Юлия Галанина - Трое из Города

– Корова-то моя, Зорька, доится хорошо. Столько молока дает – прямо рекой. Я из него маслице сбиваю, да на ледник складываю, чтобы потом с оказией вам переправить. Огород уже вскопала, не стала твоего отца, внучок, ждать. Благо сосед помог. Впрягли Касатика да Лапушку в плуг, они за полчаса управились. Я тоже решила перевертышей себе завести: года уже не те, чтобы, как раньше, бегом до Города. А так: тележку себе расписную справлю… Захотела – запрягла, да поехала!..

Она скинула готовый золотистый блин со сковороды на деревянное блюдо перед данюшками.

Шустрик с Затычкой тут же поделили его и, обмакивая в деревенскую сметану, уплели прямо горячим.

– И куры несутся, и утки, – продолжала бабушка, выливая поварешку теста на раскаленную сковородку.

– А скажи, бабань, в Крутогорках кто-нибудь на Кряж ходит? – спросил с набитым ртом Затычка.

– Не знаю, внучок, дай подумать… Мухомор только, наверное… Он же лекарит и травки в горах собирает.

Горка блинов на блюде росла на глазах. Данюшки так наелись, что им казалось: сметана вот-вот потечет из ушей.

Затычка решительно вытянул Шустрика из-за стола и сказал, что они пойдут во двор умять блины, а потом вернутся, и еще поедят.

– Пойдем к Мухомору! – шепнул Затычка, шагая к двери. – Смотри, что я за камнем нашел! – он вытащил из-за пазухи кусок бересты. – Это Полосатик оставил.

– А почему Королю не показал? – спросил удивленно Шустрик, выйдя на крыльцо и прикрыв плотно дверь.

– А зачем? – в свою очередь удивился Затычка. – Он так и так сейчас шага не сделает: те умники сразу голову принцессе отпилят, и Оружейников по одному кончать будут. А через недельку так в горах затеряются, что хоть всю жизнь ищи. Я так думаю: эти грамотеи про отряд написали. Но мы-то не отряд. Полосатик уже там, на горе, а нам что сидеть?

Он развернул бересту, на которой Полосатик своим перочинным ножом нацарапал:

“Идут через Оползень. Иду за ними. Нагоняйте. С едой!” – и прочитал написанное вслух.

– Вот видишь, и Полосатый говорит “нагоняйте”. Небось оголодал. Надо у Мухомора узнать, что это за Оползень такой. Мухомор вообще мужик что надо, я его давно знаю!

– Мухомор, так Мухомор! – согласился Шустрик, и они пошли к лекарю.

Домик Мухомора стоял самым последним на Нижней улице и был выкрашен ярко-оранжевой краской. Мухомор сидел в саду и перебирал травы.

– А-а, старый приятель пожаловал! – приветствовал он Затычку. – Ну, что новенького? Рассказывай. Редко к нам такие важные птицы залетают, да еще с Королем на пару. Садитесь вон на бревнышко. Может, блинков со сметаной хотите?

– Не-е… – отчаянно замотали головами данюшки.

– Ну-у, не хотите – как хотите! – удивился Мухомор. – В первый раз вижу, чтобы от блинов отказывались!

– Нам твоя помощь очень нужна! – сказал Затычка. – Поможешь?

– Чем смогу – помогу. А в чем дело?

– Что такое Оползень? – спросил Шустрик.

– Хм, Оползень… У нас такого названия и нет… – задумался Мухомор. – Хотя погодите, Оползнем можно назвать во-он ту горушку, вернее впадинку… – он ткнул в сторону Кряжа. – Когда год назад нас трясло, с нее вправду оползень сошел, да такой большой, что теперь каменный язык упирается чуть ли не в огороды Пригорок. Видите, гора с острой вершинкой? Мы зовем ее Острое Ухо. А слева от нее округлая. Это Кочка. А вот между ними как раз Оползень и есть. Тоже карабкаться упаришься, а все-таки не так высоко. И тропинка там идет неплохая. Только кто ее протоптал, не знаю. Но ей пользуются…

– А сможет по этой тропе пройти отряд с закованными в ошейники пленниками и кучей барахла? – открыто спросил Затычка.

– Ну и вопросики у вас! – почесал затылок Мухомор. – Не знаю, нужда большая будет – и не там пройдут. Вот скованные люди… Там трудно пройти вдвоем. Но, с другой стороны, больше им нигде не пройти. Говорю же, как нужда будет! А вот теперь вы мне ответьте, за каким вам это надо?

Мухомору Затычка доверял и рассказал все, без утайки.

– Да, дела… – помрачнел Мухомор. – Я в горах частенько бываю, в отличие от всех. Но дальше второй цепи не забирался: одному далеко в хребты уходить опасно.

– Дикие звери?! – испуганно округлил глаза Шустрик.

– Да нет… – рассмеялся Мухомор и всем телом повернулся к ним.

Теперь друзья увидели, что ступня у него забинтована.

– Вот, ногу подвернул. Пустячок вроде бы, а чуть концы не отдал, пока с Кочки спустился. Пару раз кубарем летел. А подальше бы ушел – там бы и околел. Где я, что со мной – никто ведь не знает. Поди, найди, в каком распадке мои косточки лежат.

– А где в горах ночевать можно? – спросил Затычка. – Вряд ли они до второй цепи добрались. Наверное, только оползень перевалили. Повозки бросили, а награбленное в несколько ходок на гору подняли. И кто-то из них обязательно у камня оставался, чтобы за Летучим Отрядом следить. Значит, заночевали они не так уж и далеко. Как ты думаешь, Мухомор?

– Похоже на то! – согласился Мухомор. – Если в горах на привал встаешь, первым делом ищешь место, где вода есть и дрова. Ну, дров-то, положим, найти можно – стланик там, березки всякие. А вот ручьи…, те по распадкам бегут, да так хитро иногда: под камни прячутся. Подойдешь к такому – журчит, зараза, а воды не достать. Но даже около такого ручья травка зеленеет. Бывает, что и рощица нарастет. Деревья по пояс человеку, а все приятно… Но воду чаще найти можно там, где распадок к гребню выходит. Если, положим, склон от подошвы до гребня как бы на три части разделить, то вот где вторая часть кончается, обычно родник бьет. Вода в родниках студеная – страсть, зато уж и вкусная! А за Оползнем на привал можно и в долине между хребтами встать. Там целая речка течет. Я ее Безымянкой зову. А вы что же, этих злыдней догонять собрались?

– Да, – кивнул Затычка. – Там нас Полосатик ждет, а он аж от Акватики за ними идет. Проследим, где у них логово и вернемся. Поможешь нам собраться?

– Помогу, – неторопливо сказал Мухомор, убрал травы и, хромая, пошел к дому.

Оттуда он принес большой заплечный мешок, набитый под завязку, и два таких же мешка, но поменьше и пустых. Содержимое большого мешка он вывалил на стол, выискивая в нем нужные предметы.

– Вот вам по кресалу с кремнем, да трут к ним. Трут я делаю из гриба трутовика, что на деревьях растет. Специально за ним в Чащобы хожу.

– А я тоже пробовал… – сказал Затычка. – Только у меня он, почему-то, плохо горел и от искры не зажигался…

– Еще бы! – хитро усмехнулся Мухомор. – У всякого дела своя изюмина есть. Этот трутовик надо сначала проварить с утра до вечера, потом высушить и растолочь. Тогда он от любой искры вспыхнет. Кресала на поясе носите, чтобы всегда при вас были. Вот фляги для воды и котелка два. Один для еды, другой для питья. Соль я храню в хитрой коробочке, чтобы не рассыпалась, не промокла. А самое главное, когда на гору идешь – это обувь хорошая, крепкая. И смена ей про запас, раз уж вы не один день там ходить собрались. Покажите-ка ваши башмаки!