Анна Летягина - Перчатки Ариадны [litres]

В лесу становится темнее. Близится вечер. Вика понимает, что, если сейчас идти куда глаза глядят, наугад – будет только хуже. Она тогда точно не скоро выйдет отсюда. В школе на уроках ОБЖ им говорили, что в таких случаях главное – не паниковать. Это она хорошо запомнила. Надо остановиться и спокойно рассмотреть все, что видишь возле себя.

Вика снова оглядывается, потом поднимает глаза вверх. Там, наверху, – царапающие помрачневшее небо верхушки деревьев. Вокруг – сплошное однообразие: бесконечные черные стволы, похожие друг на друга. Если долго на них смотреть, начинает кружиться голова. На них, а потом – вверх, и снова – на стволы, и снова… Вика с трудом удерживает равновесие. Вдруг среди них мелькает совершенно неожиданный оттенок. Изумрудный. Он приближается к Вике. Она узнает этот цвет и в то же время не может поверить, что это…

– Викуля, как хорошо, что ты пришла! Я так ждала тебя!

Ада называет ее так же, как бабушка. Сейчас она снова обычная живая девочка, очень похожая на Вику, в том самом, уже знакомом изумрудном платье. И черных ажурных перчатках. Поэтому Вике не страшно. Пока не страшно.

– Ты пришла за Шустриком, знаю. Он со мной. Не беспокойся за него – с ним все хорошо. Мне пришлось его забрать, потому что… Ты же помнишь: взяла мое – отдай свое. Это не я придумала, а они – ты уже знаешь. Прости…

Ада стыдливо опускает глаза. Кажется, она чувствует себя неловко от того, что ей приходится забирать у Вики самое важное и дорогое ее сердцу. Но раз уж в ее мире мертвых действует такой закон – что поделать? Приходится соблюдать его. Иначе, как она говорила Вике, будет плохо им обеим. Интересно, кто такие эти «они»? Как «они» выглядят? Похожи ли на людей или больше – на монстров? Может, это такие же мертвые люди, как сама Ада, но занимающие в том мире более высокое положение, поэтому они имеют право издавать законы и требовать их исполнения? Как жаль, что пришлось отдать Аде именно Шустрика, – Вика успела к нему так сильно привязаться! Хорошо, что он сейчас хотя бы в безопасности: рядом со своей первой хозяйкой.

– Знаешь, я не смогу больше бывать у тебя, Викуля. Дальше этого леса мне уже ходить нельзя. Поэтому видеться можно будет только здесь. Не знаю, разрешат ли мне тебе звонить. Лес – это порог. Я теперь не имею права переступать его. А если сделаю это… Они заберут что-то еще. У тебя или у меня. Я узнала, что закон ужесточили, но не объяснили почему. Они никогда ничего не объясняют.

Ада выглядит совсем подавленной и отчаявшейся. Она говорит все тише и тише – как будто постепенно теряет силы. Прямо на глазах у Вики она становится все более прозрачной, еще немного – и она совсем исчезнет, растворится в воздухе, превратится в ничто. Вика не знает, как ее утешить, чем помочь. Видно, что Аде очень плохо, ее мучает какая-то неведомая тяжелая болезнь.

Но разве могут мертвые болеть?

Вике хочется обнять ее, поддержать парой слов. В то же время ей невероятно страшно подойти хоть на шаг ближе: она ни на секунду не может забыть о том, что Ада мертва. Особенно сейчас – после того как она несколько раз видела превращение Ады в скелет. Да, иногда она похожа на живую девочку, но от нее все равно всегда веет едва ощутимым холодком: тепла по-настоящему живого человека Вика, находясь рядом с ней, никогда не чувствовала. Интересно, если дотронуться до нее сейчас, какой она будет на ощупь: теплой или холодной? От этой мысли Вике становится не по себе.

Ада, кажется, все больше ослабевает. Чтобы не упасть, она хватается за ствол, но тут ноги ее подкашиваются, и ей приходится сесть прямо на землю в своем нарядном платье, прижавшись к дереву. Руки у нее такие худые и бледные. Она обнимает ими ствол крепко-крепко, будто надеясь на то, что оно защитит ее от кого-то или от чего-то опасного. Вскоре Вика понимает, от кого и от чего именно. Возле Ады появляется несколько черных теней. Они напоминают силуэты людей, но Вика точно знает, что это вовсе не люди. От них исходит очень неприятный болотный запах. Здесь, в лесу, есть болото, куда Вика однажды случайно забрела вместе с бабушкой, – жуткое место. Вонь болотной тины с тех пор ей хорошо запомнилась. Тени берутся за руки и смыкаются вокруг Ады плотным кольцом. Они начинают кружиться в хороводе быстро-быстро и теперь уже пахнут гарью. Вике даже кажется, будто где-то совсем рядом мелькают искры и раздается треск – вот-вот вспыхнет настоящий пожар!

– Гори, гори ясно – чтобы не погасло. Гори, гори ясно – чтобы не погасло, – ревут тени, и вой их оглушает Вику.

Она в ужасе закрывает уши ладонями. Чувствует, что надо бежать отсюда, пусть даже не разбирая дороги, не зная, куда она приведет, но обязательно нужно уносить ноги как можно скорее. Только вот они будто приросли к земле, вот к этому самому месту, где она стоит сейчас. И как оставить Аду одну, наедине с этими кошмарными существами? Вику они вроде как не видят совсем – все их внимание приковано только к Аде. Вика вспоминает рассказ бабушки о том, как на руках Ариадны появились жуткие шрамы. Пожар! И сейчас она, значит, снова и снова переживает тот ужасный день. Как же ей помочь, как прорваться сквозь отвратительный хоровод теней?

Вике так жаль Аду, так страшно за нее, что она на некоторое время перестает думать о собственном спасении. Теперь уже отчетливо видны яркие красно-желтые языки пламени. Они повсюду: огненное кольцо смыкается вокруг Вики, Ады и злобных существ из мира мертвых. Становится невыносимо жарко. Пожар можно потушить только водой, но где ее взять сейчас? Озеро далеко, да и носить ее все равно не в чем. «Вода, вода, вода», – произносит Вика мысленно одно и то же – как будто от частого повторения этого слова вода, как по волшебству, появится здесь.

Вика неожиданно для себя тихо затянула колыбельную, которую ей еще в далеком детстве напевала бабушка. До сих пор ей казалось, что она помнит только мелодию, а слова уже совсем забыла, ведь это было так давно, – и тут вдруг она вспоминает их все до единого. Вика поет все громче и громче, а треск огня тем временем становится все тише и вскоре совсем прекращается. Жар больше не ощущается, и даже запах гари исчезает. Неужели слово «вода» из бабушкиной колыбельной обладает такой невероятной силой, что смогло справиться с неистовым пламенем?!

Вместе с огненными всполохами пропадают и тени. Вика осторожно подходит к дереву, возле которого все так же сидит Ада. Кажется, ей уже немного лучше. Правда, дышит как-то тяжело, как будто задыхается. Она поднимается с земли, отряхивает свое изумрудное платье:

– Ты помогла мне, Викуля. Я привыкла ко многим испытаниям, могу вытерпеть что угодно, но только не воспоминания о том дне, когда я чуть не… Благодаря тебе мне было сейчас не так больно и страшно. Теперь я помогу тебе выбраться отсюда. С тобой я не смогу пойти – они не разрешат. Не удивляйся – хоть их сейчас тут нет, но это ненадолго: они все равно придут сюда за мной, если я вовремя не вернусь к ним. Поэтому я буду тебе мысленно подсказывать дорогу, а ты просто иди вперед – не потеряешься.