Эрин Хантер - Затмение

В глазах Сумеречницы промелькнула настоящая паника. Он бросилась между двумя воителями и оттолкнула Крольчишку в сторону.

— Поймите… Вам придется уйти, — с мольбой в голосе попросила она. — Однозвезду не о чем говорить с вами.

Ежевика заколебался, но потом нехотя кивнул. Повернувшись к своим воинам, он взмахнул хвостом и первым направился в сторону территории Грозового племени. Остролапка и остальные побрели следом.

— Но это же несправедливо! — возмущенно зашептала Остролапка шедшему с ней рядом Бурому. — Мы же не воровали ничью дичь! Мы просто хотели узнать, что происходит!

Но Бурый, похоже, думал о чем-то другом.

— Вам не показалось, что они выглядят исхудавшими? — громко спросил он, обращаясь к патрульным.

— Воины Ветра всегда такие, — отмахнулась было Остролапка и тут же прикусила язычок. Бурый был прав! Все три воина Ветра выглядели еще более худыми, чем обычно!

Ежевика бросил быстрый взгляд на Бурого.

— Думаешь, у них что-то стряслось?

— Очень на это похоже! — задумчиво произнесла Песчаная Буря. — Тогда понятно, почему они не захотели пустить нас в свой лагерь.

— Они не хотят, чтобы мы увидели, насколько они ослабели, — кивнул Ежевика.

Остролапка вспомнила вымершую пустошь, на которой не пахло ни птицами, ни кроликами.

— Куда подевалась вся их дичь? — спросила она.

Вместо ответа Бурый кивнул на овец и собак, блеющих и гавкающих на пустынном склоне.

— Ты думаешь, что это они распугали всех птиц и кроликов? — догадалась Остролапка. В животе у нее похолодело от нехорошего предчувствия. — Но это еще не значит, что воины Ветра имеют право воровать нашу дичь!

На берегу озера жило четыре племени. Что ждет остальные племена, если воины Ветра больше не смогут прокормиться на своей территории?

Вернувшись в лагерь, Ежевика и Песчаная Буря отправились докладывать Огнезвезду обо всем, что случилось.

Остролапка поискала глазами Львинолапа и увидела его грустно сидящим на краю поляны. Здоровенный клочок растрепанного мха свисал у него с подбородка, вся шерсть была усыпана мелкими зелеными пушинками.

— Ты что, до сих пор не закончил убирать палатку старейшин? — поразилась Остролапка.

Львинолап смахнул с морды мох и скривился.

— Давным-давно закончил! Теперь занимаюсь детской.

— Я тебе помогу!

— А я думал, ты будешь до ночи патрулировать границы.

Остролапка насмешливо пощекотала брата хвостом за ухом и сказала:

— Хватит ворчать! Я уже вернулась и готова сделать свою часть работы.

— Это было бы очень кстати, — буркнул Львинолап.

— Давай вытащим из лагеря этот грязный мох и принесем свежего, — заявила Остролапка, беря в пасть огромную охапку грязного мха. Выбравшись из лагеря, она добежала до росшего неподалеку от входа куста ежевики и выплюнула ношу на землю.

Львинолап швырнул свою туда же.

— Ты не представляешь, как мне надоел этот мох!

— Да мы сейчас быстренько все закончим, — приободрила его Остролапка. — Смотри-ка! Тут между корней растет отличный мох, мягкий и свежий!

Львинолап молча подошел к ней, и они в четыре лапы принялись соскабливать с дерева нежный зеленый мох.

— Почему не спрашиваешь, какие у меня новости? — поинтересовалась Остролапка.

— Извини, — засопел Львинолап. — Я так разозлился, что ты идешь на задание, а я должен заниматься грязными подстилками, что места себе не находил. Мне стыдно, правда. Вот не думал, что я такой завистливый!

— Ладно, можешь спрашивать, — великодушно разрешила Остролапка, которой не терпелось поделиться с братом последними новостями.

— Ладно. Какие новости? — спросил Львинолап, отрывая длинную полосу мха.

— Сумеречница не позволила нам подойти к их лагерю и отправила обратно.

Львинолап разинул пасть и выронил мох из лап.

— Отправила обратно?

— Она нас даже слушать не стала, — кивнула Остролапка. — Патрульные племени Ветра стали орать, что мы пришли воровать их дичь.

— Но это же неправда! — возмущенно взревел Львинолап. — Это они крадут нашу дичь!

— Что ты мне-то это говоришь? — пожала плечами Остролапка и содрала с корня большой комок мха. — Кажется, мы догадались, почему они это делают.

— Да какая разница!

Остролапка пропустила его замечание мимо ушей.

— Понимаешь, на их территории пропала вся дичь.

— Это не оправдание.

— Конечно, но это объясняет их поведение! Теперь мы знаем, почему они так поступают.

«А значит, можем попытаться решить дело миром!» — подумала Остролапка.

— Надеюсь, Огнезвезд пошлет патруль, чтобы преподать им хороший урок.

Остролапка застыла с разинутой пастью. Ей очень хотелось бы согласиться с братом, но что-то мешало. «Нужно хорошенько все обдумать! — решила она. — Как им поступить в такой непростой ситуации? Воровству дичи нужно положить конец, но племя Ветра ослаблять тоже нельзя. На берегу озера всегда должно быть четыре сильных племени!»

— Огнезвезд не хотел нападать на них, — задумчиво произнесла она. — Он собирался лишь послать на границу дополнительные патрули.

Львинолап пренебрежительно фыркнул и махнул хвостом.

— Мы это и раньше делали. Но на этот раз надо преподать племени Ветра хороший урок. Заодно покажем остальным, что никому не позволим разбойничать на нашей территории! — При этих словах глаза его полыхнули таким свирепым пламенем, что Остролапка невольно попятилась.

— Ты что, хочешь войны? — прошептала она, уставившись на брата.

— А ты нет?

— Я хочу, чтобы племя Ветра оставалось на своей территории, — твердо ответила Остролапка. — Границы есть границы, и никому не дозволено их нарушать. «Что будет с племенами, если границы исчезнут? Ведь следом за ними исчезнет и сам Воинский закон! Как же тогда жить?»

Львинолап молча отвернулся и с такой силой вонзил когти в клочок мха, что расцарапал кору дерева, запорошив все вокруг мелкими щепочками.

«С ума он сошел, что ли? — в смятении подумала Остролапка, беспомощно глядя на брата. — Ведь этот мох может пойдет для подстилок новорожденных!» Она видела, как под золотистой шкурой брата перекатываются бугры мышц и понимала, что сейчас тот думает только о предстоящей битве, а не о котятах. Неужели Львинолап не понимает, что сила — это совсем не готовность бросаться в бой по любому поводу?

Остролапка поежилась. А что если он, действительно, этого не понимает? Сможет ли тогда кто-нибудь остановить его?

Львинолап смахнул с шерсти приставший клочок мха. Целый день он только и делал, что таскал его охапки из палатки в палатку, и теперь у него вся кожа чесалась, а мышцы ныли от скучной работы. Львинолап поднял голову и со вздохом посмотрел на медленно садящееся солнце. В вечерний патруль его тоже не взяли!