Алиса Антонова - Параллельная Мурлания

– О чём же она хотела нас предупредить? – воскликнула Ляля. – Почему надо быть осторожными?

– Не знаю, – покачала головой бабушка. – Я не успела спросить. Хотя существа с огромными головами и глазами без зрачков могут напугать кого угодно.

– Ну нас же не пугают мотоциклисты в шлемах и в очках, – хитро улыбнулась Ляля.

– И в самом деле… – удивилась бабушка такому простому объяснению. И тут же добавила: – Но я не думаю, чтобы мы когда-нибудь смогли найти такие зеркала, тем более что даже и такие зеркала не всегда проявляют свои странные свойства.

– Волшебные, бабушка! Волшебные свойства! – возбуждённо поправила Ляля. – Неужели ты не знаешь ни одного местечка, где есть старые зеркала, хоть самые маленькие?

– Знаю, конечно! В музеях!

– В музеях… – разочарованно повторила Ляля. – В музеи не находишься! Их так много!

Ляля была девочкой умной и сообразительной.

– Ну, тогда надо забыть об этом, Лялька! – обрадовалась бабушка. – Мы кое-что выяснили и поняли, что всё это – редкая случайность, если вообще не выдумка. Так ведь, Лялечка?

Ляля нахмурилась.

– А где-нибудь поблизости у твоих знакомых ты не знаешь каких-нибудь старых зеркал? – не сдавалась она.

Бабушке очень хотелось закончить эту сомнительную историю про разные чудеса, но она была честной бабушкой и ответила:

– Знаю. У нашей соседки, Анны Германовны. У неё много старинной антикварной мебели и есть большое зеркало в дубовой раме, которое стоит в гостиной. Да ты и сама его видела! Помнишь, в прошлом году, когда Анна Германовна уезжала к внукам, а мы с тобой ходили к ней поливать цветы.

– Тогда я не обратила на него внимания, – разочарованно проговорила Ляля. – Бабушка, а давай сходим к Анне Германовне в гости!

Бабушка с удовольствием согласилась, надеясь, что, поглядев в зеркало и не найдя в нём ничего необычного, Ляля забудет об этой истории и увлечётся чем-нибудь другим, более простым и понятным.

– Дорогие мои! Как я рада вас видеть! – радостно причитала Анна Германовна, когда Ляля, бабушка и Тотошка входили в прихожую её дома. – Совсем вы меня забыли! А Ульянка-то как выросла! А ты, Тотошка, опять оброс! Проходите, проходите, чай уже на столе.

Анна Германовна была совсем уже старенькой, маленькой и сухонькой старушкой, при этом весьма подвижной, бодрой и неизменно приветливой. Все её очень любили. Она всем находила ласковое слово, никогда не забывала поздравить своих соседей с днями рождения и праздниками, помнила всех их родственников, всегда спрашивала о них и передавала приветы.

Eё взрослые дети жили отдельно и наперебой звали поселиться у них, но Анна Германовна не хотела покидать свой дом, который построил ещё её дед и в котором она прожила всю свою жизнь. Дети утеплили и отремонтировали дом, но в остальном он остался тем же старым домом, который она любила. В комнатах стояла старинная мебель, столы и тумбочки были покрыты вязаными кружевными салфетками и скатертями, на стенах висели картины и множество выгоревших чёрно-белых фотографий, с которых смотрели дамы в великолепных бальных платьях, офицеры в мундирах и смешные мальчишки в бархатных штанишках с непременным огромным бантом под подбородком.

Пока бабушка раскладывала на столе принесённое с собой угощение к чаю и расспрашивала Анну Германовну о детях и внуках, Ляля ходила по гостиной, заворожённо разглядывая старую мебель, трогая нежные как бархат пузатые бока комодов, буфетов и многочисленных шкатулок, отделанных витиеватыми резными планками, инкрустациями и другими деталями, названия которых Ляля не знала. Поверхности, к которым прикасалась Ляля, казались тёплыми, и вообще вся мебель представлялась ей живой, как в сказках Андерсена. Ей казалось, что буфеты и комоды разговаривают по ночам, шепчут друг другу сказки, жалуются на старческий ревматизм и скрипы в ножках, что в каждом из этих ящичков непременно живут гномы, феи и другие волшебные существа, которые берегут этот уютный дом и его хозяйку.

Вот, наконец, и зеркало! Огромное, высотой с большой резной буфет, около которого оно стояло, в широкой раме с такой же резьбой, как у буфета, на крепкой деревянной подставке-опоре. С опаской, поминутно оглядываясь на бабушку с Анной Германовной, которые сидели за столом у окна и оживлённо беседовали, Ляля подошла к зеркалу и заглянула в него. И… ничего особенного. Зеркало как зеркало. Только тусклое от старости и с какими-то пятнами на поверхности.

– Ляля, ты чай с нами пить собираешься? – позвала бабушка.

Ляля подбежала к столу.

– А это зеркало у вас очень старое? – спросила она Анну Германовну.

– Очень! – улыбнулась старушка. – Стоит здесь, сколько себя помню, – и при батюшке моём ещё стояло. Кажется, его приобрёл дед, когда построил дом, у одного петербургского мастера. Как-то так получилось, что дом не тронули в революцию, и в войну он не пострадал. Вот всё и сохранилось.

– Значит, это зеркало не из Бургундии? – с некотором разочарованием спросила Ляля.

– Ты, наверное, хотела спросить: «из Курляндии»? – поправила её бабушка и разъяснила вопрос внучки: – Мы с ней читали одну заметку про необычное зеркало из Курляндии.

– Ну, положим, все вещи, которые живут так долго, необычные, – отозвалась Анна Германовна, хитро поглядывая на Лялю. – Я даже не хочу его реставрировать, как сын предлагал. Мне кажется, оно просто станет новым, только в старой раме. Не будет больше мудрым и строгим.

– А оно мудрое? – воскликнула Ляля с удивлением.

– И строгое! Не даёт мне забыть, сколько мне лет. А то иногда мне кажется, что я могу делать всё то, что делала гимназисткой. Лазать по деревьям, громко хохотать, да мало ли что… Пройдёшь мимо него, а оно мне указывает: «Остановись, Аннушка, возьми себя в руки. Теперь у тебя другая жизнь: она не хуже – но надо быть осторожнее, спокойнее…»

– А вы лазали по деревьям? – с восторгом спросила Ляля.

– Конечно! Я была такая же, как ты! Люди почти не изменились…

– Но ведь и новое зеркало покажет то же самое!

– Новое покажет мне старую женщину, которая смотрит в зеркало, вот и всё, – произнесла Анна Германовна не совсем понятную для Ляли фразу, задумалась – и тут же снова воскликнула, взмахнув руками:

– Девочки, я и запамятовала совсем: хотела ведь уже к вам идти, а тут вы и сами пожаловали! Я же уезжаю послезавтра к дочери на два месяца – с внуками на каникулах хочется побыть. Нижайше прошу поливать мои цветы. Домработницу я отпускаю на это время, ей тоже надо домой съездить – повидаться с родными и от меня отдохнуть.

Поговорив ещё немного и уверив Анну Германовну, что цветы будут встречать её через два месяца свежестью и благоуханием, бабушка с Лялей попрощались с чудесной старушкой.