Надежда Кремень - Белолуние

– Верни кошель! – потребовал Зебу, уронив голову мальчишки на мостовую.

Послушно поднявшись, тот протянул мошну.

– То-то! – мидав поднялся, отряхиваясь. Толпа вокруг него почтительно расступилась.

– Зебу! – Селена замахала руками, пытаясь привлечь внимание друга. И мидав её заметил – махнул в ответ. Кот на его плече прищурился, пошевелив хвостом – опахалом.

Когда друзья выбрались из переулка, подальше от любопытных глаз, девочка смогла, наконец, обнять друга.

– Не думал, что встречу тебя здесь, – хмыкнул Зебу. – Мы с Котом сопровождаем мэтра Казлая и советницу варийского короля, а этот подлец стащил у меня кошель.

– Кажется, нам не по пути. Я еду в Гарцов, – Селена поправила краешек дорожной грамоты, высунувшийся из рукава, – за сывороткой для короля и Виллы.

– Хорошо, что коты не болеют этой вашей лихорадкой, – Кот уютно устроился у Зебу на загривке. – Я слышал, от неё выпадает шерсть…

Селене ужасно хотелось поболтать с друзьями, но сейчас было не до разговоров.

– Мне пора, – засуетилась она. – Передайте привет мэтру Казлаю. Надеюсь, мы скоро встретимся.

Кот лениво махнул хвостом. В ореховых глазах мидава сверкнула тревога.

– Ты едешь одна?

– Вилла заболела. Ей пришлось остаться в гостинице.

– Но это опасно!

Кот закатил глаза. Селена только отмахнулась:

– У меня нет выбора. Лекарство нужно привезти как можно скорее!

– Сейчас вернутся мэтр Казлай и госпожа Данория, – Зебу беспомощно огляделся. – Они тебе помогут.

Девочка покачала головой:

– Я и так потеряла много времени. Нужно спешить!

– Я не отпущу тебя одну! – пробурчал мидав.

– До скорой встречи! – помахав друзьям, Селена пришпорила лошадь.

Вскоре Зебу догнал её и побрёл рядом. Кота с ним не было.

– Мы поссорились, – ответил мидав на её немой вопрос. – Кот будет ждать мэтра Казлая, чтобы рассказать, куда я подевался. А я пойду с тобой.

– Но зачем, Зебу?

– Потому что я никогда тебя не брошу. Помнишь?

– Помню. Спасибо тебе. Жаль, что с Котом так вышло…

– Брось! – отмахнулся мидав. – Мы и так ссоримся по сто раз на дню. Этот вредный комок шерсти лучше всех знает, как меня вывести, и всё же он – мой лучший друг.

Девочка осторожно покосилась на мидва. Перехватив её взгляд, тот лукаво усмехнулся:

– После тебя, Селена. Конечно, после тебя.

Если бы кто-то спросил у Кота (а его, разумеется, никто не спрашивал), нравится ли ему госпожа Данория, он вряд ли смог бы ответить вразумительно. Потому что вопрос был непростой. И неоднозначный.

Если, к примеру, говорить о внешности, то тут уж не придраться, даже если захочешь. Данория Палле (или как её там?), несмотря возраст, была, пожалуй, хорошенькой. Хотя, нет. «Хорошенькая» – это когда носик кнопочкой, губки бантиком и глазищи как у совы. Красота госпожи Данории была иного свойства: глаза – лисьи, но не жёлтые, а дымчато-серые, нос – орлиный, талия – осиная, рост не меньше, чем у мэтра Казлая, а походка такая, будто она по воздуху летит, а не ногами по земле топает. Одним словом – королева.

Ещё у госпожи Данории был чудесный голос. Не высокий, не низкий, а какой-то приятно-мяукающий. Когда поблизости никого не было (Кот, само собой, не считается), она тихонько напевала незнакомую песенку. Что-то вроде колыбельной, только не на тарийском. В совершенстве владевший тремя языками Кот, как ни старался, не мог разобрать ни слова. Это ему тоже отчего-то нравилось.

Вдобавок ко всему, госпожа Данория умела рисовать по памяти карту звёздного неба. Кот нарочно проверял – всё сходится. Во время недолгих остановок она рассказывала о разных небесных светилах, да так, словно побывала на каждом. И не единожды. Всё это было забавно. Хотя и не очень. Потому что, когда речь заходила о двоелунии, госпожа Данория всегда начинала сердиться. Не то на мэтра Казлая, не то просто так. Кто её разберёт?! «Ты ошибаешься, Рубер! – она била рукой воздух, будто тот чем-то провинился. – Нужно было учесть поправку на три сотых! С учётом погрешности ты не досчитался восьми лун».

Мэтр Казлай только вздыхал, что было на него совсем не похоже.

Чтобы разрядить обстановку, Кот забирался к госпоже Данории на колени, и она никогда его не прогоняла. Ясное дело: ни одна женщина кота с колен не прогонит, что она сумасшедшая, в самом деле?! Наоборот, госпожа Данория тут же начинала скрести его ноготками за ушком и, конечно, успокаивалась. А Кот-то именно этого и добивался. В глубине души он не любил ссоры. Нет, поставить на место зарвавшегося мидава было, конечно, приятно, но чтобы спорить до хрипоты – увольте, ни к чему это.

А вот что Коту в госпоже Данории не нравилось, так это её настроение. Люди к таким вещам нечувствительны. Они вообще ничего вокруг не замечают, пусть хоть мышь на голове танцует. А коты всегда чувствуют, что у других на душе. Так вот, у госпожи Данории на душе была печаль. Но не давняя и тяжёлая, как у мэтра Казлая, а свеженькая такая печаль пополам с надеждой. И это, честно говоря, раздражало.

Хотя то, что госпожа Данория всегда называла Кота «мой милый», раздражало ещё больше. Однажды в целях обеспечения личного суверенитета 3 3 Суверенитет – независимость государства. он даже совершил поступок, за который в приличном обществе молоком не угощают, – цапнул даму за палец. Думал: «На тебе, получай! Будешь знать, какой я милый!» И что толку, спрашивается? Госпожа Данория и не подумала обижаться. Палец убрала и опять о чём-то загрустила. Лучше бы уж сюсюкала, в самом деле!

Дожидаясь мэтра Казлая и госпожу Данорию, Кот немного волновался. Это он только с виду был невозмутим – с ленцой прикрывал и открывал глаза, будто ничто на свете его не заботит. На самом деле, получить нагоняй не хотелось. А ведь было за что.

Вернувшийся хозяин сначала не заметил отсутствия мидава. Он вообще был каким-то рассеянным в последнее время. Зато госпожа Данория сразу почувствовала неладное.

– Где же Зебу? – она огляделась, высматривая мальчика в толпе. – Пора в дорогу. Где он ходит?

– Мидав ушёл, – Кот старался говорить равнодушно. – Просто взял и удрал. Оставил меня, своего друга и учителя. Меня, того, кто привил ему хорошие манеры, кто научил его…

– Что значит «ушёл»? – вспыхнул мэтр Казлай. – Куда он мог уйти? Что ты мелешь?

– Вот так и ушёл, – обиделся Кот. – Я был ему другом и учителем, но никак не сторожем, господа. Мидав повстречал девчонку и, как обычно, бросился ей на выручку.

– Девчонку? – переспросил Казлай. От него повеяло беспокойством.

Кот закатил глаза:

– Девчонку, мэтр. Селену Кариг.

Такого эффекта он даже не мог вообразить. Надежда госпожи Данории вдруг вырвалась из заточения и брызнула слезами. Коту сделалось неуютно.