Лиз Кесслер - Необыкновенная история про Эмили и её хвост

– Да, была одна такая история, – подтвердила мисс Водокрут, поправляя волосы. – Довольно известный случай, между прочим. Помнишь, Шона? Мы проходили его в прошлой четверти. – Учительница нахмурилась. – Или ты, как всегда, прохлопала все хвостом?

– Не могли вы бы мне рассказать? – попросила я.

– Разумеется. – Мисс Водокрут повернулась ко мне, а я так и подпрыгивала на своей губке от нетерпения.

– Однажды несколько человек прознали о морском народе. В нашем заливе проходили парусные гонки, две яхты сошли с курса и перевернулись. Моряков обнаружили тритоны. Они помогли терпящим бедствие, впоследствии, естественно, стерев людям память. – Мисс Водокрут замолчала. – Но одну девушку они проморгали.

– И?

– И она ничего не забыла. Пошли слухи как в надводном мире, так и в подводном. Люди и морские жители начали встречаться. Якобы они надумали уплыть на необитаемый остров, чтобы жить там всем вместе. Некоторые болтают, что это им даже удалось.

– Правда? – воскликнула Шона.

– Как я только что сказала, это лишь слухи. Лично я в подобный остров не верю. Как бы там ни было, встречи продолжались. Можете себе представить гнев Нептуна?

– И что же случилось потом? – спросила я.

– Он устроил многодневный шторм. Объявил, что, если ослушники попадутся ему на глаза, их ждет вечная тюрьма. Нептун лично посетил наш город.

– Не может быть! – встряла Шона. – Нептун никогда не покидает своего дворца, разве что для путешествий в южные моря или для посещения других своих дворцов. У него ведь их множество. Правильно, мисс Водокрут?

– Совершенно верно, Шона.

– То есть царь собственной персоной прибыл в Камнебриг? – уточнила я.

– Именно.

– Ой, мисс Водокрут, а вы его видели?

Учительница важно кивнула.

– Ух ты! И какой он, Нептун?

– Грозный, крикливый и весь в золоте. Но, надо признать, у него есть определенный шарм.

– Вот это да! – Шона не сводила глаз с учительницы.

– Подготовка к визиту заняла несколько недель, – продолжила мисс Водокрут. – Как вы знаете, Нептун бывает недоволен, если ему не подарить достойные его украшения и драгоценности. Нашим пришлось обыскать все дно в окрестностях. Мы поднесли царю новый скипетр.

– Ему понравилось?

– Очень. В благодарность он подарил Камнебригу ездового дельфина.

– И незаконные встречи прекратились? – спросила я. – Между людьми и морским народом?

– К сожалению, нет. Отступники продолжали тайно встречаться. Не знаю, как им было не совестно. Подумать только, ослушаться самого Нептуна!

– А как же брак?.. – пискнула я и затаила дыхание.

– Ах, да, был тут один тритон. Стихоплет по имени Джейк. Он женился на земной женщине. Прямо там, на Радужных камнях.

Какая-то мысль мелькнула у меня в голове, неуловимая, подобно мыльному пузырю, который лопается, едва его коснешься. Шона не поднимала на меня взгляда.

– Как была его фамилия, мисс Водокрут? – спросила она. Ее голос звучал неровно.

Нахмурившись, учительница вновь поправила свою прическу и наморщила лоб.

– Хвостодуй? Водохлюп? Вертопрах? Нет, не помню.

– Может, Ветрохват? – выговорила я, закрыв глаза.

– Ветрохват… Знаешь, кажется, именно так.

Мыльный пузырь превратился в камень и застрял у меня в горле.

– Вроде бы у них родилась дочь, – добавила учительница. – Тут-то их и сцапали.

– Когда именно это случилось? – выдавила я.

– Дай-ка подумать… Лет двенадцать или тринадцать тому назад.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

– Этим они себя выдали. Глупая женщина привезла ребенка к Радужным камням, там мы Джейка и взяли.

– Взяли? И что с ним сталось? – спросила Шона.

– В тюрьму посадили. – Мисс Водокрут горделиво улыбнулась. – Нептун решил наказать его в назидание остальным и приговорил к пожизненному заключению.

– А ребенок? – Мое сердце сжалось в ожидании ответа.

– Ребенок? Откуда мне знать? Мы положили конец этой позорной связи. – Учительница улыбнулась. – Контролем за такими вещами ты и займешься, Шона, когда вырастешь и станешь сиреной. Уверена, ты будешь прекрасной сиреной.

– Я пока не решила, кем хочу стать, – покраснела Шона.

– Ну что ж. – Миссис Водокрут окинула взглядом зал, где продолжали читать или тихонько разговаривать ученики. – А теперь, девочки, если у вас все, я должна проверить работу своего библиотечного кружка.

– Большое вам спасибо, – нашла я в себе силы поблагодарить ее.

Учительница уплыла, а мы с Шоной еще долго сидели молча.

– Ведь это все обо мне, правда? – наконец выговорила я, глядя в пустоту.

– Ты разве против?

– Сама не знаю. Ничего больше не знаю, даже кто я такая.

Шона подплыла ко мне вплотную и заглянула в глаза.

– Эмили, вдруг нам удастся узнать еще что-нибудь? Ведь он жив! И где-то должен находиться.

– Ну да. В тюрьме. До самой смерти.

– По крайней мере, мы выяснили, что он вовсе не собирался тебя бросать.

Может быть, он все еще думает обо мне? Вдруг на самом деле получится узнать о нем побольше?

– Я считаю, что надо вернуться на «Странник», – сказала Шона.

– На «Странник»? Ни за какие коврижки!

– Подумай только, Эмили! Твоей матери приснилось то, что мисс Водокрут рассказывала нам на уроке. Что если твои родители спускались на корабль вместе?

Наверное, Шона права. В любом случае лучшей идеи у меня не было.

– Ладно, подумаю, – согласилась я. – Дай мне несколько дней.

– Значит, в среду?

– Хорошо. Ой, слушай, мне надо возвращаться. – Я направилась к спиральному коридору.

– Ты одна справишься?

– Конечно, – попыталась я улыбнуться.

Справлюсь ли я с тем, что на меня свалилось? Об этом оставалось только гадать.

Я плыла по спокойной воде, а мои мысли теснились, глубокие и неизъяснимые, как море.

– Ты ешь или играешь? – спросила мама, глянув поверх очков, как я рассеянно вожу ложкой в миске с шоколадными хлопьями.

Молоко делалось коричневым, хлопья светлели, превращаясь в месиво.

– А? Что? Извини, мам. – Я быстро сунула в рот полную ложку и вновь задумалась.

Мама просматривала утренний номер «Обозревателя». Время от времени она неодобрительно хмыкала, хмурилась и поправляла очки на переносице.

Как же мне выяснить правду? Ведь это не тот случай, когда можно мимоходом спросить, дожевывая воскресный завтрак: «Кстати, мам, я правильно понимаю, что ты родила меня от тритона, который затем бесследно исчез? И как насчет того, чтобы рассказать об этом собственной дочери? Никогда не думала?».

Я резко дернула ложкой, и молоко выплеснулось на стол. – Поаккуратней, солнышко. – Мама смахнула с газеты бежевые капли и посмотрела на меня. – Что с тобой, Эмили? Ты сегодня сама не своя.

– Ничего. – Я встала и вылила остатки завтрака в раковину.