Антон Березин - Скелет в шкафу и другие ужасные истории

– Умеете вы, бабушка, хорошие вещи предсказывать! – вздохнула Катя. – Это же просто ад какой-то.

– А бабушка Агафья у нас проводником по этому телевизионному аду выступает, – подхватил кот. – Можно сказать, что она – наш Вергилий.

– Енто хто ж такой будет-то? – удивилась старушка. – Афанасия знаю. Мефодия знаю. Даже Амфибрахия знаю. А вот Вергилия ентого вашего не знаю.

– Ну, и ладно! – махнул лапой кот. – Что же вы нам еще покажете?

– А оно вам надобно? Еще-то? – спросила старушка. – Чего изволите-с? Есть говорильни всяко-разно ругательные с мордобитиями обильными да членовредительствами. Есть новости, которые и не новости вовсе, а старости да глупости. Есть как бы культур-мультур программы для людей, шибко сильно умом слабых или ваще его не имеющих…

– Все-все-все! Хватит! – словно защищаясь, поднял лапы кот. – Не надобно нам всего этого. Я все понял. Хотя, так и не понял, зачем же вы все-таки нас сюда позвали и все это показали.

– А я, кажется, понял, – тихо проговорил Гоша.

Все тут же повернулись к нему.

– Где-то здесь есть Зло. Я его чувствую. Оно там, – указал он вниз. – Очень глубоко. Но с каждым днем оно становится все сильнее. Оттого это все и происходит. И если мы ничего не сделаем, то оно скоро сможет выйти наружу. И тогда…

Голос Гоши прервался, и он замолчал.

– Я в тебе не ошиблась, касатик, – взяла его старушка за руку. – Все ты верно сказал. Я всех предупреждала, но никто мне не верил, что енто самое могет случиться. А ты сам все понял. Молодца! Ты даже не знаешь, кто ты есть на самом деле, и что ты еще сделаешь. Но об ентом потом.

– А сейчас-то нам что делать? – растерянно спросила Катя.

– А сейчас – дискотека!!! – раздался истошно-радостный вопль ведущего. – Танцуют все!!!

И коридор заполнился плотной толпой с развеселыми масками на лицах. Этот стремительный людской поток разделил наших героев, и они утонули в его радостных криках и воплях…

– И все-таки я не понимаю, при чем тут телевидение?

– Да вообще ни при чем! Просто построили телецентр на нехорошем месте. Вот там теперь и творится черт знает что!

– Прямо как в «нехорошей квартире» в «Мастере и Маргарите».

– Угу: «Квартира № 50 пошалила, и поделать с этим ничего нельзя было».

– Ничего себе: «пошалила». Ты помнишь, что в этом телецентре ночью творилось?! И бабушка Агафья сказала, что будет еще хуже.

– Куда уж хуже-то?! У меня от этих Хрюши, Фили, Степашки и Каркуши до сих пор вооот такие мурашки по спине!

– Ну, это же на самом деле не они, а порождения того Зла, которое, как сказал Гоша, где-то очень глубоко.

– Но скоро может выйти наружу.

– Брр… Прямо Стивен Кинг какой-то.

– Только у него это в книгах было, а у нас на самом деле.

– Понятное дело. Мы, как всегда, впереди планеты всей. И в этом тоже.

– А кто виноват, что там языческое капище было, на котором к тому же еще и человеческие жертвоприношения совершались?

– Ага. А потом кладбище самоубийц прямо на нем устроили. Так что этому самому Злу там самое раздолье и застолье. От этого и вся тамошняя фигня ночная происходит.

– Да уж. Если бы не Черный Пес, ни за что бы мы оттуда не выбрались!

– Это да. Классно он их шуганул!

– Как они все от него в стены сразу попрятались! Любо-дорого смотреть было!..

Так делились впечатлениями наши герои после весьма активно и весело проведенной ночи в телецентре. Впечатлений, разумеется, была масса. Но разговоры разговорами, а, в конце концов, делать тоже что-то надо. Только что? Вот в чем вопрос. И задал его кот:

– Думаю, что на этом «вечер воспоминаний» можно считать закрытым. На повестке дня стоит вопрос: «Что делать?»

– Ты бы еще «Кто виноват?» спросил, – хихикнула Катя.

– Наверное, я виноват, – вздохнул Гоша. – Это же я оказался «центром кристаллизации» всего того, что случилось.

– Прекрати сейчас же! – одернул его Тим. – Ведь бабушка Агафья сказала, что это не так. И кот был неправ, говоря, что Гоша – это «центр кристаллизации». Дело совсем в другом.

– Ну, возможно, я несколько неправильно сформулировал, и на самом деле Гоша выступил в роли катализатора этого процесса, – заметил кот.

– Слушай, кончай «химичить»! Жизнь – это не химия какая-то! И нечего свои теории химические на жизнь переносить.

– Я бы попросил! – возмутился кот. – Каждая теория имеет право на существование, пока не доказано обратное.

– Вот и доказывай свои теории на ком-нибудь другом, а не на нашем Гоше! – выпалил Тим.

– Может, хватит уже, а? – прервала их спор Катя. – Сколько можно спорить? Вам же человеческим языком объяснили, что это просто звезды так встали. И случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Получилось, что рано. Но так уж получилось, и ничего с этим теперь не поделаешь.

– Ты думаешь, что просто так с Гошей познакомился? «По своему хотению»? – спросила она Тима. – На самом деле все это звенья одной цепи.

Черный Пес согласно гавкнул.

– Вооот! И песик это подтверждает, – кивнула Катя и погладила его. – Умная собачка. Не то, что эти…

Она пренебрежительно кивнула в сторону кота и Тима.

– Он у тебя вообще любимчик, – обиженно пробурчал кот. – Что бы он ни сделал, все это хорошо и правильно. Думаю, что даже если бы он тебя за бочок укусил, ты бы и тогда ему какое-нибудь оправдание придумала.

– Ой! – вдруг вскрикнула Катя.

– Что с тобой?! – встревоженно повернулись к ней кот, Тим и Гоша.

– Меня кто-то за бок укусил, – поморщилась Катя, потирая бок.

– Разыгрываешь? – усмехнулся Тим. – Так мы тебе и поверили.

Но поверить пришлось.

– Что, страшно?! – раздался вдруг голос.

Все начали оглядываться в поисках того, кто это сказал. Но никого не увидели.

– Всем бояться! – сказал тот же голос, но уже менее уверенно.

– Кого бояться-то? – осторожно спросил кот.

– Меня! Меня бояться! – раздраженно закричал голос.

– А ты где? – поинтересовался Гоша.

– Тута я! Здеся! Туточки вот! – раздалось откуда-то снизу.

Все опустили взгляд и увидели рядом со стулом Кати маленького Волчка, заходившегося этим истошным криком.

– А ты кто? – спросила Катя.

– Меня каждый должен знать в лицо! То есть в морду. Я страшный и ужасный волк! Который зубами щелк! – гордо заявил Волчок.

– А ты случайно не Волчок, который укусит за бочок? – задал ему вопрос Тим.

– Мааалчать! Не сметь меня так называть! – гневно затопал ножками Волчок. – Я не волчок, а волчище! Волчара страшная! И ужаснаяяяя…

И тут Волчок неожиданно разрыдался.

– Ну, что ты, малыш? – наклонилась к нему Катя. – Кто тебя обидел?