Джулия Джарман - Герой Лондона

– Тофер, ты ночуешь, как обычно, наверху – в комнате для прислуги, – пошутила миссис Уэнтфорт, открывая дверь.

– По соседству, – сказала Элли. – Потому что дети, они кто? Они слуги.

– Я не слуга! – Люк припустил на кухню в задней части дома, а за ним следом уже мчался Рассел.

– Кто быстрее наверх! – Элли застучала ногами вверх по лестнице, но Тофер, к собственному стыду, сразу от неё отстал. Ему в самом деле было нехорошо.

А ещё статуэтка в его кармане теперь была совсем горячей.

Дверь в его комнату запиралась. Отлично. Тофер закрыл её за собой и повернул в замке старомодный ключик. Потом аккуратно поставил статуэтку на кровать и повернул мордой к себе.

– Ка, пожалуйста, вернись ко мне. – Он опустился перед ней, а точнее – перед её каменным двойником, на колени и едва дышал. Неужто опять начинается тот же долгий бесполезный процесс, что он наблюдал сегодня ночью? Фигурка не горела яркими цветами – но, может, это оттого, что сейчас было и так светло? Он встал и задёрнул шторы. Темно в комнате не стало, но статуэтка оказалась в тени и стало видно её сияние. По её поверхности заструились золотые переливы, появилось волнение цвета. Он обернулся и увидел на стене за своей спиной, напротив статуэтки, слабые светлые круги. Он снова повернулся к статуэтке и увидел, что глаза её лучатся.

– Вернись, Ка. Вернись. Пожалуйста, возвращайся.

Её горение всё ярче, рябь всё торопливей, она вся мерцает, даже дрожит. Разгораясь сильней и сильней с каждой секундой, фигурка – нет, кошка! – обретает округлые формы, она – кошка! – растёт у него на глазах, и да! Камень превращается в шерсть – уже заметен ворсистый хохолок. Бархатным мягким покровом обрастает треугольник уха, вслед за ним – второй, блестящая шерсть спускается на лоб – в центре блестит белый анх, пушком покрывается мордочка.

– Давай-давай, Ка.

Не останавливайся. Не уходи.

– Ого! – от неожиданности он даже вцепился в край кровати: рядом с носиком вдруг выскочили длинные белёсые усы, а над глазами проступили такие же светлые брови.

Мяу! Челюсти раздвинулись, и перед ним раскрылась розовая пещерка с каймой из острых белых зубов. Уж сейчас она не могла вдруг остановиться, правда?

Ка закрыла рот и посмотрела на него своими лучистыми янтарными глазами.

– Тофер! – в дверь застучали, но он остался сидеть, не издав ни звука. – Тофер, иди обедать.

Он был по-прежнему сосредоточен на том, что происходило прямо перед ним, и постарался не отвлекаться на посторонние звуки за дверью. Теперь пучки шерсти появлялись уже по всему телу: на загривке, на спине, на плечах, на задних лапах.

Не останавливайся.

Дёрнулся хвост. Пушистый хвост. А затем она подняла пушистую переднюю лапу.

Ка была снова с ним!

– Где ты её прятал? – Элли смотрела на Ка у него на кровати.

– В кармане.

Она засмеялась.

– Нет, ну серьёзно!

– Да правда, смотри, он довольно большой, – Тофер сунул руку в карман и вывернул его наизнанку.

Элли снова засмеялась, но расспрашивать дальше не стала.

– Пойдём. Обед уже готов. Пицца – мама знает, что ты любишь.

Не желая расставаться с Ка, которая свернулась калачиком у него на кровати, Тофер медленно побрёл за подругой вниз.

– Надо ей сказать, что ты привёз Ка с собой, – продолжала Элли. – Вот Дуо обрадуется!

Дуо был котёнок Ка; правда, когда Элли выбирала его из остальных, она думала, что берёт девочку. Сейчас Дуо, уже изрядно подросший пятнистый кот, сидел под кухонным столом в надежде, что кто-нибудь уронит кусочек на пол, и в любую минуту был готов кинуться на свою добычу. Его глаза, при свете дня янтарные, как у Ка, теперь казались зелёными и поблёскивали из темноты.

– Дуо пиццу любит. Ка вроде тоже, да? – Элли, как всегда, болтала без умолку.

– Ага. – А вот Тоферу было не до разговоров, но Уэнтфорты всегда так много галдели, что это было не страшно. Никто всё равно не заметил, что сегодня он молчаливей, чем обычно, или что он не особенно-то налегает на еду. Просто ему не хотелось есть.

Когда обед закончился и они с Элли снова пошли наверх, она сунула ему под нос какой-то список.

– Вот это всё мы можем поделать, пока ты здесь. Во-первых, Музей науки – потому что в прошлый раз мы так до него и не добрались, во-вторых…

Он покачал головой:

– А мы не можем просто посидеть дома и проверить кое-что по компьютеру?

– Почему? – Девочка недовольно сморщила нос.

«Потому что мне нужно кое-что спросить у Ка». Но Тофер знал, что так он не скажет.

– Просто люблю карточные игры. Пасьянсы там, косынка. Солитёр. Всякое такое.

– Ску-ко-та! Этим ты мог и дома заниматься. – Элли повернулась и решительно направилась в свою комнату. Однако на ходу бросила через плечо, что он может посидеть за её компьютером с полчасика, пока она дочитывает одну интересную книжку. – Но как только дочитаю, мы идём, ясно? Можно пойти в парк Уотерлоу и занять теннисный корт или прошвырнуться по Хайгейту.

Она включила компьютер и ввела свой пароль, а потом растянулась на кровати с книжкой в руках. Ой. Похоже, она собиралась остаться здесь. Мог ли он пытаться выведать что-то у Ка, когда Элли в комнате?

Решив, что стоит попробовать, Тофер пошёл за Ка. Она всё ещё лежала на кровати, подоткнув под себя все четыре лапы. Он присел рядом с ней на колени и шепнул в острое ушко, которое, кстати, неплохо зажило: «Где ты была? Где ты была, Ка? Пойдём, расскажешь». Он поднял её на руки и тут услышал хихиканье.

– Киска-киска, как дела? Что видала, где была? В Лондоне я при дворе бывала, Королеву навещала!

Из-под кровати выполз Рассел и прокатился по полу, а за ним показался и Люк, который опрометью бросился вон из комнаты. Пару мгновений спустя до Тофера донеслось его сбивчивое донесение сестре, что Тофер распевает детские песенки. Голос Элли резко оборвал его – не без ругани – и приказал убираться, и по ступенькам раздался удаляющийся стук ног и крик Люка: «Я скажу маме, что ты сказала плохое слово!»

К счастью, Рассел быстро последовал за братом, но Тоферу всё равно внезапно стало жаль, что он сюда приехал. Надо было оставаться дома. Ему было плохо, он хотел свою личную комнату и свой личный компьютер, а Эллины братья жутко его доставали.

– Что думаешь, Ка?

Она открыла глаза, свои большие красивые глаза с янтарным отливом, и замурлыкала.

«Не пер-р-реживай. Не пер-р-реживай».

По крайней мере, ему казалось, что она это говорит.

– Ты мне скажешь потом, где ты была?

«Не тор-р-ропись. Не тор-р-ропись». Она закрыла глаза обратно, свернулась в клубочек, плотно обернулась хвостом и снова заснула. Тофер прислонился щекой к её мягкой шерсти и принюхался, но не учуял ничего сомнительного. Отлично! Но где же она была? Его разрывало от любопытства.