Росс Уэлфорд - Собака, которая спасла мир [litres]

Когда я снова закрываю глаза, в голове у меня крутятся папины слова. Один шанс на миллион. Миллион. Шанс. Миллион…

Потом я снова засыпаю.

Связь с миллиардершей-отшельницей по-прежнему не доказана

Специалист по собачьему мору – мачеха жертвы

УИТЛИ-БЭЙ: Неделю спустя после драматической осады Испанского Города женщина преклонного возраста, улетевшая на самопилотируемом коптер-дроне, по-прежнему не найдена и разыскивается полицией для допроса.

Детям, которых она, по неподтверждённым данным, похитила, она была известна как «доктор Преториус». Полиция расследует вероятность того, что на самом деле за этим именем скрывалась норвежская техномиллиардерша доктор Эрика Петтарссен, исчезнувшая десять лет назад.

Представитель благотворительной организации, основанной доктором Петтарссен и предоставляющей средства на развитие технологий в бедных странах, заявил, что они не поддерживали с ней связи.

Местных детей, вовлечённых в осаду, «доктор Преториус» заманила в свою лабораторию, где она разрабатывала высокотехнологичные игры, и заставила испытывать игры виртуальной реальности с продвинутой версией транскраниальной микрополяризации, встроенной в велосипедный шлем. Одна из детей – Джорджина Сантос – была доставлена в больницу с головными болями и тошнотой. Ожидается, что она полностью поправится.

Лаборатория располагалась в прославленном куполе развлекательного комплекса под названием Испанский Город, построенном в 1910 году. Специалисты по компьютерной технике из полиции заявляют, что к их прибытию с дисков, которые могли бы содержать информацию, что же за игры разрабатывала безумная учёная, были стёрты все данные.

По ошеломительному стечению обстоятельств, мачеха Джорджины – она была замечена на месте происшествия обнимающей свою окровавленную падчерицу – это Джессика Стоун, эксперт по биоботике, считающаяся первооткрывателем нанобиотического молекулярного антидота – так называемого «лекарства» от собачьего мора.

Связи между этими двумя событиями не установлено.

Я по-прежнему в больнице, и мои воспоминания по-прежнему смазаны. Мне то и дело хочется задавать людям вопросы вроде: «Что случилось со скорпионами?», а однажды я проснулась со словами: «Солдаты всё ещё снаружи больницы?» А потом в голове у меня просто надолго пустеет.

Доктор Мими милая, но она считает, будто у меня опять «конфабуляции», и понять, что я помню верно, а что нет, сложно.

Потом ко мне заявляется Клем – сам по себе. Он сбрил свою дурацкую бородку, и я улыбаюсь, потому что теперь он больше похож на того Клема, которого я помню, но только когда он садится, я осознаю, почему у меня в голове вертелись слова «миллион» и «шанс».

Когда я спрашиваю его про Ньюкаслский Джекпот, он уныло улыбается.

– Автодом, – говорит он. Он вывернул карманы, когда искал ключи, и его кошелёк с выигрышным билетом поджарился вместе с салоном. Надо отдать ему должное, особо удручённым он не выглядит. – Нечего горевать о том, чего никогда не имел, – изрекает он, но я задумываюсь – не репетировал ли он эту фразу.

Клему повезло. Благодаря панике вокруг собачьего мора в ту ночь, когда всё произошло, полиция всего лишь вынесла ему предупреждение. Он ожидает, что у него конфискуют ученическое водительское удостоверение, но могло бы быть и хуже.

– А борода куда делась? – спрашиваю я.

– На свидание иду, вот так-то, – говорит он, слегка краснея – это так мило! Мой брат на самом деле очень даже хорошо выглядит, когда не перемазан маслом и не бородат.

– С кем? – Но я уже знаю ответ.

– С Анной Хеннесси. Оказывается, она меня по телеку увидела. Сасс пришла домой в весьма потрёпанном состоянии и всем рассказала про гонку на фургоне, и, ну… Думаю, она считает меня плохим парнем.

– Тебя? – фыркаю я. – Она будет разочарована.

Он улыбается.

– Ну что ж. Может, я смогу её переубедить, и ей начнут нравиться хорошие парни! – Он делает паузу, а потом добавляет: – Спасибо, Пирожок!

Теперь я снова дома. Рамзи, по словам папы, скрывается вместе со своим папой и тётушкой Нуш, чтобы избежать «шумихи в СМИ». Оказывается, к ним круглосуточно стучались журналисты, блогеры и все кому не лень, чтобы расспросить тётушку Нуш о том, как она выломала дверь, а она совершенно не хочет ни с кем разговаривать.

Но теперь всё улеглось, основная масса журналистов схлынула, как говорит папа, так что через пару дней Рамзи приходит ко мне в гости. И к мистеру Мэшу, конечно – ему на голову одели один из таких конусообразных воротников, чтобы он не лизал скорпионий укус.

Рамзи при виде него чуть с ума не сходит.

– Эй! Это же прямо как у Тимми из Великолепной Пятёрки! – говорит он. – У него такой был в «Тайне запутанного следа», потому что он поранил ухо, когда гонялся за кроликами!

Я улыбаюсь. Приятно снова видеть Рамзи, и мы отправляемся на пляж вместе с мистером Мэшем – на ошейнике у него рядом с его собственным медальоном теперь болтается медальон Дадли. Это Рамзи придумал.

По дороге он снимает рюкзачок и достаёт оттуда книгу.

– Кстати о Великолепной Пятёрке… – говорит он. – Помнишь это? – Я приглядываюсь и понимаю, что это никакая не книга. Это тяжёлый белый прямоугольник, спрятанный в обложку книги о Великолепной Пятёрке. Я мотаю головой.

– Я видела это раньше? – спрашиваю я.

– Это труд всей её жизни. Она отдала это нам, чтобы мы о нём позаботились, – говорит Рамзи. – Но я думаю, ты должна хранить это у себя. Никогда не знаешь, вдруг она вернётся.

На пляже снова полно собак, и мистер Мэш несётся к воде – кусать гребешки волн. Погода стала прохладнее, и мы садимся на каменные ступени лицом к тёмно-синему морю, а солёный бриз поднимает в воздух мелкие песчаные вихри.

– Трудно поверить, что это действительно случилось, правда? – говорит Рамзи, и я не могу придумать, что сказать. Может, это из-за того, что я забыла столько всего из произошедшего, будто у меня в голове дыры, через которые воспоминания проваливаются. Я говорю это Рамзи, и он отвечает: – Значит, хорошо, что я всё помню.

Кажется, на него это всё совершенно не повлияло, чему я радуюсь, но в то же время немного завидую.

– Я же рассказывала тебе о встрече с самой собой, правда?

– Рассказывала. Какая ты была?

– Нормальная, – отвечаю я. – Но в дорогущих кроссовках. И с классными часами.

– Это всё Ньюкаслский Джекпот. Вот что бывает, когда ты не принимаешь тяжёлое решение спасти мир. Билет не сгорает вместе с автодомом в дурацком взрыве.