Татьяна Леванова - Сквозняки. Повелитель иллюзий

— Как вы не боитесь одна в доме, без мужа, когда в лесу столько жутких растений, — восхищенно сказала Маша. Кармин в это время делал козу ребенку.

— А я ужасно боюсь, — призналась Лаванда, округлив глаза, — днем еще выхожу из дому, а ночью дверь запираю, и хоть пожар с потопом.

Маша подумала, что без солнца нет большой разницы, день или ночь, но ничего не сказала.

Хозяйка проводила гостей на кухню, довольно тесную, зато красивую, с разноцветными тарелками на полках, каменным очагом и длинным столом с лавками, на которые уставшие путешественники немедленно уселись. Ребенок разревелся, и Лаванда унесла его кормить. Кармин повернулся к девочке и напомнил:

— Так что произошло в «Сиреневом колокольчике»?

— Ежика принесла я, — призналась Маша, надеясь, что в доме Лаванды Кармин не будет особенно бушевать. — В кармане. Я его не заметила сначала, а потом мне его жалко стало. Он меня мамой назвал, потом пить попросил. А когда эти, черные, ворвались, он меня спасти решил, сказал, чтобы я пригнулась, и растопырил колючки.

— Маша, я в тебе разочарован! Как ты собираешься спасать мир, будучи такой легкомысленной! — Кармин 212 вскочил и нервно заходил по кухне. — Это очень опасное растение. Так еж был у тебя в кармане? А я-то голову ломаю, почему тебе становилось все хуже и хуже. Ты могла умереть из-за собственной глупости! Счастье твое, что Обсидиан сжег ежа. Причем вовремя, до обстрела ядовитыми шипами! Если он признал тебя за «маму», он бы следовал за тобой всюду, и в конце концов ты получила бы смертельную дозу.

Маша глотала слезы. Ей было жалко растительного ежика, но она понимала, что Кармин прав.

— А Обсидианы появились раньше, — вдруг сказала Маша. — Я сейчас вспомнила. Хозяйка разговаривала с охранниками. Она говорила, что узнала меня по нелепой одежде, и волновалась, не опасна ли я для ее посетителей.

— Так тебя все-таки объявили в розыск! — нахмурился Кармин. — Наверное, именно поэтому заблокировали сеть телепортеров, они станут искать тебя на Острове Светляков. Будем надеяться, завтра она снова заработает. Летающего диска у меня нет.

— Что мы будем делать завтра? — спросила Маша.

— Отправимся в книгохранилище. Ты почитаешь о нашем мире, разберешься в проблемах, поищешь информацию о Повелителе иллюзий, раз уж он тебя так волнует. А я наведу справки о тебе, узнаю, почему тебя так разыскивают.

— Я вам не сказала, — медленно произнесла девочка, оглядываясь на дверь, за которой скрылась Лаванда. — Доктор признал меня опасной и собирался сегодня отправить на дикие острова.

Кармин помолчал, пристально глядя на Машу, потом отвел глаза и отошел к окну, сжал в кулак салфетку в виде цветка фиалки, лежавшую на подоконнике.

— Если действовать по инструкции, я должен немедленно сдать тебя в приют.

— Но вы же видели индикатор!

— После заключения врача ничто больше не имеет значения.

Маша похолодела. Может быть, зря она доверилась охраннику? Не стоит ли ей сбежать нынче же ночью?

— Теперь я точно не спущу с тебя глаз, — Кармин обернулся и кивнул девочке: — Лучше нам поскорее завершить твои дела, чтобы ты отправилась домой, в свой мир.

— Спасибо! — Маша порывисто подбежала к нему и обняла. — А я уж было хотела…

— Удрать? — Кармин усмехнулся. — На берегу Великого Океана тебя бы сцапали Диаманты. А телепортерами ты пользоваться не умеешь.

В кухню вошла Лаванда.

— Я уложила сынулю, сейчас приготовлю вам бульон. Кармин, вы не принесете воды? Колонка к югу от дома.

— Конечно, — сказал Кармин, взял два здоровенных бидона и вышел.

— Пойдем-ка со мной, — позвала Лаванда Машу. Они спустились по скрипучим ступеням в подвал, пахнущий глиной и сухофруктами. Когда хозяйка включила свет, Маша увидела большой топчан с несвежими простынями, полки с банками и коробками, двустворчатый шкаф с отсутствующей дверцей.

— Я сменю постельное белье, и ты будешь спать здесь, а Кармину потом постелим в кухне, на лавке. Если хочешь, сейчас ложись.

— Вроде бы сейчас утро, — неуверенно сказала Маша.

— День, я сынулю на дневной сон уложила, а тебе, я думала, нездоровится?

— Меня подташнивает, но спать я не хочу.

— Тогда ладно. Но тебе в любом случае следует переодеться. В этих обносках просто стыдно ходить! — Лаванда распахнула единственную дверцу шкафа и принялась копаться на полках.

— Спасибо, — прошептала Маша. — Как я могу отблагодарить вас?

— Не надо ничего, это моя одежда, и она никому не пригодится. Я располнела после родов. Даже если я еще рожу дочь, к тому времени, как девочка сможет носить эту одежду, она выйдет из моды…

Несмотря на то что одежда была безнадежно мала хозяйке, Маше по размеру подошло очень немногое. В конце концов они вместе выбрали бриджи, зауженные книзу, из удивительной ткани, похожей на змеиную кожу, только серебристо-сиреневую, и серо-голубую футболку, всю в разводах, словно грозовое небо. Бриджи были немного широки, и хозяйка со вздохом отдала девочке свой любимый пояс из серебряных колечек.

— А я так надеялась, что когда-нибудь он сойдется на моей талии, — глаза Лаванды наполнились слезами. — Ничего-ничего, девочка, бери, это я не от жадности, это я свою фигуру располневшую оплакиваю.

— Я вам верну одежду, обязательно, как только смогу! — Маше очень хотелось утешить молодую маму. — А вы обязательно похудеете, когда ребенок подрастет!

А вот туфель Маше по ноге не нашлось, пришлось ей оставаться в своих домашних шлепанцах.

Потом они вместе перестелили постель, даже немножко покидались подушками, хихикали, пока до носа хозяйки не донесся запах гари.

— У вас молоко убежало?

— Океан Великий! Пожар! — Лаванда буквально взлетела по подвальной лестнице.

В кухне у очага хлопотал Кармин. Он держал за ножки тушку незнакомой птички и старательно переворачивал ее над огнем. Дым от перьев лез ему в глаза, он чихал и ругался «семицветиком».

— Что вы делаете? — поразилась Лаванда. — Зачем вы разожгли очаг? И что вы вытворяете с несчастной птичкой?!

— Я хотел вам помочь, — обиделся Кармин и положил на стол совершенно черную тушку. — Опалить перья над огнем. Столько уже держу, а она колючая, как ежик.

— Во-первых, потушите очаг, я пользуюсь плитой! — распорядилась хозяйка, в негодовании глядя на следы копоти на своей чистенькой кухне. — Это очень старый дом, и муж оставил очаг для красоты. А во-вторых, тушки палят только после того, как ощиплют! И ощипывают птицу после того, как обольют вот этим раствором.

Она сунула в руки Кармину бутылку с прозрачной жидкостью и приказала:

— Вам придется заняться птичками, пока я отмываю кухню! И под моим присмотром, никак иначе!