Алексей Кудесин - Школа богатырей. Расколотая мечта

– Ты чего меня хватаешь? – Остап оглянулся. Димитрий все ещё ухмылялся.

– Тебя хотели подвинуть, – кивнул княжич. Остап повернул голову назад и вздрогнул от неожиданности.

– Ты как здесь?!

– Опять его штучки! – крикнул Ярополк. Штаны его упали, обнажая тощие коленки. Настенька хихикнула, в наступившей тишине это вышло слишком громко. Наум не удержался и затрясся.

Ярополк жалобно вскрикнул и закрутился на месте, пытаясь подтянуть съехавшие штаны. Выглядело это столь потешно, что засмеялись даже Остап с Димитрием.

– Ты!.. Ты!.. – гневно вскричал Ярополк, обращая полыхающее стыдом и гневом лицо к Любиму и одновременно натягивая штаны.

– Я! – кивнул Любим и вдруг ощутил внутри себя жаркую волну удовольствия. Это было так неожиданно и так… приятно. Глубоко в нем поднял голову крохотный чёрный щенок. Едва заметно вильнул хвостом. Уши встали торчком. Глаза сверкнули красным переблеском. Любимку озадачила эта странная внутренняя реакция, настолько, что он перестал улыбаться и нахмурился.

Не хорошо наслаждаться чужим унижением!

Да ну, это же шутка! Я шутил!

Плохо это!

Но ведь Ярополк всегда меня унижал! Я всего лишь отплатил той же монетой!

– Холоп! Что ты себе позволяешь?! – завопил Ярополк. – Напал со спины!

Любимка расхохотался ему в лицо.

– Ёшь-матрёшь! Я все это проделал прямо у тебя под носом! Ха-ха! А ты даже моргнуть не успел!

Хлоп! Он снова перешёл в скоростной режим. Легонько шлёпнул Ярополка по затылку, потом ткнул в бок и наступил на ногу. Хлоп! Он снова как ни в чем не бывало стоит на своём месте.

Ай! Уй! Ой! Сын воеводы ухватился за затылок, потом лапнул бок и тут же подскочил на одной ноге. Штаны тут же снова упали.

– Не ожидал, что ты такой жалкий, – процедил Димитрий сквозь зубы. Ярополк повернулся к тому с таким выражением, словно это он его ударил. Губы княжича изогнула едкая презрительная улыбка.

– Остап? Теперь-то ты видел?

– Да. Быстро движется хлопчик, – оселедец казака невесомо плыл по воздуху, глаза прищурены. Пока Любимка хвастался, сын атамана перешёл в режим земной тяги.

Ярополк покраснел, побледнел. От бессильной ярости и обиды из глаз брызнули слезы. Он утёр их зло, но они снова выступили. Все смотрели на него, бедный парень не знал, куда себя деть.

– Я думаю, нас рассудят поединки, – громко сказал Остап. – У нас в Запорожской Сече, когда сомневаются в чьей-то доблести, – он смерил Наума презрительным взглядом и быстро посмотрел на Ярополка, – отмыться от этого поможет лишь поединок.

Димитрий перекрестил руки на груди и сказал:

– Вот и посмотрим, чего стоят ваши золотые врата!..

– Не собираюсь ни с кем драться, – проговорил Наум. – Любим, они нарочно нас провоцируют. Не удивлюсь, коли они собираются наябедничать наставнику и свалить все на…

Остап презрительно скривился.

– Трус. Дурное семя сразу видно. И воевода Прокл из-за вас пропал. Мать твоя к чему не прикоснётся – все превращается в гниль…

Бац! Наум отскочил и затряс рукой. На щеке Остапа пламенел след пятерни.

– Не называй мою мамку порченой! – очень тихо, но твёрдо молвил толстоватый тягатель.

Казак в абсолютной тишине провёл пальцами по щеке, потом поглядел на них, словно проверил нет ли крови. Его серые глаза взглянули на Наума.

– Бьешь, как баба! – проговорил он холодно. Тот побледнел и затравленно оглянулся. Понимал, что после такого удара пути назад больше нет.

Настенька глядела испуганными глазами.

– Ребята, вы что? – пролепетала она. – Мы же соратники. Нельзя же так…

– Ха-ха-ха! – смех грянул сразу из двух благородных глоток. Хохотал Остап, запрокинув голову, и Димитрий, очень культурно и от этого ещё более высокомерно.

– Соратники? Вы?! – сказал, словно плюнул, Остап. – Да вы жалкие, никчёмные неудач…

– А ну заткнись! – Любимка толкнул казака в грудь. – Ёшь-матрёшь! Или ты заткнёшься, или я вобью тебе эти слова обратно вместе с зубами!

И снова его окатило приятной обжигающей волной. Как здорово кричать яростные слова и ни о чем не думать! Как приятно выбросить из себя все сомнения и горькие думы. В крике, в ярости, в битве!

Чёрный щенок внутри поднялся на лапы. Он как будто подрос. Уши стоят торчком, нос едва заметно двигается, ловя ветер. Хозяин? Неужели ты вернулся?..

– Мы вобьём! – рядом встал Наум. Кулаки сжаты, лицо бледное и очень решительное.

– Да, – с другой стороны Любимки встала Настенька.

Пух! Пух! Пух! Несколько хлопков слились в один. Тягатели переходили в режим земной тяги. Волосы невесомо расплескались в воздухе, полы одежд поплыли вдоль земли. Во дворе сразу сделалось тесно, воздух зазвенел от напряжения.

– Начали! – скомандовал Димитрий.

Любимка ринулся вперёд, собираясь ударить Остапа и одновременно подсекая ногу Ярополка…

Бах! Их раскидало по двору, Любимку стремительно закружило, мир бешено провернулся десяток раз, пока полет не завершился в стене терема тягателей. Глаз Ворона уберёг, заключив тело в плотную оболочку земной тяги.

Тяжело рухнул наземь и тут же вскочил. Кто?! Где?! Зачем?!

– Отставить драку! – рявкнул резкий голос.

Там, где они только что стояли, замерла фигура. Крест на крест кольчужную грудь перечёркивают новенькие кожаные ремни. Ещё один удерживает на лбу густые русые волосы. Борода короткая, аккуратно стриженая. Карие глаза грозно блистают. Тягатели были разбросаны по двору кто куда.

– Сколько раз вам говорить?! Поединки только с разрешения наставника!

Стоян строго глядел на охающих и поднимающихся тягателей. Устояла только Настенька.

– Они бахвалятся тем, что прошли золотыми вратами, – наябедничал Димитрий поднимаясь и отряхиваясь. Говорил спокойно и уверенно, словно заготовил слова заранее. – Вы сами сказали, что проходить золотые врата не обязательно, а нас теперь этим попрекают.

"Любим, они нарочно нас провоцируют. Не удивлюсь, коли они собираются наябедничать наставнику…" – вспомнил Любимка слова Наума.

– Ты был прав, – сказал он вставая. – И правда – ябедничают!

– Видите, – сокрушённо вздохнул Димитрий. – Это унижает моё достоинство. Как сын князя и представитель другого княжества я требую оградить меня…

– Что ты скажешь? – Стоян повернулся к Любимке.

– Они первые начали. Наума задели, мамку его…

Наум положил руку на плече другу.

– Любим, не надо. Это наше дело…

– Я тоже сын атамана, – сказал Остап. – Я требую поединка! Со всеми!

Он вдруг спохватился и улыбнулся в сторону Насти.

– К девице претензий нет. С ней не стану драться.

– А у меня ко всем есть! – зло закричал Ярополк. – Они все смеялись! Я сын воеводы! Я не просто так тут…

– А разве быть сыном воеводы важнее, чем показать себя на испытании? – хихикнул Любимка. Ярополк завопил ещё громче.