Диана Ибрагимова - Тайнопись видений

Цу-Дхо внутренне содрогнулся от такой наглости и хотел сразу же отказать чиару, но все же снял с мальчика шляпу и двумя пальцами приподнял его подбородок. Ребенок был красив и бледен, словно белая колибри.

– Какие странные у него глаза, – пробормотал настоятель, забыв придать лицу равнодушное выражение. – Фиолетовей аметистов. Разве у людей бывают подобные глаза?

– Это цвет Черного Дракона! Вам ли не знать! Мальчик – истинное сокровище. Даже если рядом поставить бриллиант ростом с него, он не превзойдет ценность ребенка.

– Неужели? – опомнился настоятель. – Каждый третий приводит мне провидцев с такими словами, а потом оказывается, что они пустышки. Как его зовут и сколько ему лет? Выглядит слишком маленьким для храма. Детей до семи тяжело держать в узде.

– С этим проблем не будет, – пообещал чиар с довольной ухмылкой. – Ему пять. Его зовут Кайоши. Он начал говорить, когда ему было полгода. К двум научился читать и освоил базовое письмо. Это задокументировано, не сомневайтесь. В три года он сделал первое пророчество и с тех пор ни разу – я повторяю: ни разу! – не ошибся. Я выкупил его за пятьдесят золотых чандалов, а от вас требую вдвое больше. Это покроет и мои расходы, и вашу выгоду.

Обычно дети, которых приводили в храм, имели смутные намеки на талант провидцев, и только время показывало, стоят ли они потраченного времени. Цу-Дхо просмотрел документ, испещренный печатями нескольких комиссий, и нашел его подлинным. Этого ребенка нельзя было упустить, но сотня золотых чандалов – немыслимая, неподъемная сумма. На такие деньги можно год кормить и обслуживать весь храм, а вместе с предсказателями, учениками, работниками и слугами там насчитывалось больше четырехсот человек.

– Кайоши, – поморщился настоятель. – «Тихий», значит… И всего пять лет, а вы заломили такую цену.

– Этот ребенок рассудителен не по годам и скоро окажется в обществе самых высокопоставленных особ Чаина. И тогда его имя никому не покажется невзрачным.

– И чем он меня удивит? Что у вас сбылось, Кайоши? Угадали свой рис на обед?

– В одном из моих предсказаний вы умираете завтра, – заявил мальчик со скучающим видом. – Император вызвал вас во дворец, но вы не доехали, потому что случился большой оползень на дороге. Вас и ваших людей завалило. – Кайоши забрал шляпу из рук Цу-Дхо и продолжил: – Но так было раньше. Узел назад первый провидец Арияма предупредил вас, поэтому перед ремонтом вы отправили императору письмо. Кстати, он скоро сложит полномочия. Новым императором объявят его старшего сына Ли-Холя.

Настоятель остался холоден и безучастен.

– Благодарю вас, юноша. Однако я знаю слишком много путей, по которым информация может утекать и за пределы храма, и за пределы дворца.

– Полагаете, я все подстроил? – хмыкнул чиар, стиснув плечи мальчика. – Это сын двух Драконов! Он провидец и прималь! Его сила работает в обе стороны, и одно подкрепляет другое. Такого я еще не встречал, а я уже два десятка лет выискиваю и перепродаю провидцев по всей стране. Я многих повидал, уж поверьте. Если не хотите платить, я его забираю. Похоже, этот храм впустую называют главным.

– Вы все равно возьмете меня, – сказал Кайоши, вырываясь и пробегая за ворота. – В другое место я не пойду, так что не тратьте время на торг, просто отдайте ему десять чандалов. Эта цена будет последней. Я замерз и очень проголодался.

Чиара перекосило, а настоятель громко захохотал.

– Что ж, если он и правда такое сокровище, я не могу ему не верить, возьмите же свою плату. – Он развязал нагрудный кошелек и вложил в ладонь трясущегося от злости чиара стопку золотых кругляшей. – Остальное получите через половину трида, после того, как мы проэкзаменуем мальчика и убедимся, что его печати в рекомендательном письме подлинные, а не покупные.

– Этот ребенок лжет! – выпалил перекупщик. – Я заплатил за него пятьдесят монет и вез его к вам через всю страну с восточного побережья, а вы предлагаете мне жалких десять чандалов?!

– Лжет, говорите? Раз так, он не стоит и того, что я дал за него, – твердо сказал настоятель. – И он уже переступил ворота, назад пути не будет.

– Если попытаетесь меня забрать, я всем скажу, что вы обманщик, – равнодушно сообщил Кайоши, и в его тоненьком голосе сквозило не детское упрямство, а холодный расчет человека, давно продумавшего план.

Право, семья этого малыша обладала хорошими связями и была хитра до неприличия, раз научила сына такому ходу, но Цу-Дхо все-таки не хотел рисковать, упуская ребенка. Глаза Кайоши и взрослая манера поведения, пусть даже внушенная родителями, впечатлили главу храма.

Уже минуту спустя он шествовал по центральной дороге, держа мальчика за руку, испещренную странными символами. В сопроводительной бумаге говорилось, что это тайнопись, появившаяся на ребенке еще в материнском чреве. Якобы в ней заключено великое предсказание Черного Дракона, и Кайоши непременно разгадает его, как только достигнет расцвета способностей. Прочитав это, Цу-Дхо мысленно закатил глаза и попросил у Богов прощения для глупых, жадных родителей, которые дошли до того, что мучили пятилетнего сына татуировками. Не они первые, не они последние старались придать происхождению своего чада сакральный смысл. Каких только уловок не встретил настоятель на своем веку, но эта, пожалуй, была одной из худших. Знаки покрывали руки мальчика от ладоней до предплечий, словно перчатки, и одним Драконам ведомо, сколько слез они стоили бедному ребенку.

Дождь закончился, и мраморные плиты мокро блестели в лучах выглянувшего из-за туч солнца. Кайоши сощурился, глядя на него, и с грустью сказал:

– Скоро я буду видеть только звезды.

– Неужели торг и вправду дошел бы до такой цифры? – спросил Цу-Дхо, не в силах отделаться от мысли, которая не давала ему покоя.

– Нет, я просто сэкономил вам девяносто чандалов, – ответил Кайоши. – Я хочу на них сладостей.

– Ну и ну, – покачал головой настоятель. – Такие корыстные мысли в пять лет.

– Вы это говорите потому, что вы бедный, – бесцеремонно заявил мальчик. – Я знал, что у вас нет денег на меня, но я не хочу в другое место. Я уже предсказал свое будущее здесь. Если хотите, я расскажу вам, кем стану.

Видно было, что он приучен к подобострастию окружающих и ждет похвалы, но Цу-Дхо умел пресекать себялюбие новичков, привитое в семьях, где с даровитыми детьми носились как с сокровищем.

– сочинил на ходу настоятель, игнорируя юного провидца.

Кайоши надулся, но, к удивлению Цу-Дхо, не выдернул руку из его ладони, в отличие от большинства капризных учеников, которым впервые в чем-то отказали.