Джулия Джарман - Герой Лондона

Тофер тихо лежал на койке, а от него тянулись трубочки и проводки к каким-то гудящим и пикающим аппаратам, и он не знал, какие вещества сейчас поступают в его кровь и какие контуры бегут по экрану монитора над его головой. Он не видел людей в униформе, которые подходили проверять эти аппараты или наклонялись над ним, пока он спал. Он не видел, как крайние точки тех бегущих по экрану зигзагов прыгали всё выше, отмечая новые скачки температуры – его метания между жизнью и смертью.

Постепенно небо за окном стало серо-розовым, как голуби на крышах, аппараты стали пикать реже, а зигзаги – успокаиваться, и Тофер открыл глаза. Современная медицина подоспела на помощь. Антибиотики делали своё дело.

– Привет. – Возле кровати сидели отец и Молли.

А ещё возле кровати оказалась статуэтка Ка. Отец проследил за его взглядом и уже хотел что-то сказать, но тут вмешалась Молли:

– О твоей Ка мы позаботимся, Тофер. Ты, главное, выздоравливай.

– Не позаботитесь… – Он был способен разве что на шёпот, и даже шёпот раздирал его горло. – Она – не здесь.

– Она вернётся. Она всегда возвращается.

«Она вернётся. Она вернётся. Она вернётся». С этими словами мальчик стал проваливаться в сон. «Она вернётся».

Но когда он снова проснулся и повернул голову, всё, что он там мог видеть, была статуэтка. «Она вернётся». Однако она не вернулась.

«Я должен отправиться вслед за ней и найти её». Тофер чуть ли не произнёс это вслух, но в палату вошла медсестра. Она сняла с его головы какую-то хитроумною штуковину и сказала, указывая на каменную фигурку:

– Вообще-то здесь в реанимации нельзя посторонние вещи держать, но женщина, которая тебя сюда сопровождала, была уверена, что это поможет.

Он кивнул. Должно быть, это она о миссис Уэнтфорт, но идея, конечно, принадлежит Элли.

– Так что пришлось её стерилизовать и надеяться на лучшее.

Когда медсестра ушла, Тофер протянул руку и дотронулся до статуэтки. Холодная. Как лёд. Значит, Ка далеко. Он постарается надеяться на лучшее, но вряд ли это поможет.

Я должен отправиться за ней и найти её.

Но как? Он лежал, откинувшись на подушки, и звуки больничной суеты потихоньку начали его обступать. Звяканье металла. Пиканье аппаратов. Гудение сирены. Кто-то катит тележку. Бормочут чьи-то голоса. В нос стали пробираться больничные запахи: пахло дезинфицирующим средством и какой-то едой, почти как в школьной столовой. Через полуоткрытую дверь он видел стоявшую в коридоре тележку, заставленную тарелками, и взмолился, чтобы тележка не завернула к нему. Из открытого окна в комнату влетел лёгкий ветерок, а вместе с ним – уличный шум: выкрики полицейского, прерываемые воплями сирен и гулом автомобильных моторов.

Видимо, его палата находилась на одном из последних этажей, поскольку пейзаж за окном состоял из крыш соседних зданий и полоски хмурого синего неба. Чуть пониже мелькали какие-то тёмные пятна – городские птицы, догадался он, грачи или голуби. Небо стало темнеть. Наверно, уже поздно, подумал Тофер, хотя никаких звёзд видно не было. Впрочем, в Лондоне их никогда не видно. «Я должен отправиться за Ка и найти её».

В комнату заглянула медсестра:

– Включить свет?

Он покачал головой. Снаружи попадало достаточно света: там горели окна высоток и мигала яркая реклама.

– Пожалуй, ты прав. Тебе лучше ещё поспать. – Медсестра всё не уходила. – Хочешь, опущу изголовье кровати?

Тут кое-что попалось ему на глаза. Тофер кивнул медсестре, хотя ему хотелось только одного – чтобы она поскорее ушла. Усевшись на выступ снаружи, на него сквозь стекло смотрела птица с белой мордой в форме сердца.

– Спокойной ночи. Если что-то будет нужно, нажми на вызов. – Медсестра указала ему на кнопку звонка рядом с койкой и вышла.

Как только он удостоверился, что она далеко, Тофер вылез из постели, на дрожащих ногах добрёл до окна и ухватился за подоконник.

Фьюить.

Резкий короткий звук оказался слишком неожиданным, и Тофер еле устоял, вцепившись в подоконник обеими руками.

Но он уже знал, что происходит, потому что такое с ним уже бывало.

И он знал, что должен делать.

– Иду, иду.

Подставив стул, он забрался на окно и внезапно птица перед ним начала расти. Но так ему только казалось – он знал и это. На самом деле это мальчик уменьшался, хотя и не чувствовал ничего особенного. Например, чтобы его как-то сминало или складывало вроде подзорной трубы или чего-то подобного. Но в конце концов он стал совсем крошечным, и громадная птица теперь возвышалась над ним. Круглые глазищи смотрели на него сверху вниз. Его собственные глаза были теперь на уровне её колен, укрытых в пушистые штанишки из перьев. Он перевёл взгляд ниже, и его взгляд уткнулся в морщинистые когтистые лапы.

Фьюить .

Птица подпрыгнула и, повернувшись к нему боком, подставила крыло. Блестящие перья нежного кремового цвета распушились, и крыло раздалось в ширину, словно раскрывшийся веер.

Фьюить. «Полезай». Тофер знал, что птица хочет ему сказать.

Он полез вверх, хватаясь руками за сверкающие перья, сжимая их так сильно, что в его руках они топорщились и мялись. Чем выше он взбирался, тем крепче была его хватка. И когда он был уже на полпути, птица подняла крыло.

Фьюить. «Отпусти».

Тофер подчинился и тут же почувствовал, что скатывается на перья помягче – на спину птицы. Усаживаясь верхом, он услышал свист крыльев по обе стороны, энергичный толчок снизу, и в следующую секунду ветер сдул с лица его волосы и прибил к телу рубашку пижамы – птица взлетела в ночное небо. С потрясающей скоростью поднималась она всё выше и выше, пока Лондон под ним не превратился в игрушечный городок из конструктора, а Темза стала нитью, вьющейся в сторону моря.

– Я иду, Ка. Я иду к тебе! – Тофер был уверен, что снова отправлялся в путешествие во времени в место, где, а точнее, когда ждала его Ка.

А вскоре он уже видел звёзды, и они были огромны, потому что он летел среди них. Те, что падали, обгоняли его, и за ними тянулись огненные хвосты. Раскалённые метеориты стремглав пролетали мимо. Звёзды были всюду, куда только доставал взгляд: вблизи пламенные шары, вдали – крошечные сверкающие точки. Миллионы и миллиарды звёзд ослепляли его своим блеском, и мальчику пришлось закрыть глаза, а когда он снова открыл их, то ветер затих. Они летели через космос, через вакуум, летели через времена и те измерения, которых он и назвать бы не смог, в такой глубокой тишине, что Тофер слышал биение собственного сердца. Вот впереди показалась Земля, как огромный глобус, и она стремительно приближалась – значит, они шли на посадку. Он узнал громадную Евразию и заснеженную Арктику. Куда он прилетит на этот раз? Он почувствовал, как птица снижает скорость, её крылья, раскинувшиеся по обе стороны от него, теперь тормозили, и сильный ветер откинул его волосы назад. Под ним снова показалась Темза. Где угодно он опознал бы эти изгибы. Когда угодно. Лондон. Впереди возник купол собора Святого Петра, и Тофер задумался, кем же на этот раз он окажется и в каком столетии. Тут ему пришлось ухватиться за птицу покрепче, потому что та с огромной скоростью шла на снижение, и он плотно обвил руками её шею.