Лиз Кесслер - Необыкновенная история про Эмили и её хвост

Он поклонился и, старательно отворачиваясь от нас с мамой, поцеловал царский хвост.

– Согласно моим записям… – забубнил смотритель, из его рта вверх потянулись пузырьки.

Записям? Лживым измышлениям!

– Ваше величество, вчера ночью я был обманом завлечен в спасательную экспедицию. Обвиняемые заманили меня в лодку, потом стукнули по голове и связали.

Мистер Бистон осекся, покосился сначала на маму, потом на меня и, тихонько откашлявшись, продолжил:

– Затем приступили к воплощению своих преступных замыслов. К счастью, они всего лишь любители и не смогли справиться с профессионалом моего класса. – Он замолчал, подобострастно уставясь на Нептуна.

– БИСТОН, ты никак ожидаешь от меня похвалы? ПРОДОЛЖАЙ!

– Слушаюсь, ваше величество! – Смотритель залился краской. – В общем, я покинул лодку и устремился за помощью сильного плавника вашей божественной власти.

– ТО ЕСТЬ ты смылся оттуда и поплыл за охраной?

– Так точно, ваше величество.

– Благодарю за службу. – Нептун стукнул трезубцем о пол. – СЛОВО ЗАЩИТЕ! – проревел он. – Мистер Чешуехлюст, кто твой первый свидетель?

– Спасибо, ваше величество, – поднялся с места тритон в черном.

Я огляделась, пытаясь угадать, кого вызовет адвокат.

– Встать! – зарычал мне охранник. – Быстро!

Он стащил меня с моего сиденья и указал на трон. Дрожа, я подплыла к царю и поцеловала его бриллиантовый хвост, как делали остальные. Нептун потеребил свою бороду и наклонился вперед.

– Ты понимаешь, в чем тебя обвиняют? – спросил он, чуть понизив голос.

– Думаю, да.

– Тогда ГОВОРИ! ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ В СВОЮ ЗАЩИТУ?

– Ну… – Я замолчала и оглянулась вокруг.

Повсюду был морской народ. Одни смотрели на меня во все глаза. Другие тихо переговаривались или смеялись. Наверняка надо мной. Мой хвост обмяк, словно превратившись в кисель. Я уже хотела объявить, что мне нечего сказать в свою защиту, когда перехватила мамин взгляд. Она на секунду сдернула с себя маску и ободряюще улыбнулась.

– НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЖДАТЬ! – рявкнул Нептун.

И тут я поняла, что делать.

– Да, мне есть что сказать, мистер…

– НЕУЖЕЛИ Я ПОХОЖ НА МИСТЕРА ИЛИ ДАЖЕ НА СЭРА?

Я немного вытянула хвост, стараясь казаться повыше, и вновь нервно огляделась.

– Ваше величество, знаю, мои слова прозвучат странно, но… Вы не представляете, как мне здесь нравится!

По залу прокатился гул. Журналисты бешено застрочили в своих блокнотах.

– Она сказала «нравится»? – услышала я чей-то возглас.

– Наверное, это был сарказм, – отозвался другой.

– Именно этого мне всегда хотелось, – торопливо продолжила я. – Ну, не попасть под суд, разумеется, а просто оказаться здесь, среди вас. Вот что я называю настоящей жизнью. – Я мельком взглянула на маму. – Да, я наполовину человек, и у меня замечательная мама. Она меня вырастила, и все такое. Но мой отец, он тоже замечательный. И не только потому, что он – тритон, а я – наполовину русалка. – Я прямо взглянула в глаза царю. – Просто, понимаете, все это так прикольно!

Нептун нахмурился и, прищурившись, уставился на меня.

– Ой, я хотела сказать, прибойно! А больше всего я горжусь отцовской верой в любовь. – Я вытащила из кармана куртки листок. – Пусть моего отца и заперли в тюрьме, его чувства свободны!

Щека у Нептуна мелко задергалась, глаза грозно сверкнули, но мне показалось, что он немного расслабился, даже кулак на древке трезубца слегка разжал.

– Нельзя заставить людей разлюбить друг друга только потому, что так велит закон, – добавила я.

Дородная русалка, сидевшая на крабе, украдкой вытерла глаза хвостом угря. Другая достала из хвостового кармана носовой платочек. Несколько тритонов согласно закивали. Кто-то сказал:

– А знаешь, в ее словах есть смысл.

Нептун оглушительно вздохнул и насмешливо зевнул.

– Да, мой папа влюбился. Так что же с того? Чем я заслужила расти без отца?

Публика растерянно забормотала, кое-кто покачал головой.

– Я всего-навсего хотела увидеть своего папу. – Говоря это, я посмотрела на маму. – Если это действительно такое страшное преступление, тогда ладно, сажайте нас в тюрьму. – Я перевела взгляд на морского царя. – Ваше величество, этот тритон… – я показала на прокурора в золотой мантии, – хочет осудить нас по закону, написанному сотни лет назад. Но времена меняются. И знаете, не все люди плохие.

Нептун молчал. Я оглядела зал и заметила мистера Бистона.

– Обратите внимание, даже у одного из ваших доверенных советников отцом был человек. – Услышав мои слова, смотритель повесил голову под взглядами окружающих. – Если подобный союз породил столь достойного и верного тритона, как мистер Бистон, что же тогда тут плохого?

Мой вопрос повис в воде. Я смотрела на царя, не зная, что еще добавить.

– Я просто хотела увидеть своего папочку, – повторила я.

Несколько секунд Нептун смотрел мне в глаза, затем грохнул трезубцем о пол.

– НИКТО не смеет мне говорить, что мои законы УСТАРЕЛИ! Как же ТЫ посмела?

Он поднялся и еще раз ударил трезубцем в пол. Все вскочили. Ворота распахнулись, появилась колесница, влекомая дельфинами.

– Я УДАЛЯЮСЬ ДЛЯ ВЫНЕСЕНИЯ ПРИГОВОРА! – объявил царь, запрыгнул в свою колесницу и покинул зал.

Рухнув на каменный пол, я стала ждать решения своей участи.

Несколько минут в зале было тихо. Мало-помалу публика начала перешептываться, словно дело было в библиотеке, где говорить громко строго-настрого запрещено. А может быть, и здесь было запрещено? Что если они вообще все тут позапрещали?

Вернувшись на свое место, я посмотрела на маму. Та сидела, закрыв лицо руками. Неужели рассердилась на меня?

Кажется, ожидание продолжалось целую вечность. Мы просто сидели и ждали. Некоторые даже ушли, другие жевали бутерброды с морской капустой.

И вдруг ворота вновь распахнулись. Появился Нептун. Все встали.

Царь взмахнул своим трезубцем, дождался полной тишины, после чего заговорил.

– ЭМИЛИ ВЕТРОХВАТ! – проревел он, ткнув в мою сторону трезубцем.

Я вытянулась, трепеща хвостом.

– МЭРИ ПЕНЕЛОПА ВЕТРОХВАТ! – Нептун указал трезубцем на мою маму. – Вы обе бросили вызов МНЕ и моим законам!

Сердце у меня ушло в пятки.

– Мое царство живет по этим законам уже много поколений. Я их устанавливаю, вы им подчиняетесь. Таково правило!

Я попыталась свыкнуться с идеей существования в камере: тюфяк из водорослей, морские блюдца на потолке.

– Вы ПОСМЕЛИ утверждать, что Я не прав? – все больше распалялся Нептун. – Считаете себя умнее МЕНЯ? ОШИБАЕТЕСЬ!

Морской царь навис надо мной. Интересно, сколько мне дадут? Десять лет? Двадцать? Пожизненное? Нептун замолчал и молчал ужасно долго. А когда заговорил вновь, в его голосе неожиданно проявилась мягкость. И говорил он так тихо, что мне пришлось затаить дыхание, чтобы его расслышать.