Николай Пономарев - 290 миллионов лет назад и далее [litres]

– Вот беззаботные существа, – заметил Серебренцев. – Жрут всё: коренья, клубни, насекомых, яйца ящерок, печенье, разбросанное девочками из будущего. Дышат таким гадким воздухом, ходят под кислотными дождями, падающим порой вулканическим пеплом и думают, что для них сейчас лучшие времена. Впрочем, с их мозгами трудно думать. Могли бы завидовать – позавидовали бы и воробьиному мозгу. Скоро придут динозавры и всех этих увальней съедят. Те, что выживут, попрячутся в норы и миллионы лет будут в них прятаться, пока не прокачают мозг до конкурентных величин. Хорошенько обдумывать свои действия важно, не так ли?

Пару раз они проходили сквозь облака мелких насекомых, напоминающих подёнок.

– И эти тоже, – комментировал Серебренцев. – Закончился дождь, и они радостно вьются. Членистоногие удивительно живучи, откати любой камень, и найдёшь под ним мокриц, а стрекозы ловко ловят эту мошкару. – Он осмотрелся. – Сейчас они спят.

Наконец ветви расступились, окончательно выпуская их из объятий. Лиза, Боббе и Серебренцев стояли на скалистом морском берегу. Не менее чем в сотне метров внизу зеленоватые волны с шумом яростно налетали на обрыв. Чаек здесь тоже не было.

– Дальше пойдём вдоль берега, – сказал Серебренцев. – Он здесь крутой, видно далеко. Одно плохо: подышать солёным морским ветром не удастся, но вид всё равно прекрасен. Я частенько бывал здесь. Гулял, когда выдавалась свободная минута. Куда лучше, чем в этом давящем кустарниковом лесу.

Они пошли дальше. Иногда Серебренцев ногой отшвыривал камешек, чтобы тот улетел с обрыва, тогда он за плечо останавливал Лизу, идущую впереди, и обязательно смотрел, куда камень плюхнулся. Он пытался насвистывать «Марш исследователей времени» и всем своим видом показывал, что абсолютно спокоен. Но именно это и выдавало волнение.

Чем дольше они шли, тем сильнее становилось напряжение. Казалось, вот-вот что-то завертится, что-то произойдёт. Что – непонятно. Но обязательно. Возможно, дядя Саша, и Бен, и Жанна, и даже Арнольд, переставший бояться, спешат на помощь. Сейчас они придут, и Серебренцев сдастся. Или выстрелит? Лиза вздохнула. Она сама была виновата, поступила глупо, отправившись на планету, нарушив запрет Жанны и обещание, данное дяде Саше. Прилетела туда, где опасность десять баллов, и тут Боббе был прав. Расплата за легкомыслие и неосмотрительность справедлива. Бояться наказания, пусть это будет самое больное, низвергающее, смертельное наказание, глупо. Заслужила.

И тогда Лиза перестала бояться. Она смотрела по сторонам и видела чуть желтоватое небо, зеленоватое море, светло-серые камни, зелень леса, росшего кромкой по берегу, но не подходившего к самому обрыву. И чувствовала наслаждение и этим незнакомым небом, и морем, и камнями, и тем, что рядом Боббе. Впрочем, вероятно, цвета искажал визор, а поднять его не было возможности. Неважно.

– Серебренцев, сдавайся! – послышался из леса голос Бена.

– А вот и мои загонщики! – прорычал Серебренцев, ткнув бластером в спину остановившуюся Лизу. – Старик Бен, рад слышать твой голос, – крикнул он в сторону леса. – Ну что? Расставил флажки? Как ты охотился на пермских тараканов – окружал их, как в наше время волков? Я удивлён, что ты выжил. Но, признаться, скучал по тебе, напарник. Однако, как видишь, я не один. У меня есть хороший козырь. Маленькая глупая девочка. Она корчит героиню и готова принести себя в жертву, но вы ведь этого не допустите, правда, Жанна? Красавица! Я вспоминал тебя, добывая золото, и пожалел, что не взял с собой, хоть ты и просила. Камень из-за пазухи я бы пережил, зато мы были бы здесь вместе и, чем чёрт не шутит, счастливы.

– Отпусти Лизу, – прокричала Жанна. – И я полечу с тобой.

– Выходи из кустарника! Загнанный зверь хочет встретиться со своим загонщиком. Посмотрим друг другу в глаза, и, возможно, я обменяю девочку на тебя. Я отдам в придачу и робота, хотя он очень хорош.

Серебренцев замолк. Только волны бились о скалы внизу и свистел ветер.

– Ну?! – крикнул Серебренцев. – Трусишки. Идите сюда все!

Из зарослей показались дядя Саша, Жанна, Бен и даже Арнольд. Бен – с копьём, а дядя Саша и Арнольд – с пистолетами в руках. Жанна шла, подняв ладони вверх, чтобы показать, что она безоружна.

– Итак, – сказала Жанна, – договорились?

– Сколько вас, целая команда, – усмехнулся Серебренцев. – И все смелые. И все на одного инвалида. Жанна, останься, остальные убирайтесь. Хочу добраться до своего челнока без вашего общества.

– Жанна… – вмешался дядя Саша.

– Всё будет хорошо, Калиновский, – сказала Жанна. – Идите. Девочка уйдёт с ними?

– Не так быстро, – ответил Серебренцев. – Здесь, как с научными исследованиями, должна быть планомерность. Правда?

– Нет.

– Эх, Жанна, помню, как впервые прилетела в Центр подготовки высокая стеснительная рыжеволосая девочка-первокурсница… Тогда ты соглашалась со мной.

– Я стёрла тебя из памяти.

Серебренцев вздохнул и, театрально взмахнув рукой, крикнул:

– Что же твои друзья стоят?! Идите!

Бен, дядя Саша и Арнольд медленно попятились.

– Отпусти Лизу.

– Я передумал, – сказал Серебренцев. – Мне нужна большая компания. Ведь Мурзков выбыл, и я как никогда одинок.

– Отпусти Лизу, – грозно сказала Жанна.

Серебренцев криво улыбался, казалось, он решает какую-то сложную задачу. Наконец, вздохнув, он перевёл бластер на Жанну.

– Сейчас самый драматичный момент нашей истории! – провозгласил он. – Я передумал в очередной раз. К чёрту сокровища и беззаботную жизнь князьком у древних майя. Я чертовски невезуч. Потерял ногу. Потерял репутацию. Потерял богатство. А теперь меня здесь никто не боится. Разве что Арнольд, но и это не факт. И майя при первой возможности подадут вместо какао яд. Поэтому самое правильное теперь – сделать отвратительной и жизнь других. Чтобы они помнили меня, рыдая от горя. Ну да я заболтался. Прощай, Жанна. И ущипните меня, если оставшимся в живых ты не будешь сниться каждую ночь.

Серебренцев выстрелил, но за мгновение до этого Боббе, выкатившись между ним и Лизой, манипулятором ущипнул бандита за единственную ногу. Серебренцев дёрнулся, рука ушла чуть выше, и он попал не в сердце Жанны, а в плечо.

В следующее мгновение его пронзило копьё Бена, и тогда же раздался выстрел. Стрелял Арнольд, но Лиза не видела, попал ли он в Серебренцева, рухнувшего со скалы, потому что подбежала к упавшей Жанне. Из раны хлестала кровь. Сквозь стекло визора она смотрела на Лизу, пытаясь что-то сказать.