэйси по спинке, чтобы успокоить. Полёты на космическом корабле наверняка заставляют морских свинок нервничать.

Едва мы приземлились на парковке за спортивным залом и попрощались с Кумулусом, прозвенел звонок на урок. Мы помчались по тропинке, ведущей на школьный двор, ворвались в здание школы, молнией взлетели по ступенькам и забежали в класс. Я на бегу прижимала к себе Спэйси. Надо было успеть спрятать её в сумку со спортивной формой до прихода фрау Румянсен!

Я усадила свинку на мои спортивные штаны. Спэйси свернулась клубочком и засопела.

– Какая ты миленькая! – прошептала я.

На мою парту упала тень. Я подняла глаза. Надо мной стояла фрау Румянсен.

– Что с тобой случилось, Нелли? – удивлённо спросила она.

Меня бросило в жар. Конечно, нам не разрешали приносить в школу животных, и я испугалась, что учительница отберёт у меня Спэйси.

– Ни-ни-ничего, – промычала я и постаралась незаметно застегнуть змейку на сумке.

– Что у тебя с ушами? – фрау Румянсен смотрела на меня, как никогда прежде, встревоженно и очень удивлённо.

Я ощупала уши… Они не успели уменьшиться и по размеру напоминали тетради формата А5. Я прижала их руками к голове в надежде, что фрау Румянсен не станет их рассматривать. Она и не стала. Учительница обернулась, и многие из школьников вдруг одновременно прижали уши к голове.

– Что такое? – снова удивилась фрау Румянсен. – Нелли, я не понимаю, что с твоим ушами. Наверное, нужно сказать родителям…

Я почти не слушала, потому что мои уши снова зачесались и стали уменьшаться с огромной скоростью! Они сдулись у меня в ладонях, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

Почему? Наверное, вы уже и сами догадались. Конечно, из-за межгалактической разницы во времени! На уменьшение ушей до прежнего размера необходимо пять буммерчасов, а это составляет всего-навсего двадцать земных минут. Когда мы приземлились, уши были размером с тетрадку, а необходимые минуты как раз прошли.

– Что сказать родителям? – спросила я и отняла ладони от ушей.

Фрау Румянсен уставилась на меня.

– Ничего не понимаю, куда они подевались? – сказала учительница.