Мария Зубарева - Загадки зла

– Это немыслимо. Ты ничего не могла перепутать? – Квеббек со шрамом словно сверлил меня взглядом. – Верн, ты же понимаешь, что всё, что рассказывает девочка, не может быть.

– Нет, я не лгу. – Мне хотелось съёжиться и убежать, и только папины руки помогли справиться с волнением. – Лицо женщины было похоже на моё, я сейчас покажу.

Волнуясь, я быстро достала из кармана слайм, набрала приложение «Тотем Нимфеи», ввела данные, и вскоре все собравшие смотрели на трёхмерную голограмму, кто-то с удивлением, а кто-то страхом. Ладостражи попросили слепок получившейся голограммы и удалились, взяв со всех обет неразглашения. А после их ухода я спросила:

– Может, мне кто-нибудь всё же расскажет о Финнет? Это же она, я не ошибаюсь?

Пауза молчания затянулась. Переглянувшись с отцом, дядя Бреннит сказал:

– Лучше всего это сделаю я, по крайней мере, постараюсь быть беспристрастным.

Солнечные зайчики, отражаясь от изумрудных стёкол библиотеки, заполняли всё её пространство радостным свечением. Рядом с бежевым креслом лежал чеширский кот. Когда я решила погладить его, он улыбнулся и с глухим хлопком исчез. Опустившись в кресло, я приготовилась слушать дядю, но тот несколько минут молчал, уставившись в окно. Наконец он повернулся и произнёс:

– Мне нелегко об этом говорить, ведь моя семья больше всего пострадала в те времена. – Дядя отбарабанил пальцами по столу и продолжил свой рассказ: – Когда возникают ложные ценности, порой слава становится самоцелью и приводит к крайне негативным последствиям. Моя специальность экодуха дала мне понять, почему однажды девочка стала преступницей. Ты же знаешь, что квеббеки почти всегда рождаются белокурыми с голубыми глазами, и только в день Посвящения их внешность меняется, а в семье сестры матери Банни, Ниамеи, где были уже взрослые сыновья, появилась кареглазая девочка.

– Совсем как я, – огорчилась я.

Но дядя Бреннит будто и не слышал этой реплики.

– Уже тогда многие называли её исключительной. Знакомые семьи замечали её удивительный чарующий голос, неунывающий характер. Братья её обожали, а родители всячески потакали её прихотям. Когда ей было пять лет, она стала символом детской моды. Многие клэйделани шили для неё одежду. И вот настал день Посвящения. Финнет вошла в озеро, и снова она стала исключительной. Нимфея дала ей тотем фритиллярии – это необычный колокольчик, бутон которого отливает чёрно-красным, а в непогоду появляются фиолетовые оттенки. И снова она была необыкновенной, и снова все восхищались ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ девочкой. А во всех газетах появилось интервью с ней. Многие стали называть её Королевой Фей.

– И что же произошло? – Я чуть-чуть поёрзала в кресле, так как солнечный зайчик скользнул в мои волосы.

Дядя опустил жалюзи и продолжил рассказ:

– Однако слава – капризная вещь, к тому же быстротечна. И на смену вчерашним кумирам приходят новые, но Финнет не смогла с этим смириться. Когда она училась на третьем курсе, в Цветании проходило междумагическое ристание. Один из непосвящённых оступился и сорвался в воду с лидьянами. Финнет сумела бросить лассо и вытащила хоть и пострадавшего от укусов, но живого малыша. Почему-то тогда никто не задумался, как у зрительницы с собой оказалась верёвка, хотя впоследствии кто-то заметил, что мостик и барьер арены справа были подпилены.

– Неужели она сделала это специально? Но ведь кто-нибудь мог погибнуть! – воскликнула я.

Появившийся чеширский кот, улыбнувшись, съехидничал:

– Девочка, а ты знаешь толк в визжании. Всё дело в твоём воспитании?

– Сильвио, я бы попросил не оскорблять гостей в моём доме. – Дядя строго посмотрел на пушистого хама.

Тот, постепенно растворяясь, оставил на прощание улыбку, которая медленно раскачивалась из стороны в сторону. Когда она растаяла в воздухе, дядя Бреннит пояснил:

– Некоторые магистры Цветании подумали, что не всё чисто в этом спасении, но газетчики раздули шумиху: девочка – героиня. И опять Королева Фей, по-другому её не звал уже никто, прославилась, и не только в Квеббекии. В тот день на ристалище было много иностранных обозревателей. А через пять лет в наш мир пришла беда – кислотница. Ты знаешь, что это такое?

– Моя бабушка умерла от этой болезни, когда мама училась в Цветании, – ответила я.

– А у меня – младший брат и отец, а твоя тётя Банафия чудом выжила, – перебил меня родственник и снова пробарабанил по столу мелодию детской песенки. – И именно поэтому моя специализация – «Экология души».

В библиотеку заглянула мама и позвала обедать.

– Вечером продолжим наш разговор, хорошо? – произнёс дядя.

Мы сели за стол, но я не понимала вкус еды. В моей голове крутилось только одно: «Финнет – та женщина в красном домино, которую я видела на поляне, или нет?»

– Арис, не таскай конфеты! – Мама строго посмотрела на братишку, но тот соскочил со стула и, хихикая, попытался убежать, однако был перехвачен папой.

Тётя Банафия погладила меня по плечу.

– Наговорили, наверное, ужасов девочке…

– Банни, не надо. – Хозяин дома неодобрительно покачал головой.

Только подали чай, как мелодичный голос слайма Илера пропел, что он должен сопроводить меня в дом министра магии к четырём часам по полудню. И вот радужный булл стремительно поднялся в воздух.

Вскоре мы приземлились на площадке у строения, которое невольно поражало своими масштабами. Территория вокруг была огорожена массивным забором с облицовкой из материала, имеющего приятный зелёный оттенок. Попасть во двор можно было, только преодолев двустворчатые ворота, выкрашенные в благородный золотисто-песочный цвет. Яркие розы, тюльпаны, подсолнухи окружали небольшие беседки.

Нас уже ждали: рыжеволосая квеббка (явно тотем Оранжевой Цинии) в изумрудном платье приветливо мне улыбнулась, стоя на крыльце.

– Лэнделин, я очень рада видеть тебя в нашем доме. Спасибо тебе за Варда.

– Ну что вы, любой на моём месте поступил бы так же, – смутилась я, а Илер, прижав руку к груди, склонил голову в приветствии.

Дверь открылась, и на крыльце появились Вард и мужчина с синими холодными глазами, прямым носом и квадратным подбородком, что свидетельствовало о его сильном и волевом характере.

– Проходите, – приятным тенором пригласил нас в дом министр. – Значит, это ты помогла моему сыну и другому ребёнку?

Мы прошли в гостиную, где стоял небольшой стол, накрытый для чаепития. Хозяева дома уселись со стороны окна, мы с Илером – на кожаный диванчик напротив.

– Итак, Лэнделин, что же всё-таки произошло? – Льер Иллис из клана Стужевых недаром был министром, видно, что он привык быстро получать ответы на свои вопросы. И мне пришлось снова повторить то, что я поведала ладостражам. Когда появилась голограмма из приложения «Тотем Нимфеи», я услышала судорожный вздох. Жена министра очень сильно побледнела, а тот приобнял её за плечи. Затем перевёл взгляд на моего кузена.