Инесса Шипилова - Тыквенное семечко

— Это амфора лютиус. Близко к нему не подходи, — Грелль остановил его рукой и кивком головы показал на большую змею, обвитую вокруг верхней ветки.

— Ядовитая? — со страхом спросил Гомза и потянулся за рюкзаком.

— Ядовитая, — ответил его спутник и сделал знак следовать за ним.

Узнав, что тут разбросаны по веткам огромные ядовитые змеи, Гомза почувствовал себя наживкой на крючке.

— А вдруг она за нами поползет? — с ужасом прошептал он, то и дело оглядываясь.

— Не поползет. Она только что проглотила добычу, видел какой у нее живот?

При этих словах Гомзе стало совсем не по себе. Змея только что кого-то проглотила! Может быть, даже какого-нибудь несчастного изгнанника, который любовался цветами. Он резко вздрогнул, когда у самых его ног мелькнула верткая ящерица с пестрым хохолком на голове.

— А зачем ливнасы сюда убегают? — спросил он Грелля, глядя вслед улепетывающей рептилии.

— Здесь можно быстро разбогатеть. В этом лесу живут моркусы и, не смотря на свой простоватый вид, они сказочно богаты.

— И откуда же у них взялось это богатство? — недоверчиво протянул Гомза, он вспомнил фотографии моркусов в книжках, где они напоминали недоразвитых дикарей.

— Когда моркусы роют себе норы, они находят в земле золото. У них словно нюх на него, хотя специально они его не ищут. Питаются они, в основном дождевыми червями, но так же обожают рыбу, которую сами ловить не могут — страшно боятся воды. Когда ливнасы попадают сюда, они сначала пытаются обыграть моркусов в азартные игры. Если повезет — можно разбогатеть за одну ночь и вернуться домой, как говорят 'на коне', а не повезет — придется ловить для них рыбу очень долго, возможно всю жизнь.

Гомза удивленно вскинул брови и прижал покрепче к себе рюкзак.

— А что это шумит? — он резко остановился и прислушался. Шум доносился из глубины леса, оттуда, где деревья стояли сплошной стеной.

— Это водопад, самый большой в королевстве, — Грелль запихнул куртку в рюкзак и вытер пот со лба.

— Вот это да! Пойдем, посмотрим, я ни разу не видел водопада! — Гомза в одночасье забыл про ядовитых змей и подпрыгнул от радости.

— Тогда мы удлиним себе дорогу. Ты не очень устал?

Гомза беспечно махнул рукой. Подумаешь, придется пройти чуть больше, за то, будет что рассказать этому задаваке Заку. А то носится со своим мечом как леший с прошлогодними шишками.

Чем ближе они подходили к водопаду, тем сильнее становился шум падающей воды. И вот путники спустились в небольшую ложбину, окруженную свисающими вниз деревьями, которые словно скрывали ее от любопытных глаз. С северного склона, с ревом, падал вниз большой поток воды, разбиваясь внизу в бурлящую пену. Водяная взвесь наполнила воздух оврага плотной завесой влаги, что было в такую жару настоящим бальзамом.

— Вот это да! — Гомза бросил вещи и пустился бежать вниз, навстречу долгожданной прохладе.

— Не вздумай заходить в воду! — услышал он за своей спиной строгий голос Грелля.

'Ну, прямо как мама! — подумал Гомза, но когда подбежал к водопаду, оторопело застыл перед ним.

Небольшое озерцо, куда падал поток воды, было окаймлено скелетами и просто крупными костями, побелевшими от времени. В нескольких местах стояли невысокие шесты, на которых были черепа с засохшими венками. Вдоль всего оврага, на камнях, тянулись нарисованные фигурки со зловещими выражениями лиц.

— Что это? — только и смог выдавить из себя Гомза и попятился.

— Мрачновато, не правда ли? Здесь у моркусов располагается Обитель смерти, — Грелль задрал голову и смотрел на крупную яркую птицу, которая прыгала по веткам.

— Как обитель смерти? Ты хочешь сказать, что здесь живет смерть? — голос Гомзы внезапно охрип.

— Так считают моркусы. Я уже говорил тебе, что вода для них стихия смерти, может не без основания, — с этими словами он сорвал с ближайшего дерева ветку с широкими листьями и опустил ее в воду. Когда он через минуту вытащил ее, от ветки мало что осталось — лишь печально висящие изжеванные прутики.

Гомза лишь хлопал глазами, не в силах произнести ни слова.

— Что, купаться уже не хочется? Это местные рыбки — вик-вик. Похоже, они давно не ели, раз бросаются на зелень, а вообще они не вегетарианки, предпочитают мясо.

— Если ты знал, что здесь такое, зачем привел меня сюда? — от негодования закричал Гомза и сжал кулаки от ярости.

Птица тревожно вскрикнула и улетела прочь, громко хлопая крыльями.

— Ты же сам просил, — как ни в чем не бывало сказал Грелль и пошел умываться под водопадом.

— Но я ведь не знал! — возмущенно заорал Гомза и топнул от злости ногой.

— Зато теперь знать будешь, — спокойно ответил Грелль, фыркая от холодной воды, которая затекла ему за ворот рубашки.

Гомза весь просто кипел от ярости. Да если бы мама только узнала, как он себя ведет, что бы было! Он же должен защищать его! У этого Грелля, похоже, не все дома! Да и Ингедиаль Грелля он не видел ни разу. Небось, и нет совсем. Чувства переполняли Гомзу, а в таких случаях он не мог сказать ни слова, только фыркать. Вот и сейчас, он с неприязнью посмотрел на своего проводника и громко, чтобы пересилить шум воды фыркнул, презрительно оттопырив губы.

Грелль пригладил влажные волосы, которые рассыпались по плечам волнистыми прядями.

— Знаешь, почему у тебя сейчас столько проблем? — спросил он Гомзу и обрызгал его холодными каплями.

Тот лишь побелел от злости и сжал кулаки. Если бы он был в своем лесу, давно бы убежал от этого чокнутого, а тут приходится сидеть и слушать.

— Ты жил в иллюзии, дружок. А я теперь тебе показываю реальность. Стоя на тех камнях, можно хорошо освежиться, — он махнул рукой на то место, где стирал рубашку.

Спустя полчаса, Грелль вымыл Гомзу и показал ему зловещих вик-вик вблизи. Лежа плашмя на камне, они разглядывали мелких рыжих рыб с крупными зубами. Гомза медленно опускал в воду ветку и наблюдал, как хищные рыбы рвали на части широкие листья.

— А как они умерли, не знали что тут вик-вик? — Гомза кивнул головой в сторону скелетов.

— Знали. Сюда приходят умирать старые больные моркусы, и те кто, по их мнению, заслужил смерти, — Грелль надел мокрую рубашку и набросил рюкзак на плечо.

— Вот жуть, — только и смог сказать Гомза, глядя на шест с черепом. В этот момент из пустой глазницы выползла крупная красная гусеница, и Гомза, громко вскрикнув, побежал наверх.

Чем дальше они заходили в Дебри, тем чаще возникали у Гомзы мысли, что эта территория, пожалуй, так же небезопасна, как и Сгинь-лес. Дважды он забредал в заросли какой-то буйной ядовитой травки, и чуть было не сорвался в овраг, край которого был увит пышными цветами.

— А ты раньше встречался с этими моркусами? — спросил Гомза Грелля, старательно пряча нарастающее беспокойство.