Росс Уэлфорд - Собака, которая спасла мир [litres]

– У тебя есть план получше? Тот, который не включает возни со старыми моторами? Ты ведь только в этом разбираешься, правда? Что ж, тут нам это не поможет, не так ли? Если ты думаешь…

Рамзи перебивает меня.

– Эй, эй, ну перестань, – говорит он. – Нам всего-то надо дождаться, когда вернётся доктор Преториус.

– А что если она не вернётся? – спрашиваю я.

– Они сказали, что это был сердечный приступ, так? Уверен, она, эм, поправится.

– Ага. И сколько времени это займёт? – уточняю я.

Он грустнеет и пожимает плечами.

– Не знаю. Но это наша единственная надежда. Мы можем попытаться запустить программу и всё остальное самостоятельно, но, скорее всего, только всё испортим.

Он прав, конечно.

Нам ничего не остаётся, кроме как ждать. А к тому времени уже может стать слишком поздно.

Странное это чувство – быть там, в зале управления доктора Преториус, без доктора Преториус. Я всегда старалась вести себя здесь наилучшим образом. Ну, знаете: никуда не тыкала без разрешения, чтобы на меня не рявкнули или не шлёпнули ладонью за то, что я потрогала что-нибудь, чего трогать не стоило…

А теперь Клем расхаживает по бывшей кухне ресторана, то и дело восклицая «Ого!» и так далее, тыча во всё, что видит, и таращась на мониторы с разными сценами МСВР. Складывается впечатление, что доктор Преториус была в процессе работы над чем-то, когда сделала перерыв на плавание и оставила всё как есть, но я всё равно ни за что не смогу правильно запустить программу.

Тут Рамзи говорит:

– Погляди на это! – и подзывает меня. На скамейке рядом с раковиной лежит бумажник, который Рамзи открывает одним пальцем. Внутри лежат банковские карточки, и он вытаскивает одну, по-прежнему не беря бумажник в руки.

На карточке выбито имя:

МИСС Э. ПЕТТАРССЕН

Мы с Рамзи переглядываемся.

– Пропавшая миллиардерша, Рамзи. – Прячется у всех на виду.

– говорит

Клем тем временем покинул зал управления, и я слышу, как он топает по металлической лестнице на склад. Мы с Рамзи идём следом и, добравшись до вершины лестницы, слышим, как он восхищённо выдыхает:

– Во-о-оу!

Посреди бетонного пола лежит ничем не прикрытый коптер-дрон с одноместным сиденьем и десятью рейками, к каждой из которых прикреплены лопасти винта.

– Только гляньте на это , – говорит Клем, обходя его по кругу точно так же, как он обходит старые машины на улице. Он приседает и кладёт ладонь под одну из реек, а потом без усилий поднимает весь коптер и присвистывает.

– Графен, напечатанный на 3D-принтере, – говорит брат. – Суперлёгкий и в десять раз прочнее стали. – Он видит, что я впечатлена его познаниями, и слегка пожимает плечами. – Из него теперь запчасти для машин делают. Но это… – Он восхищённо качает головой, а потом указывает на ряд крошечных квадратных панелей на каждой из реек. – Ещё и на солнечной энергии. Эта штука может летать вечно. – Клем встаёт, уперев руки в бока. – Забудьте про свой Купол. Вот оно, будущее, прямо здесь!

– Теперь ты нам веришь? – спрашиваю я. – В смысле, она же гений, правда?

Он просто улыбается и отвечает:

– Возможно. Но мы не можем просто тусоваться здесь, пока она не вернётся из больницы. Если она вернётся.

Я вздыхаю. Конечно, он прав, но мы не очень-то радостны, когда покидаем Купол и бредём обратно по набережной. Без доктора Преториус, которая сможет управлять Куполом Будущего (теперь я называю его именно так), нечего и надеяться воплотить наш план в жизнь – даже если он и мог бы сработать.

Пляж по-прежнему пуст, не считая нескольких возящихся в песке детей. Вдали, на некотором расстоянии, мы видим собаку – слишком далеко, чтобы различить породу – она играет с волнами на мелководье, как любит делать мистер Мэш, и кажется такой нормальной, что я улыбаюсь. Наверное, дело в моём помутившемся рассудке, но на миг я забываю, что замеченных на улице собак будут отстреливать.

А потом, несколько мгновений спустя, когда мы сворачиваем с набережной на улицу Рамзи, раздаётся резкий хлопок единственного выстрела.

Мы все вздрагиваем, но никто не произносит ни слова.

Мы минуем поворот на улицу Рамзи и молча плетёмся по дороге.

Папа звонит Клему узнать, как идут дела с авто-домом, и Клему приходится врать – мол, он трудится в поте лица, и добавлять слова вроде «запайка бензобака», «вал трансмиссии» и «усиленная ось», что для меня звучит как полная бессмыслица.

– Мне надо возвращаться, – говорит Клем, ускоряя темп. – Папа хочет устроить вечером тест-драйв. На следующей неделе приедет покупатель, а эта штуковина как была гробом на колёсах, так и осталась.

Он поворачивает к мастерской, а мы с Рамзи делаем крюк вдоль забора и шагаем к амбару. Не думаю, что Клем нас увидел.

Вся эта кутерьма с лотерейным билетом, а потом с доктором Преториус, и скорой, и Куполом, и наконец выстрелом, о котором никто не говорил… от этого мы с Клемом сблизились сильнее, чем за многие месяцы, но я всё ещё не готова рассказать ему, что тайком держу в амбаре мистера Мэша.

Запах я чую ещё до того, как открываю дверь амбара. Легкоузнаваемая вонь собачьих какашек и рвоты с кровью, которую я знаю по Сент-Вуфу, только на этот раз всё гораздо, гораздо хуже. Я подавляю рвотный позыв, зажимаю нос пальцами и кидаюсь внутрь, оставляя Рамзи у двери. Мистер Мэш лежит на боку в луже крови и рвоты, и я немедленно понимаю, что сбылись мои худшие страхи.

– Мистер Мэш! Мэшик! Нет, нет, нет! – кричу я и – не думая – бросаюсь к нему и встаю прямо в лужу, чтобы взять его голову в ладони. Он слабо виляет хвостом, но на ноги подняться не в силах.

И тут позади меня раздаётся:

– Джорджи! Ты с ума сошла? Отойди от него немедленно !

Это Клем в ужасе кричит на меня, а Рамзи стоит с ним рядом, и лица у обоих перекошены от страха.

Осознание, какую тупость я совершила, немедленно накрывает меня волной. Потрогать собаку, заражённую смертельным вирусом? Я подскакиваю, словно меня ударило током, и пячусь от мистера Мэша, который силится встать.

– НЕТ! Нет, Мэшик – не подходи, – всхлипываю я. – Прости, не подходи. Нельзя!

Я не соображаю и подношу руку ко рту, чтобы подавить всхлип, и её немедленно пронзает боль – это брат стукнул меня, и сильно, ручкой от метлы.

– Ау-у-у!

Клем стоит со мной рядом и говорит так тихо и спокойно, что я прихожу в ужас.

– Иди к крану на улице, Джорджи. Сейчас же. Ничего не трогай. Не трогай ни рот, ни глаза, ничего, ты меня поняла? Сними всю одежду и всё смой. Чего ты ждёшь?

Я морщусь и – прошу прощения – начинаю плакать.

– Глаза не трогай! – кричит Клем. – Шевелись!

Он зол и перепуган, а я приросла к месту от страха – и за себя, и за мистера Мэша. Я начинаю снимать топик, но Клем вопит: