Джулия Джарман - Герой Лондона

– Ты готов? – в дверь просунулось лицо отца. – Ты же едешь на самом раннем, да? Нам тогда в девять выходить.

Видимо, было не так уж и рано. Папа уже нёс наверх поднос для Молли – чай в постель, их субботний обычай. Очевидно, поездка на вокзал по-прежнему твёрдо стояла в его плане на сегодня. И он, и Молли, как видно, забыли, что весь вчерашний день Тоферу нездоровилось.

– Так, тебя там Уэнтфорты встретят, да? И со своим новым мобильником ты разобрался? Сможешь позвонить, если будет какая заминка?

– Да, да и да, – пробормотал Тофер, решая насчёт статуэтки – брать или не брать. Взять, только не в рюкзак. Отступив от своей обычной привычки, Тофер тщательно пересмотрел всю одежду в шкафу и нашёл наконец куртку с большими карманами. Статуэтка отправилась в карман.

Пока отец вёз его на вокзал, Тофер держал руку на каменной фигурке. И пока ехал в поезде, тоже – всю дорогу, хотя и не знал, на что он надеется. Ему ужасно хотелось, чтобы Ка ожила, но при этом он понимал, что лучше будет, если это подождёт до его приезда к Элли. Вагон был полон народу, и, если бы там внезапно появилась кошка, ему было бы не избежать замечаний – даже если никто и не поймёт, откуда она, собственно, тут взялась.

К счастью, он ехал на прямом поезде, так что насчёт пересадок беспокоиться не надо было, главное – свою станцию не пропустить. Вокзал Виктория.

В честь королевы, наверно, назвали, решил он, вылезая на запруженную платформу. Интересно, а она знала, что её именем назовут вокзал?

Его размышления прервал чей-то оклик:

– Тофер, мы здесь!

За турникетом ему неистово махала обеими руками Элли. Длинные чёрные волосы убраны назад – обычно она так не носит. Рядом – её мама и младшие братья, Люк и Рассел-Колбассел. Когда Тофер прошёл вертушку, Элли обняла его, и мальчишки наглядно изобразили, как их тошнит от этих телячьих нежностей.

– А ну хватит, вы оба, – одёрнула их миссис Уэнтфорт. – Тофер, боюсь, нам надо поторопиться. Мы встали на краткосрочную стоянку.

Мистер Уэнтфорт сидел в машине и слушал матч по крикету.

– Привет, Тофер. Надеюсь, ты не будешь против – нам тут надо немного прокатиться по округе, прежде чем поедем домой. Мальчикам задали сочинение про виды Лондона.

Они объехали вокзал Виктория и оказалась на одноимённой улице. Опять эта королева, заметил Тофер. Никуда от неё не денешься.

Мистер Уэнтфорт прокатил их по центру – показал мальчишкам Вестминстерское аббатство, потом здание Парламента. Они свернули налево, на набережную Виктории. Рядом потекли воды Темзы, утыканной, словно кнопками, туристическими катерками, и мистер Уэнтфорт заметно оживился.

– А пару столетий назад, или даже поменьше, мы бы сюда не выбрались – разве что на лодке. Тут всё было под водой, здесь река была шире. Эту набережную только к 1870 году построил…

– ДОКТОР КТО! – закричали хором Люк, Рассел и Элли. Очевидно, они слышали этот рассказ уже неоднократно.

– Да ну вас, бездельники, – миссис Уэнтфорт такое поведение нисколько не задело. – Может, Тоферу интересно послушать. Да, Тофер? Тебе же интересно?

– Пап, пожалей нас, – зевнула Элли.

Но мистер Уэнтфорт проигнорировал её мольбу.

– Построил Базальгетте. Ба-заль-гет-те, Джозеф. Запомни это имя. Он спас больше жизней, чем Флоренс Найтингейл, а о нём никто и не слышал. Невоспетый герой.

– Зато Флоренс Найтингейл создала такую профессию, как сестринское дело, милый. До того как она взялась за дело, ходить за больными поручали паре-тройке пьяных оборванок, – возразила миссис Уэнтфорт.

– А почему Базальгетте не прославился? – вежливо поинтересовался Тофер.

– Зануда, – Элли ткнула его локтем, и Тофер стал оправдываться, что ему задали доклад по эпохе королевы Виктории. Но мистер Уэнтфорт только того и ждал.

– Потому что Джозеф Базальгетте не хвастал приятной наружностью. Его главное творение в основном прячется под землёй. Под нами. – Их машина как раз остановилась на светофоре. – Ну и к тому же его работа касалась того, о чём приличные люди в то время не говорили. Да и сейчас не говорят. Базальгетте построил канализацию – огромную сеть громадных труб. Они всё ещё там, под нашими ногами, всё ещё работают и уносят прочь испражнения, чтобы те не заражали воду, которую мы пьём, – только теперь эти потоки направляются на очистительные сооружения.

– И это прекратило эпидемию холеры, которая ежегодно уносила тысячи жизней, – сказала Элли, неплохо имитируя манеру своего отца.

Что ж, может, мистер Уэнтфорт иногда и разглагольствовал, но это было интересно. Тофер задумался, а был ли Базальгетте знаком с доктором Джоном Сноу, который открыл, как распространяется холера.

– Па-таму-што холе-рой бо-ле-ли из-за-а-а… какашек в воде! – нараспев протянул Люк, тоже, очевидно, слышавший эти рассказы уже сотню раз.

Тофера снова бросило в жар и начало тошнить. Может, просто укачало? Или бензиновых выхлопов надышался? Или эти разговоры о нечистотах виноваты? Он сжал в кармане каменную фигурку и подумал, как хорошо бы было достать её сейчас и приложить к горячему лбу. Но ему сразу представилось лицо Элли или одного из её братьев и назойливое: «А это ещё что? Зачем это тебе?», и он не стал.

Машина встала на забитом перекрёстке. В попытке отвлечься Тофер выглянул в окно и на здании напротив прочитал название улицы. Улица королевы Виктории. В Лондоне что, вообще всё в честь неё?

– А вон, смотри, небоскрёб-огурец, – Элли ткнула пальцем в сторону высокого здания из стекла с изумрудным отливом, по форме и правда напоминающего огурец. – Интересно, что бы она на это сказала.

– Кто? – спросил Люк.

– Королева Виктория. Тофер пишет про неё доклад.

«Написал. Уже написал». Мальчик не стал утруждать себя уточнением, его всё ещё мутило.

– А почему про Викторию, Тофер? – обернулся к нему мистер Уэнтфорт. – Почему бы не написать про кого-нибудь, кто действительно изменил жизни простых людей? Возьми лучше вот этого замечательного инженера, Брюнеля, или кого-то из Стефенсонов – что отца, что сына, ну или хотя бы…

– ДОКТОРА КТО! – закричали снова мальчишки, и голова у Тофера словно раскололась на части.

Становилось всё жарче.

Точнее, ему становилось всё жарче.

Фигурка в кармане начала нагреваться. Неужели она оживает? Тофер отмахнулся от этой мысли. Никогда прежде это не случалось днём. Тем более – в присутствии других людей. Скорее всего, она просто переняла тепло его тела. Наконец-то машина снова тронулась, и мистер Уэнтфорт повернул налево, в сторону района Арчуэй.

По дороге к Уэнтфортам они проехали мимо старого дома Тофера на Арбёртон-роуд.

Он ничем не выделялся из ряда тесно слепившихся стандартных узеньких домиков с ломаной линией крыш, с колпаками в виде королевских корон на дымоходах. Викторианской постройки, трёхэтажные, с подвалами внизу. В некоторых из них – окна с витражами. У Уэнтфортов на Чевертон-роуд тоже были витражные окна.