Надежда Кремень - Белолуние

– Где она? – женщина схватила его в охапку и неожиданно легко оторвала от земли. – Где Селена, Кот?

Впервые не «мой милый». Это уж и впрямь невероятно!

– Ну, – задумался Кот, – они пошли через площадь…

– Давно? – опомнился Казлай.

– Пожалуй. Я насчитал триста восемьдесят семь голубей, пока ждал вас.

– Рубер, где наши лошади? – казалось, госпожа Данория вот-вот грохнется в обморок. – Мы должны их догнать! Пожалуйста, Рубер!

– Я приведу их, – мэтр Казлай удалился, а она всё сжимала Кота в объятиях и что-то бормотала под нос.

Он попытался высвободиться – не вышло. Даже когда мэтр Казлай вернулся с лошадьми, госпожа Данория Кота не выпустила – посадила за луку седла. Он, впрочем, не возражал. Теперь, когда её печаль улетучилась, находиться рядом было почти комфортно.

Забегая вперёд, следует признаться, что Селену и Зебу они так и не догнали. Сначала проталкивались по городу мимо лоточников, балаганов, жонглёров и всякой ярмарочной чепухи. Потом выбрались на тракт, но и здесь было не счесть повозок и всадников. Десятки копыт поднимали над дорогой песчаные облака. Госпожа Данория всё вертела головой, но тщетно. Мидава и девочки нигде не было. Надежда, вспыхнувшая так ярко, потускнела и почти погасла. На её место вновь поползла серая печаль. Пожалев госпожу Данорию, Кот сообщил важное:

– Девчонка скачет за лекарством для короля.

Казлай и Данория переглянулись.

– Значит, они едут в Ристон, – уверенно сказала женщина. – И мы их догоним.

– Они едут в университет к Гастону, – согласился мэтр Казлай. – Если где-то и сделали сыворотку, то только там.

Кот ничего не сказал. Он снова был выше человеческой суеты.

Тем временем по Шёлковой дороге, что вела из тарийской столицы к загородным дворцам знати, скользила неприметная карета, запряжённая парой гнедых. На дверях не было ни гербов, ни вензелей, только похожие на большие шахматные доски квадраты, с перламутровыми вставками вместо белых полей и с агатовыми – вместо чёрных.

Справа и слева от кареты колонной по трое вышагивали рослые молодцы, все как один с угольно-чёрными волосами. Лошади бежали рысью, и мужчины двигались с той же скоростью, явно не испытывая ни малейшей усталости.

В карете, облокотившись на обтянутые ливарийским шёлком подушки, сидели друг напротив друга худой мужчина лет пятидесяти с пустыми бесцветными глазами и маленькая светловолосая девочка. На малышке было васильковое платье из тончайшего сукна и короткая накидка, подбитая соболем. В белокурых волосах сверкала витая сапфировая диадема.

Отодвинув занавеску длинными костлявыми пальцами, мужчина выглянул в окно и одобрительно кивнул – свита маршировала как на параде. Его спутница вздохнула, демонстративно уставившись в потолок:

– Мне скучно, господин Шамшан. Кажется, эта дорога никогда не кончится!

Мужчина отвлёкся от созерцания свиты и небрежно пожал плечами:

– Вы должны титуловать меня «ваше Величество», сударыня. А я, если угодно, буду называть вас Лайдой.

–… принцессой Лайдой, – девочка лениво скользнула по нему взглядом и принялась следить за мухой, ползавшей по потолку.

Муха вела себя безобразно: то норовила сесть на нос её Высочеству, то, как сейчас, уползала туда, где до неё было никак не дотянуться.

– Просто Лайдой, – зевнул Шамшан, вытянув длинные ноги. – Вы давно не принцесса, сударыня. Ваша династия низложена, и моё покровительство – лучшее, на что вы можете рассчитывать.

Лайда потеснилась. Ноги его Величества занимали слишком много места, и сидеть было неудобно.

– Почему же вы… – она поискала слова, – … оказываете мне покровительство. Ведь я дочь бывшего короля.

Шамшан выдавил сухое «хе-хе», означавшее что-то вроде сдерживаемого смеха:

– Видите ли, сударыня, живая вы куда полезнее, чем мёртвая. К чему мне вас убивать?

Девочка заёрзала на подушках. Каким-то непостижимым образом они оказались слишком жёсткими и слишком мягкими одновременно. Наблюдая за её страданиями, Шамшан едва заметно усмехнулся:

– Не беспокойтесь, я не строю никаких матримониальных планов…

– Матри… – Лайда запнулась – … мотриривальных?

Мужчина хмыкнул:

– Можно сказать и так. Проще говоря, я не намерен устраивать ваше замужество. В отличие от королевы Клибеллы.

– Тётя собиралась выдать меня замуж?

– Для вас это новость? Хотя чему я удивляюсь? Вы ведь не знакомы с её Величеством. Её план по захвату мира был так по-женски очарователен, что мне было даже немного обидно слышать треск, с которым он провалился.

– План по захвату мира? – Лайда, наконец, перестала ёрзать, устроившись более-менее удобно. – Я вас не понимаю, господин… ваше Величество.

– Желаете знать всё? Извольте. Когда при содействии королевы Клибеллы я устранил последнее препятствие на пути к трону…

– То есть, убили моего отца…

Шамшан поморщился:

– Я бы не стал называть это убийством. Убийства происходят в портах и кабаках, в переулках квартала Крыс, иногда и в домах богатых горожан, но в королевских дворцах – никогда. Если сильный, устраняет досадную помеху в лице слабого, то это не убийство. Это борьба за власть. Когда лев охотится на антилопу, вы не называете его убийцей?

– Нет. Но мой отец был человеком!

– Как и ваша матушка, ваши сёстры, гвардейцы, горничные, даже доктор… Я готов скорбеть о каждом из них, но, увы… Лев не может пощадить антилопу из жалости. Это извечный закон жизни, сударыня. Сильный поедает слабых.

– Выходит, мой отец был слабым?

– Несомненно. А слабость – единственный недостаток, который не дозволено иметь королю.

– А как же Тумай? Он тоже был слабым?

– О, нет! В каком-то смысле я им восхищался. Тумай был из тех, у кого всё и всегда получается. Обласканный славой отпрыск древнего рода! Человек, перед которым весь народ склоняется в подобострастном 4 4 Подобострастный – покорный, льстивый, раболепный. поклоне. Нет, он не был антилопой, но знаете, сударыня, львы убивают не только травоядных.

– И что потом? Что случилось после того, как вы… устранили препятствие?

Шамшан потянулся, его суставы хрустнули:

– Знаете, что было нужно королеве Клибелле? Какую плату она хотела получить за свою помощь?

Лайда помотала головой, хотя ответ был давно известен.

– Ей нужны были вы, сударыня.

– Зачем же?

Тонкие губы Шамшана вытянулись в подобие улыбки:

– Её Величество мнит себя великим стратегом. В действительности, всё, на что она способна, это мелкие интриги, с которыми справилась бы любая камеристка 5 5 Камеристка – комнатная служанка при госпоже. . Вообразите: королева решила взять вас на воспитание, чтобы в будущем устроить ваш брак с Витасом Первым. Странная идея, не так ли?