Андрей Галадей - Город часов

Барабаны взорвались торжественной дробью, когда солнце коснулось океана (парк находился далеко от него, но голографические камеры передавали картину во всём великолепии). Огненная дорожка вспыхнула на воде. Зазвучали фанфары. Праздник Часов начался.

Солнце уже село, но темнее не стало. Полыхала лазерная иллюминация (голоустановку удалось привести в порядок ещё днём), с треском взмывали в небо ракеты, распускаясь огненными цветами.

Мы с головой окунулись в праздничную суету, позабыв о недавних страхах и сомнениях. Взлетали в обтекаемых вагончиках «Воздушных горок», и душа замирала перед крутым спуском – ууух! Увлечённо палили по голографическим мишеням, изображающим злодеев из детских сказок. Просто гуляли по парку.

Время приближалось к полуночи. Всё реже вспыхивали огненные гроздья фейерверков, приглушённее звучала музыка, сменившая весёлые танцевальные ритмы на лирическую, немного печальную инструментальную тему.

- Мне, наверное, пора, - неловко произнёс я.

- Уверен? – Алиса хитро взглянула на меня. – Ты же пришёл сюда не Переходом, а через фиксированный портал. А значит – ты можешь находиться в Городе сколько захочешь, в твоём мире пройдут лишь сутки.

Это был ещё один закон Города. Игры со временем продолжались.

То, что Алиса называла Переходом, я называл Сном. Тем самым Сном о Городе. Но в этом случае я был лишь гостем, а сейчас, пройдя через «фиксированный портал», всё было иначе. Раньше время моего мира и время Города сильно не разнились по скорости, а теперь, оказывается, я мог неограниченно находиться в Городе. В моём мире всё равно пройдёт двадцать четыре часа – Алисе я верил безоговорочно и знал, что так и будет.

- Ну, тогда ладно, - я улыбнулся. И в эту секунду раскатисто ударили Часы. Я машинально дёрнулся, ожидая наступления серой пелены перед окончательным пробуждением, но этого не произошло. Город принял меня. Я почувствовал радость - я больше не был гостем. Я повернулся к Алисе, и резким, оглушительным и пугающим контрастом увидел, как она побледнела.

- Что? – выдохнул я.

Девочка без слов протянула мне руку. Тонкое запястье охватывал плоский фиолетовый браслет, чуть светящийся в сумраке. На нём полыхали алые символы: 00:13 14 августа 2084 года .

Я непонимающе воззрился на Алису. Лён, Котёнок и Димка убежали вперёд, и сейчас мы вдвоём стояли на пустой парковой аллее.

- Часы отстают, - тихонько сказала девочка. И в её голосе был страх.

Глава 7

Холод

Просыпаться не хотелось. Я знал, что за серой границей пробуждения меня опять ждёт серый безрадостный тягучий день. Ещё один.

А больше всего не хотелось выбираться из-под тёплого одеяла, которое я вчера раскопал на антресолях – слишком уж похолодало вечером. Но, сцепив зубы, я откинул его, вскочил и начал делать зарядку, чтобы стабилизировать тепловой баланс. Ледяная вода прогнала остатки сонливости.

На старенькой плитке зашипел, готовясь вскипеть, чайник. Я подошёл к окну. Лёгкие, почти воздушные узоры покрывали стекло снаружи, на карниз словно просыпали сахарную пудру. Листья росшего прямо за окном южного тополя (на уровне третьего этажа) скрутились в трубки и стали будто бы припорошенные пылью. Я перевёл взгляд на термометр – минус пять.

Холода сменили туман и дождь в тот день, когда начали отставать Часы, неделю назад. И странно (хотя, что может быть более странным, чем морозы в августе), но в течение этого времени я не мог попасть в Город. Ни во сне (Переходе?), ни через «фиксированный портал». В изрядно обветшавшем строении бывшего детсадика рухнули перекрытия, наглухо закупорив даже входную дверь.

Тогда, неделю назад, панику удалось сдержать, хотя предыдущие аварии и катастрофы накалили ситуацию. А как сейчас?..

Староукраинск замер, придавленный холодом. Я вспомнил вчерашнюю дискуссию в Интернете. Одни утверждали, что это влияние циклона, идущего с Европы. Другие возражали, мол, холода принесло с моря. Периодически возникали идеи, что это результат слишком большого напряжения экосферы планеты, которая вот-вот окончательно разбалансируется.

Я понимал, что мороз среди лета, так или иначе, связан с событиями в Городе. С «серым». С той загадкой, которую мы там и не сумели разгадать.

Чайник запыхтел паром.

После завтрака я распотрошил сумку, доставая все более-менее тёплые вещи.

Воздух был холодным, и каким-то острым. Я несколько секунд топтался, не решаясь перешагнуть порог подъезда. Правы всё-таки те, кто утверждает – человека пугает неведомое, пусть даже спрятанное в оболочку привычного.

Наконец я решился. Шаг, ещё шаг. Под подошвой хрустнули льдинки. Коротко прошумел ветер, гоня по асфальту пожухлые листья.

Я уже увереннее зашагал по улице Адамца к памятнику героям-лётчикам корейской войны.

На улице было пусто, ни людей, ни машин. Дорогу мне гордо пересёк чёрный кот, я столь же гордо продолжил идти, поскольку давно уже не верил в приметы такого уровня.

- Пренебрегать древними верованиями не стоит, - прозвучал голос за моей спиной, - никогда не знаешь, что за этим последует.

Я рывком обернулся. Евсей приподнял шляпу, приветствуя меня.

- Похоже, Андрей Викторович, у вас накопились вопросы.

- Что происходит? – я с места бросился в карьер, в фигуральном смысле, естественно.

Евсей растянул губы в улыбке.

- Закономерный вопрос. Происходит то, что в разных местах называют по-разному – вторжением или нашествием.

Нашествие. В моей памяти вспыхнула ассоциативная ниточка – крапивинская «Голубятня на жёлтой поляне», те данные о Великом Кристалле, что я почерпнул из его книг, «манекены». Я остановился, в упор глядя на Евсея.

- Похоже, вы знаете очень многое. Я хочу знать, кто угрожает Городу и зачем. И ещё – мне кажется, вы знаете о Кристалле и Дороге куда больше, чем я.

- У вас есть умение весьма чётко очерчивать круг вопросов, - произнёс Евсей. – Что ж, извольте.

И он заговорил. Даже сейчас, когда я точно знаю, что эта история закончилась благополучно (никто не разбился), меня всё равно пробирает дрожь от осознания того, что могло произойти. Как же правильно сказали древние: не бойся друзей, они могут лишь предать, не бойся врагов – они могут лишь убить, бойся равнодушных, потому что именно от них происходят все беды мира.

Когда я вспоминаю всё это, у меня в ушах вновь звучит шелестящий голос Наблюдателя, но странно – я не могу вспомнить его слов. Помню смысл, помню интонации, а слова ускользают. Попробую рассказать то, что мне позволено помнить.

Вселенная, если смотреть на неё со стороны, представляет собой двенадцатимерный самозамкнутый кристалл, каждая грань которого – трёхмерный мир со своим ходом времени, своей историей и многовариантностью развития. Эти грани разделены между собой потенциальным барьером, обеспечивающим автономность развития каждой из них. Но барьер возможно преодолеть. Это называется «прямым переходом», но владеют им немногие. А кроме этого есть Дорога. Это энергоинформационная «кровеносная система» Кристалла, по некоторым данным, даже выходящая за пределы его. Ходят слухи также, что на Дороге можно встретить старого друга, вернуться туда, где тебя ждут. Впрочем, это же можно узнать из книг Командора. Но есть и то, чего он не описывал. То ли не знал, то ли не хотел говорить об этом.