Мила Нокс - Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе [сборник litres]

«Ну, давайте же! Где вы?»

Тео нетерпеливо ерзал в седле, стискивая в руке нож. Нет сил терпеть. Скорее же. Пусть Охотники позовут Иляну с Германом тоже, и Тео присоединится. Чем он хуже? Он столько всего испытал в Макабре! Хотя… нелюдимцы… тени…

Мурашки поползли по коже. Тень все-таки отличалась от других чудовищ. Это был сгусток мрака, распространяющий ужас и могильную ненависть. В животе все заледенело от одной мысли о сражении с ним, и Теодор поймал себя на том, что дрожит. Он боялся тени больше всего. И совсем плохо было оттого, что он не просто видел тень, а был ею.

Через несколько минут томительного ожидания послышался топот копыт. Возвращался Вик – лицо перекошено от испуга, плащ за плечами сбился. Иляна с Германом бросились навстречу.

– Ну, что там?

– Они ушли… – На лице Вика застыло странное выражение. – Едем. Но в саму деревню… лучше не надо.

Когда всадники обогнули холм, они поняли, что это был за дым. Ворота на въезде в деревню дымили, сорванные с петель и брошенные в лужу. От большинства строений остались лишь черные руины, а какие-то еще догорали, испуская густо-серые клубы, которые ветер поднимал в небо. Трава была покрыта копотью и сажей… Воняло гарью. Тео вспомнил, как стоял на руинах своего дома, и содрогнулся всем телом.

– Дика, позаботься о Санде. Ждите здесь.

– Что? – Шныряла вскинулась. – Я тоже хочу…

– Пожалуйста. Тео, и ты останься. Иляна, Герман, помогите мне… Там… – Лицо Вика перекосилось. – Там никого не осталось…

Мурашки поползли по хребту Теодора, Санда и вовсе обмерла от ужаса. Ее круглые глаза не отрываясь смотрели на покосившиеся черные стены… У дорожки валялись какие-то доски, разбитые горшки, обрывки… одежды? Тео затрясло.

«Твари!»

Вик со спутниками уже скрылись из виду, но Теодор никак не мог найти себе место.

– Дика! – рявкнул он. – Последи за ней!

– Ты издеваешься?! – Девчонка заорала вслед проклятия, но Тео было плевать. Он рванул вперед. – Эй, вернись!

Тео бегом миновал проем ворот и припустил по главной дороге. Вскоре дорога повернула, и на пути ему попался козел со вспоротым брюхом. Чуть поодаль виднелись петушиные тушки. Тео перепрыгнул кровавый ручеек и побежал дальше. Он заглядывал в распахнутые двери обгоревших домов, и ему открывались комнаты: мебель перевернута, на полу валяются лоскуты одежды, битая посуда…

Тео заметил на пыльной дорожке отпечатки босых пальцев… Нелюдимцы? Его затрясло, сердце подскочило к глотке и заколотилось со страшной силой. Когда же он примчался в центр деревни, то увидел главный источник дыма – большой костер, языки пламени которого лизали что-то черное, по очертаниям напоминающее…

И этот отвратительный запах… Он чуть не сложился пополам. Там, в костре, горели человеческие тела.

Распахнулась дверь ближнего дома, и Теодор от неожиданности вздрогнул. Двое Охотников вынесли длинный белый сверток, на котором проступили красные пятна. Оказалось, все Охотники ходили по домам, искали убитых и приносили их на главную площадь, укладывая в ряд. Потом тела перенесли на кладбище и заработали лопатами.

Теодор, едва добредя до кладбища, встал в стороне и замер. Вдруг ему на плечо легла рука. Тео дернулся, готовый бежать сломя голову, но знакомый голос мягко сказал:

– Тео, ты что?

На него глядел бледный, уставший Вик. Он всмотрелся в лицо Тео пронзительно, как всегда умел.

– Ты в порядке?

Теодор дрожал. Его подбородок трясся, и на какой-то миг – да, он определенно это почувствовал – мир сокрыла черная тень. В ушах прозвучал долгий и полный ненависти вой.

– Ты не в себе.

– Все… все в порядке.

«Неправда». Левую руку покалывало. Теодор вздрогнул и опустил взгляд на ладонь. Фух… нет никакого пореза. И все же пальцы холодны как лед. Взгляд Тео не укрылся от друга: Вик сразу же отвел его в сторону и, сжав пальцами плечо, зашептал:

– Что такое? Не молчи, Тео! Говори мне! Ты должен со мной делиться всем. Всем, слышал?

– С тобой? – рявкнул Тео. – Почему еще?

– Я… – Вик растерялся. – Я твой друг.

– Ты молчал про Охотников, про Вангели. Почему? Что за дела у вас были?

– Не понимаешь… – Вик запнулся. – Ладно… Ты ведь слышал, что сказал Герман. Нам нельзя оставаться на кладбище, ведь мы лишены права жить на погосте. У нежителей правило: любой мертвец получает укрытие на кладбище. Это – территория, выделенная для них еще в незапамятные времена. Нежители не смеют убивать других нежителей. За этим следует наказание. Поэтому… мы храним наши дела в тайне. Если бы нежители узнали, что мы убиваем нелюдимцев…

– Они же плохие! Они твари! Неужели нежители были бы против?..

Вик помолчал.

– Да.

– Почему?

– Они были бы не рады такому соседству, но правило есть правило. Нежитель не смеет убивать нежителя. Даже стригоя. Потому мы все храним в секрете. Иначе нас ждет расправа. И я не говорил вам, ведь если бы вы узнали, что я убийца…

– Ты убиваешь не людей!

Вик нахмурился.

– Думаешь?

– Да.

– Хорошо… Не все так считают, Тео. Грань между человеком и нечеловеком слишком тонка. И ты знаешь это по себе.

Он пронзительно взглянул на Теодора.

– Вик… – проговорил Теодор. – Я хочу преследовать этих тварей, как и ты. Я не считаю нелюдимцев за людей. Я хочу… их…

Он сжал кулаки. Змеевик прищурился, и его зрачки по-змеиному сузились.

– Я тоже хочу быть Охотником!

Змеевик скрестил руки на груди.

– Нет.

– Что? Почему? Ты считаешь, что я недостаточно взрослый? Мне шестнадцать! Да я такие испытания проходил в Макабре! Шрамы? Ты видел мое лицо? Я…

– Видел. И говорю «нет» не потому, что ты молод или слаб. Это не так.

– Тогда почему?

Вик оглянулся и, убедившись, что они одни, проговорил:

– Потому, что ты чуть не стал… одним из них.

Внутри Тео все перевернулось. Вик грозно сдвинул брови.

– Если честно, я хотел убить тебя, когда ты вызвал тень возле Двери в Ищи-не-найдешь. Но я никогда не встречал живых людей, которые бы вызывали тень. И я засомневался. А потом ты очухался и вновь стал собой. И я… не смог. Но если бы ты обратился в нелюдимца, Тео, я бы тебя не пощадил.

Тео вздрогнул.

– Послушай меня внимательно. Сейчас ты находишься среди людей, которые всю жизнь охотятся на нелюдимцев. Стригои убивали на глазах Охотников. Отнимали их любимых. Родных и детей. Названых. Калечили судьбы. Просто так Охотником не становятся. Нас всех связывает месть. Нам нечего терять. Поэтому если хоть кто-то из них узнает, что у тебя была тень…

Змеевик покачал головой.

– Молчи об этом. Я уже наказал Санде и Дике ничего никому не говорить. Иначе…

– Но я же не такой! Я другой! Когда ко мне вернулись воспоминания, Вик, я вылечился.

– Знаю. И все же…