Вениамин Кисилевский - Седьмой канал

Глеб бросился на диван и долго лежал неподвижно, уткнувшись лицом в жесткий валик. Не плакал, хотя и мог бы всплакнуть — никто ведь не видит. Даже Лог. И от этой мысли сделалось еще тяжелее и обиднее.

Глеб встал, посмотрел на голубого осьминога в углу дивана и спрашивает вслух:

— Правда, не может такого быть?

И тут почудилось ему, будто осьминог качнул пучеглазой головой. Сразу стало легче. А вдруг в самом деле не сработал телевизор? Только как теперь узнаешь? Придется ждать, пока починят. А это когда еще будет! Хорошо раньше было: произнесешь «Лог» — и, кажется, соображаешь лучше. А что, если попробовать?

— Лог, — нерешительно произносит Глеб и начинает прислушиваться, не зашевелится ли в нем какая-нибудь идея.

И, представьте себе, идея появилась. Это ведь не единственный в мире телевизор! У Вовки, например, тоже есть, еще и цветной, а в нем такой же седьмой канал. Вот только как включить его, чтобы Вовка не знал? Не выгонять же его из собственной квартиры! И бабушка у него еще. Ладно, там видно будет, сначала нужно связаться с Вовкой. Глеб набирает номер его телефона и, услышав Вовкин голос, спрашивает:

— Ты уже дома? (Совсем как тетя Нила! Зачем спрашивать, если и так ясно, что дома?)

— Дома, — отвечает Вовка.

— А чем занимаешься?

— Да ничем пока. (Тетя Нила была бы очень недовольна таким ответом.)

— Я сейчас к тебе зайду, — говорит Глеб и сразу кладет трубку — вдруг Вовка скажет, что к нему сейчас нельзя?

Не бывает так, чтобы, все время не везло. Не везет, не везет, а потом смотришь — и удача выглянет, как солнышко из-за тучи. Только Глеб к Вовке зашел — сразу, и повезло. Бабушка, оказывается, собирается уходить, уже платочек повязывает.

— Смотрите, — говорит, — не шкодьте тут без меня! Вы как вдвоем соберетесь — так и жди конфуза какого!

Смешно говорит Вовкина бабушка — «конфуза».

— Не волнуйся, бабуля, — говорит Вовка, — никакого конфуза не будет.

— Ну-ну, — недоверчиво бурчит бабушка. — Двери на цепочку закройте, чтобы не вошел кто. — И наконец-то уходит.

— Пластинки послушаем? — спрашивает Вовка.

Нет, пластинки Глеб слушать не будет. Пока послушаешь — уже и бабушка вернется. Надо что-то такое придумать, чтобы хоть ненадолго остаться одному в комнате, где телевизор стоит. И всего-то несколько минут Глебу нужно. Он с Логом и разговаривать не будет, только посмотрит, есть тот на седьмом канале или нет.

— Давай в прятки играть!

— Где, в квартире? — удивляется Вовка.

— А что? В квартире даже интересней, чем на улице!

— Где ж тут прятаться? — улыбается Вовка — думает, наверное, что Глеб его разыгрывает.

— Спорим, так спрячусь — целый час искать будешь?

— Ну да! — не верит Вовка.

— Только чур, не подсматривать и не подслушивать! Мне много времени надо, чтобы спрятаться.

— Хорошо, — пожимает плечами Вовка, и видно, что очень любопытно ему — где можно в двух комнатах так спрятаться, что целый час искать нужно. — Я на кухне посижу.

— Лучше я тебя в туалете закрою, — говорит Глеб. — Чтобы наверняка.

— Как же я выйду, если ты меня закроешь? Да и не надо меня закрывать — я и так подсматривать не буду.

— Честное слово?

— Ну конечно! — совсем ничего уже не понимает Вовка.

— Тогда сиди и не выходи, пока не досчитаешь до ста. Нет, до двести. И вслух считай, громко, чтобы никакие звуки к тебе не долетели. Договорились?

Вовка закрывается в туалете, а Глеб бежит в комнату и включает телевизор. На экране появились девчонки с большими бантами в горох из какой-то детсадовской самодеятельности. Красиво все-таки по цветному! Совсем другое впечатление. Но сейчас не время на всякие банты глазеть. Где тут каналы переключаются? Ага, вот! Щелк-щелк-щелк — Глеб ставит переключатель на седьмой канал и… в отчаянии садится на пол. Значит, дело не в телевизоре. У Вовки Лог тоже не появляется…

Посидев немного на полу, Глеб тяжело встает, делает рычажком на всякий случай полный оборот, чтобы (проверить остальные каналы, но результат тот же. По крышке телевизора колотить нет смысла. Даже если он испортит и Вовкин телевизор, все равно ничего не изменится. Глеб вынимает вилку из розетки и понуро плетется к туалету, откуда доносится бубнящий Вовкин голос:

— Девяносто два, девяносто три, девяносто четыре…

Нехорошо получается. Хоть и очень расстроился Глеб, но все равно не мог не подумать, в какое глупое положение поставил Вовку. Обидится, когда узнает, что Глеб его разыграл, и будет прав. Глеб на его месте тоже обиделся бы. Может быть, спрятаться все-таки где-нибудь? Время еще есть.

Глеб возвращается в комнату с телевизором, потом заглядывает в другую. Не зря Вовка удивлялся. Где тут, в самом-то деле, спрячешься? Не в платяном же шкафу!.. А что, если на лоджии? Там Вовкины родители виноград посадили. Чтобы, когда он хорошо разрастется, тень была. Уже, вообще-то, здорово разросся. Только ведь за листиком не спрячешься. За ящик с землей, откуда виноград растет, тоже не забраться; он одной стороной к стене прижат, а другой — к железной лестнице, ведущей в лоджию сверху. Глеб знает, для чего эта лестница. И у них в лоджии такая есть, с люками сверху и снизу, и во всех остальных. Если, например, пожар случится, можно к соседям перебраться.

Глеб смотрит на люк, и вдруг смешная мысль приходит ему в голову. А что, если забраться в лоджию к соседям, которые живут над Вовкой? Глеб их знает — маленькую Настю, ее маму и бородатого папу. Настя сейчас в садике, родители на работе, никто его не увидит. Вовке такое и в голову не придет! Тут уж не целый час — целый день искать можно. Идея так понравилась Глебу, что он даже о Логе забыл. Вот только сможет он приподнять крышку люка? Тяжелая, наверное.

Он быстро взбирается по лестнице, упирается головой и руками в крышку люка и удивляется, как легко удается ее приподнять. Еще несколько секунд — и он уже этажом выше. Опускает крышку — ну, теперь поищи, Вовка!

Немного смутило Глеба, когда он оказался в чужих владениях, что дверь из лоджии в комнату открыта. Заходи, делай, что хочешь. Но он туда заходить и не думает. Что ему там делать? Посидит здесь немного, поморочит Вовке голову и спустится вниз. Жалко, не видит Глеб, какое сейчас у Вовки лицо…

Но тут послышались шаги — и на лоджию выходит высокий дяденька, с лицом, обросшим густой черной бородой. Глеб узнал Настиного папу и от страха не может ни с места сдвинуться, ни слова произнести. Бородач, увидев его, вздрагивает от неожиданности, разглядывает, вопросительно приподняв брови, и наконец говорит:

— Покажи спину, пожалуйста.

— 3-зачем? — выдавливает из себя Глеб и, испуганно оглядываясь, поворачивается к нему спиной.

— Ничего не понимаю, — удивляется бородач. — Крыльев у тебя нет — значит, ты не ангел и прилететь сюда не мог. Пропеллера тоже нет — значит, ты не Карлсон. Как ты сюда попал?.. Что ж ты молчишь — язык проглотил? Ну-ка, открой рот.