Антон Березин - Скелет в шкафу и другие ужасные истории

– Ну что, пришел, касатик? – ласково спросила она. – Не спужался?

– Как говорится, «волков бояться – в лес не ходить», тетенька Агафья! – молодецки ответил Гоша.

– И-и, милай! – покачала головой старушка. – Тут, чай, тебе не лес будет. И волки, по сравнению с теми, кто здесь водится – дети малые да безобидные.

И почесала за ухом Черного Пса, который подошел к ней и потерся о колени. Пес довольно заурчал.

– И кто же здесь водится, бабушка? – осторожно поинтересовался кот. – Если не секрет, конечно.

– Всему свое время, милок, – туманно ответила старушка. – К сожалению, ваше время уже настало. И очень скоро вы все узнаете.

– А что это вы о нас так печетесь? – с подозрением спросила Катя. – С каких это вдруг радостей?

– Если бы с радостей, деточка. Если бы… – вздохнула старушка. – Грядут большие перемены, и надобно быть к ним готовыми.

– Вы же предсказательница! – воскликнул Тим. – Вот, и предскажите, что нам надо сделать. А мы это сделаем, и все будет в порядке. Всего и делов-то!

– Не все так просто, сынок, – покачала головой старушка.

– Но ведь вы же предсказали пожар в Останкинской телебашне, – заметил кот.

– Ну, предсказала. Ну и что? – вздохнула старушка. – А кто-нибудь меня послушал? Так и сгорела она, сердешная. И вообще, предсказание – енто ведь вещь такая… Пока оно не произнесено, то всяко еще может случиться или повернуться в любую сторону. Но стоит его только произнесть, как будущее уже не изменишь.

– Да что вы такое говорите, бабушка? – укоризненно покачала головой Катя. – Вон, у нас сколько предсказателей, и все предсказывают такое, что хоть стой, хоть падай. Ничего из их предсказаний не сбывается, а им все нипочем – не стесняясь, предсказывают дальше. И все им продолжают верить.

– Ты об ентих?! Даже не знаю, как и назвать-то их, иродов окаянных! Позорят профессию, недотыкомки непутевые, ни на что, окромя обмана, не способные. Тьфу на них три раза! Нет, тридцать три раза! – не на шутку разошлась старушка.

– Ты бы еще ей о политических экспертах и аналитиках сказала, – хмыкнул Тим.

За что тут же получил от Кати ощутимый тычок в бок. Кот уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего сказать ему не дали. Откуда-то раздались возбужденные крики:

– Давай, пасуй!

– Фигушки!

– Куда ты бьешь?!

– Куда хочу, туда и бью!

– Ах ты, свинья неблагодарная!

– Сам дурак!

Гоша, Катя, Тим и кот вопросительно посмотрели на старушку. Но та сделала им успокаивающий жест: смотрите, мол, и сейчас все сами увидите. После чего из-за угла вылетел футбольный мяч и, отскочив от стены, весело покатился по полу. Хотя, при ближайшем рассмотрении оказалось, что это вовсе не мяч… а человеческая голова. Она дико вращала глазами и пыталась что-то сказать. Кот снова открыл было рот, но тут из-за угла с дикими криками и свистом вырвались знакомые всем с детства Хрюша, Филя и Степашка. Над ними кругами летала Каркуша с судейским свистком в клюве. Хрюша, видя, что Филя первым успевает к голове, исхитрился и сделал ему подножку. После чего Филя снес Степашку, и они на всем ходу врезались в стену. Сверху раздались пронзительные трели судейского свистка и возмущенные крики Каркуши:

– Пенальти! Пенальти! А Хрюше желтая-прежелтая карточка и последнее китайское предупреждение.

– А чего я-то?! – возмутился Хрюша. – Это все Филя виноват. Он вовремя свой филей не убрал. Я тут ни при чем.

– Ты на себя посмотри, свинья! – в свою очередь возмутился Филя.

– Все вы дураки! – внес свою лепту в этот задушевный разговор Степашка.

– Спокойно, спокойно, ребятишки-малышки, – ласково сказала голова, исполнявшая роль футбольного мяча, и радостно предложила: – Давайте-ка лучше споем!

И запела:

– Спят усталые игрушки, книжки спят. Ля-ля-ля. Одеяла и подушки ждут ребят. Ля-ля-ля…

– Не дождутся они ребят! Ребята спать не хотят! Они играть хотят! – заорал Хрюша и со всей силы влупил ногой по голове.

Голова со свистом скрылась в стене.

– Гооол!!! – радостно заорали Филя, Степашка и Хрюша и тоже скрылись в стене.

– Глазки закрывай, баю-баю бай… – умиротворяюще донеслось из-за стены.

– Какой кошмар! – только и смогла выдавить из себя Катя.

– Каррр! Каррр! Каррр! – эхом раздалось сверху издевательское карканье Каркуши.

После чего она с громким хлопаньем крыльев тоже исчезла в стене. Лишь судейский свисток, видимо, выпавший из ее клюва, когда она «каркнула во все воронье горло», одиноко остался лежать на полу.

– Что это было? – растерянно произнес Тим, поднимая свисток.

– Обычное дело, – пожала плечами старушка. – Тут каждую ночь и не такое еще творится. Но с каждой ночью все становится хужее и хужее.

– И этому есть разумное объяснение? – спросил кот.

– Ну, не сказать, чтобы разумное, но есть, – кивнула старушка.

– И?.. – вопросительно посмотрел на нее кот.

Но в ответ из ближайшей студии раздалось громкое нестройное пение.

– Да вы не стесняйтесь! – кивнула им старушка. – Полюбопытствуйте, полюбопытствуйте. Может, что интересненькое увидите.

Затаив дыхание, Гоша, Катя, Тим и кот заглянули в студию. Долго смотрели на происходящее внутри, потом, не сговариваясь, молча, отошли прочь.

Посмотрев на их кислые лица, старушка всплеснула руками:

– Да вы не стесняйтесь, ежели чо! Можете водички попить, али лицо сполоснуть. Али перекреститься к примеру…

– Но вы же ведь… как бы это сказать… нечистая сила в некотором роде, – неуверенно сказал кот. – Вам это не слишком полезно.

– Ничего! – махнула рукой старушка. – Я бабка крепкая! Сдюжу. К тому же у нас щас в моде ента… как ее… тудытьлерантность ее в качель, во!

– Толерантность, – машинально поправила ее Катя.

– И она тоже! – согласилась старушка. – Скока я на своем веку стерпела. Неужто ж крестного знамения да еще для доброго дела, не стерплю, што ль?

– А что мы там увидели? – поинтересовался Тим. – Это же ерунда какая-то. Этого быть не может. Ведь все эти певцы и певицы, они же, вроде как, живые еще. Почему же тогда их призраки эту вакханалию тут устроили?

– Ты бы еще «шабаш» сказал, – усмехнулась старушка.

– Это точнее будет, – хмуро заметила Катя.

– Ну дык, оне же, можно сказать, душу свою и талант «золотому тельцу» продали, – объяснила старушка. – Вот, он теперича для ентих купленных им душ ежегодный бал и устраивает. Шоб повеселились оне, значица, в свое удовольствие. Ну, и его повеселили, конечно. Как же без ентого? У них без ентого никак.

– Вот уж свезло нам, так свезло, – скривился Тим. – На такую редкость посмотреть. Век бы не видел.

– Ничо, сынок, не волнуйся. В новогоднюю ночь енто по всем каналам покажуть. Ну, не енто самое, но точь-в-точь такое же. Это уж не изволь сумлеваться.