Александр Етоев - Полосатая зебра в клеточку

– Хай, – поздоровался Федоров Мщу-за-Всех с гостями на языке североамериканских индейцев.

– Здрасьте, – сказала Уля, а Герка вместо ответа протянул сидящему в гнезде небожителю стрелу и записку.

Федоров Мщу-за-Всех убрал стрелу в потертый колчан из кожи, висевший рядом с ним на сучке. Свернул записку в плотный бумажный шарик и бросил в воздух пролетавшему мимо сорокопуту.

– Темнеет. – Федоров Мщу-за-Всех посмотрел на утомленное солнце, тихо прощающееся с вечерним морем. Затем перевел взгляд в сторону, противоположную морю, туда, где над лесистой горой торчала журавлиная шея военной наблюдательной вышки. – Есть в Потемкинской деревне такой Васильев Кожаные Штаны…

– Знаю, – кивнул Геркулес. – Кто ж не знает Васильева Кожаные Штаны. Васильева Кожаные Штаны все знают. Таких штанов, как у Васильева Кожаные Штаны, нету даже у Филиппа Киркорова…

– Стоп! – остановил его Федоров Мщу-за-Всех. – Время дорого, отставить посторонние разговоры. Так вот, у Васильева Кожаные Штаны в пещере за Чертовым водопадом живет дедушка. А у дедушки есть коза. План такой… – Федоров Мщу-за-Всех решительным кивком головы сделал знак Ульяне и Геркулесу подсесть как можно ближе к нему, чтобы никакое постороннее ухо не услышало его секретного шепота.

– Гениально! – воскликнул Герка, когда Федоров Мщу-за-Всех кончил излагать план.

– А теперь сверим часы. – Обитатель гнезда на дереве посмотрел через оптический прицел своего универсального лука на витрину магазина «Часы», арендующего на главной улице Богатырки помещение бывшей пожарной части (сама часть была ликвидирована по причине полной ее неспособности успевать на место пожара). – Сейчас ровно двадцать девять минут и сорок секунд девятого. – Он посмотрел на Герку. – Через двадцать секунд Васильев Кожаные Штаны вместе с дедушкиной козой будет ждать тебя в условленном месте, а именно за кустом ракиты в десяти шагах к юго-западу от этого дерева. Предлагаю не тянуть время, а вдвоем с супердевочкой Улей Ляпиной сейчас же отправляться на место встречи.

– Ну хорошо, – сказала супердевочка Уля Ляпина, наморщив лоб от неожиданно посетившей ее разумной мысли. – Спрячет Герка Чуню в пещере, а что потом? Сколько она там проживет – неделю, месяц, два месяца? Навсегда же ее не спрячешь. Она ж живая, ей скучно будет, ей же надо и побегать, и на свежем воздухе погулять.

– Я предвидел такой вопрос, – ровным голосом отвечал ей Федоров Мщу-за-Всех. – И вот что я на него отвечу. Когда долго живешь на дереве, начинаешь относиться ко многим вещам не так, как к ним относишься, живя на земле. Возьмем, например, погоду. Небось, считаешь, она у нас весь год солнечная? Нет, бывает, даже в июле верх обложат такие тучи, что думаешь – конец лету, съела солнышко небесная саранча. А после глянешь на окраину неба, увидишь крошечное пятнышко света и понимаешь, что ненастье недолговечно. Так и в жизни – все кругом вроде худо, а назавтра что-то сделается в природе, будто щеткой кто по земле прошел и отчистил ее от всякой ненужной дряни… Тихо! – вдруг прервал свои мудрые рассуждения Федоров Мщу-за-Всех. – Слышу условный свист. Даю на отсечение мизинец своей правой ноги, если это не Васильев Кожаные Штаны.

Внизу и вправду раздался свист, что-то среднее между всхлипом суслика и голосами умирающих лебедей.

– Послушай, – спросила Уля у Геркулеса, когда они, уже спустившись на землю, отмеривали положенное число шагов на юго-запад от дуба, – а «Мщу-за-Всех» – это за кого за всех?

– Ну, там, за Черноморский флот, за русский город-герой Севастополь, за Каховку, за Керченский пролив, за мою Чуню… Вообще-то, Федоров Мщу-за-Всех не мстит, он только напоминает. Чтобы не думали, что можно натворить черт знает чего и при этом жить в ус не дуя. Он на дереве потому и сидит, чтобы лучше видеть всякие безобразия.

– Высоко сижу, далеко гляжу, – с пониманием кивнула Ульяна.

– Не факт, – ответил ей из куста ракиты чей-то хрипловатый басок.

Весело зашумели ветки, и из темных зарослей ивняка высунулась бородатая морда. Хозяйка морды застенчиво улыбнулась Уле и поприветствовала кивком Геркулеса. Затем стряхнула бодливым рогом с веточки зеленую гусеницу и поймала ее в воздухе языком.

– Знакомьтесь, это коза Бахана, – вновь раздался тот же самый басок. – А я – Васильев Кожаные Штаны. – И, оттесняя своей гладкой щекой поросшую волосами козью, показался владелец голоса.

– Ей вяленые бананы можно? – Супердевочка Уля вспомнила, что в заднем кармане джинсов завалялся полупустой пакетик слипшихся на жаре бананов.

– Можно, – сказал Васильев Кожаные Штаны. – Бахана у нас что угодно ест. И бананы, и мандарины, и белье, которое на веревках сушится. Но больше всего ей нравятся всякие объявления. Дедушка, когда мы в Стерлядевке полгода жили, пустит ее, бывало, у дома попастись на лужок, так она веревку о забор перетрет и – на улицу, объявления со столбов слизывать. Считай, полгода только объявлениями и питалась. Молока зато было – всех курортников в поселке обслуживали, да еще и самим хватало.

– Пойдем уже, – поторопил Васильева Кожаные Штаны Герка, сильно переживающий за свою Чуню. – Кто их знает, этих гадских похитителей зебр, вдруг они… – сказал он и замолчал, мысленно представив себе, как волосатая рука похитителя тянется из темноты к Чуне, заламывает ей копыта за спину и, заткнув Чунин рот кляпом, увозит на ближайшую скотобойню.

– Спокойствие, – сказал Васильев Кожаные Штаны. – Сам подумай, ну какой уважающий себя профессиональный грабитель отправится похищать зебру, не посмотрев сегодня по телевизору седьмую серию «Бригады-4». Кончается которая, между прочим, ровно в двадцать четыре часа ноль-ноль минут по Москве. Так что времени у нас еще вагон и маленькая тележка.

Небо между тем густело от темноты и наполнялось яркими, как елочные гирлянды, звездами. Коза чавкала вялеными бананами и терлась об Ульянины джинсы. Покончив с очередным бананом, Бахана потянулась за следующим, но супердевочка покачала головой и спрятала оставшиеся в карман.

– Это Чуне, – сказала супердевочка строго. – С друзьями надо делиться.

Коза вздохнула и согласилась.

Они двинулись к поселку вдоль речки, пока та не провалилась в трубу, пожелав всей компании на прощанье успеха в их справедливом деле. Васильев Кожаные Штаны по дороге болтал без умолку. Он успел им рассказать обо всем – о сусликах, перекопской дыне, о том, как он позапрошлым летом видел в Ялте самого Якубовича.

Супердевочка слушала рассказчика одним ухом, глазом же косилась на его знаменитые кожаные штаны, пытаясь выяснить для себя, что же в них такого особенного.

Васильев Кожаные Штаны доказывал тем временем Герке, что умнее, чем Федоров Мщу-за-Всех, в мире только два человека – его дедушка, который живет в пещере, и дедушкина коза Бахана, которая хотя формально не человек, но любого человека заткнет за пояс.