Джулия Джарман - Римский орёл

– Тофер, ради бога, да выпусти ты её уже!

Все согласились, что рядом с Тофером на заднем сиденье ей будет удобно, и ничего страшного не случится. Это казалось правильным решением – до поры до времени. Высвободившись из своего заточения, Ка быстро перебралась на колени к Тоферу. Он повытаскивал ошмётки картона из её когтей, и она уснула, проспав почти всю дорогу до того момента, как они остановились на заправке. Уже наступил вечер, и вокруг начинало темнеть. Машина затормозила, Ка приоткрыла глаза, и Тофер аккуратно переложил её на сиденье рядом, а сам наполовину приоткрыл дверцу машины и выскользнул наружу. Когда они вернулись к машине, Ка снова спала. Тофер осторожно открыл заднюю дверь – а дальше он даже не понял, что произошло.

Из темноты показалась громадная собака, оглушительно лая. Прежде чем Тофер успел закрыть дверь, она прыгнула к машине и встала передними лапами на заднее сиденье. Отпихнув Тофера в сторону, к машине ринулся хозяин собаки, схватил её за ошейник и оттащил назад. Но было поздно. Уже случилось то, что случилось. Ка исчезла, выпрыгнув, очевидно, через незапертую дверь со стороны водителя. В это время подбежали папа с Молли. Все трое сразу начали обыскивать парковку и звать Ка. Тем не менее различить что-то вокруг было уже сложно, хотя успокоиться и прекратить поиски – ещё сложнее, потому что совсем рядом проходило очень опасное шоссе, в этот час запруженное машинами.

За парковкой начинались садовые участки, и Молли сказала:

– Она наверняка прячется где-нибудь в зелени.

Но со стороны участков не было слышно, чтобы кто-то ковырял землю или шуршал в кустах. Они искали её в течение часа, а затем отец сказал, что им пора ехать. Уже совсем стемнело, виден был только свет на заправке да фонари шоссе, у которого она стояла. Вдоль шоссе громыхали автомобили. Тофер взмолился, чтобы они остались ещё немного и продолжили поиски, но отец был непреклонен. Всё, что Тоферу оставалось, – попросить работников кафе и заправки проследить, не появится ли поблизости трёхцветная кошка. Он даже оставил им объявления «Пропала кошка», но едва они отъехали, тревога захлестнула мальчика с головой. А затем ему стало ещё хуже, когда на полу машины он обнаружил каменную статуэтку.

Когда они приехали во Флетчер-хаус, Тофер поставил статуэтку, которая была для него теперь скучной и безжизненной безделушкой, на прикроватную тумбочку. Он застелил кровать – она показалась ему маленькой в такой просторной комнате. Весь дом был огромным, пустым и оттого гулким. Работники компании по переезду доставили только часть ковров и кое-какую мебель, но затем уехали.

Где же затерялась Ка? Или правильнее сказать, когда?

Очевидно, она отправилась в другое время, чтобы спастись от собаки. После всего, что творилось в последние дни, нападение собаки наверняка стало последней каплей. Тофер изнывал от желания снова оказаться рядом с ней. Возможно, она нуждалась в его помощи. Ему показалась ненавистной его новая спальня – особенно детские обои. На них по периметру комнаты красовались повторяющиеся строки из песенки «Вижу-вижу, вот так плывут к нам три заморских корабля». А ведь папа обещал ему, что обои переклеят прежде, чем они въедут!

С другой стороны, могло быть и хуже, подумал Тофер. По крайней мере, тут есть парусники. Но даже мысли о море и плаваниях не смогли разогнать его тоску. Он слишком беспокоился за Ка.

Не находя себе места от волнения, мальчик почти ничего не съел из того обеда, который папа заказал в индийском кафе. За ужином они сидели втроём в новой кухне. Над столом свисал медный абажур, укутывая каждого из членов семьи в мягкий жёлтый плед света, но разговаривать никому не хотелось. В какой-то момент отец не выдержал:

– Господи боже, Тофер, да перестань же ты убиваться! Неспроста же говорят, у кошек девять жизней.

Позже, у себя в комнате, Тоферу пришла в голову мысль, что, может быть, отец и прав. Даже правее, чем думает. Пока что у Ка было две жизни – по крайней мере, две, о которых знал Тофер: первая – жизнь храмовой кошки в Древнем Египте, а вторая – кошки алхимика времён королевы Елизаветы I. Какую же жизнь она вела теперь?

В этот вечер Тофер решил лечь пораньше, и часов в девять выключил свет – для чего ему пришлось пройтись до двери, потому что его прикроватная лампа была где-то в нераспакованных коробках. Ка обычно возвращалась ночью. Он просыпался в тот момент, когда это происходило – когда статуэтка оживала и становилась настоящей Ка. Зрелище было просто потрясающее, и Тофер что угодно бы дал, чтобы снова его увидеть. Поэтому он нетерпеливо улёгся в кровать и уставился на статуэтку, мечтая, чтобы она начала превращаться в кошку. Но она не сверкала, как сверкала, когда должна была вот-вот ожить. Он вообще не мог её разглядеть в темноте. Пришлось вытянуть руку, чтобы проверить, что фигурка на месте; его пальцы скользнули по гладкой, прохладной поверхности камня. Даже несмотря на то, что на окнах с частыми переплётами никаких занавесок не было, в комнате было совсем темно – ещё один большой недостаток. Луну скрывала большая туча, а Флетчер-хаус стоял в глубине участка, вдали от ярко освещённой дороги. Ровный ряд ёлок загораживал свет уличных фонарей.

Спустя некоторое время Тофер решил перестать пялиться на статуэтку и заснуть, но ничего не вышло, и он так и лежал, ворочаясь с боку на бок. Наверно, в комнате было слишком тихо – а может, слишком шумно; в любом случае, не так, как надо, и к тому же довольно прохладно. Сюда не доносился снизу ни шёпот отца, ни голос Молли. Теперь они спали значительно дальше от него, чем в домике в Кембридже. Тофер не мог расслышать даже, разговаривают ли они сейчас, слушают радио или смотрят телевизор. Но что он мог расслышать замечательно – так это ставшее оглушительно громким тиканье будильника, который стоял на тумбочке рядом, да ещё бурление воды в батареях. Он слышал, как скрипит и потрескивает дом, согреваясь после недель простоя. Тофер снова протянул руку и дотронулся до холодной каменной статуэтки. Он провёл по ней рукой, следуя за силуэтом гибкой кошачьей спины, нащупал выступающие лопатки, коснулся ушек торчком. Всё это было твёрдое и безжизненное. Камень, просто камень. Тофер приподнял статуэтку и почувствовал в руке её вес. Ничто, пустое место по сравнению с Ка. Чтобы прервать цепочку мыслей, начинавших ходить по кругу, он вылез из кровати, включил свет и взялся за книжку про римлян.