Кир Булычев - Меч генерала Бандулы

– Он объелся чили.

Игорь не знал, что такое чили, а Евгений показал ему на зеленый стручок, поменьше горохового, и объяснил, что это такой перец, который без привычки есть нельзя.

Со стола исчезли тарелки и рис, старушка принесла миски с орешками, зернышками, конфетками, некоторые из них были вкусные, а другие нет. Перед каждым гостем поставили по чашке со светлым ароматным чаем. После чили чай был особенно вкусен.

Тут Евгений сказал старику У Мья:

– Мы привезли с собой меч, и нам очень интересно узнать ваше мнение.

– С удовольствием. Я с нетерпением ждал вашего приезда, – сказал старый бирманец.

Игорь развернул меч и передал его старику, а сам посмотрел на картину на стене. Даже издалека было видно, что у желтоволосого человека на картине был точно такой же меч. И точно такие же ножны висели у него на поясе.

– Он самый, – сказал старик. – Конечно, он самый. Расскажите мне, пожалуйста, что же вам удалось узнать?

Глущенко рассказал про письмо, про страничку из журнала и даже показал их старику, переведя важные места.

– А у меня тоже есть что вам показать, – сказал старик и достал из деревянной резной шкатулки фотографию со старинной гравюры. На ней был изображен усатый бирманец с круглым лицом. На нем была очень старинная одежда, на голове шлем с шишаком, и на поясе висел меч.

– Это и есть генерал Бандула, – сказал старик. – Обратите внимание на меч. Не правда ли, тот же самый?

– Конечно, – согласился Игорь. – Но мне кажется, что такие мечи были у многих бирманских офицеров.

– Какая чепуха! – обиделся старик. – Я изучаю бирманскую историю уже пятьдесят лет и никогда больше не встречал такого меча. Обратите внимание, на нем изображена сцена охоты на оленя. По этому его можно отличить от любого другого.

– А больше таких нет? – спросил Игорь.

– Нет, это совершенно точно.

«Все ясно, Роджерс соврал, – подумал Игорь. – А Джонни меня не зря предупреждал. Тогда, значит, Иван Исаев никак не мог купить этот меч».

– А когда был этот бой, что нарисован на картине, генерал Бандула был еще жив?

– Конечно, был жив. Он командовал бирманской армией.

Так, значит, и подобрать его у убитого Исаев тоже не мог. Теперь можно проверить еще одну вещь.

– Извините, – сказал Игорь. Он понимал, что на него смотрят с удивлением. Но ничего. – Скажите, а кто был начальником разведки у генерала Бандулы?

– Вопрос несложный, – ответил, ничуть не удивившись, старик и, сняв с полки толстую бирманскую книгу, раскрыл ее посредине. – Вот, – сказал он, перелистав несколько страниц и найдя, что ему нужно: – Мьоза Шве У Даун.

– Бирманец?

– Конечно.

– А англичан у него в армии не было?

– Может, были пленные или переводчики. Но я не знаю их имен.

– Спасибо, извините.

Игорь обернулся к Глущенке, и ему показалось, что Евгений слишком внимательно на него смотрит.

– Я просто любознательный, – сказал Игорь.

– Я чувствую, – сказал Евгений. – Еще вопросы с твоей стороны будут?

– Нет.

– Тогда я спрошу, ладно? Нам хотелось бы быть уверенными, что этот меч – именно меч генерала Бандулы. Понимаете, я журналист, и такая деталь для меня очень ценна.

– Конечно, конечно. Но ведь о мече известно только, что он пропал. Ни в одном музее ни в Бирме, ни в Англии, ни в Индии его нет. Это уже доказательство в пользу того, что меч, лежащий перед нами, именно меч генерала Бандулы.

– А если так, – сказал Глущенко и пригладил редкие волосы, – то, вернее всего, Исаев получил этот меч от самого Бандулы.

– Я в этом не сомневаюсь. И об этом знали в армии, потому что художник, изображая Ивана, нарисовал меч очень тщательно. А каждый, кто в курсе дела, мог понять, что это именно тот самый меч.

– Да, я вспомнил, – сказал Евгений, – на клинке была какая-то надпись по-бирмански. Может, она нам поможет. Знаете, хочется, чтобы сомнений не осталось.

– Сейчас посмотрим. – Старик медленно вытянул меч из ножен.

Игорь хотел сказать ему, чтобы он осторожнее был с шишечкой на рукояти – она вертится и может отлететь, – но старик и так тянул осторожно.

Меч блеснул под лампой, старик нагнулся над ним. Повернул его в одну сторону, в другую.

– Нет никакой надписи, – сказал он наконец.

– Как так нет? – удивился Глущенко. – Я сам видел. Такие маленькие-маленькие буквы.

– Посмотрите сами, – предложил старик.

Евгений взял меч. Покрутил его и сказал:

– Очень странно. Я не мог ошибиться.

Игорь слушал его и чувствовал, как сердце проваливается в груди. «Роджерс, – думал он, – Роджерс подменил меч. Почему?»

– И вообще, по-моему, это не тот клинок. На том была тонкая насечка и сталь лучше. Игорь, ты никому не давал меча?

– Конечно, нет, – соврал Игорь. Он очень испугался.

– Удивительная история!

Евгений явно не поверил Игорю.

– Да, клинок похуже, чем ножны, – согласился старик. – Но ведь это не самое главное.

«Что же делать? – вертелась мысль в голове у Игоря. – Надо немедленно бежать к Роджерсу и требовать, чтобы он отдал меч обратно».

Игорь тоже взял меч и, делая вид, что рассматривает клинок и ищет надпись, осторожно попробовал покрутить шишечку на рукояти. Она и не думала вертеться. Конечно, это был другой клинок. И даже понятно, Роджерс его подменил, когда Игоря позвала мать. Он ведь сам вкладывал меч в ножны.

в которой обнаруживается, что тайна меча значительно важнее, чем думал Игорь.

Глущенко несколько раз по дороге бормотал себе под нос: «Странно!» – и Игорь понимал: его удивляет, что исчезла надпись. Игорь даже постарался его успокоить и сказал:

– Может, она, эта надпись, пропала от влияния местного воздуха?

– Ты так думаешь? – сказал Евгений иронически и больше ничего не говорил.

Он высадил Игоря у ворот, а сам поехал дальше, отвезти домой Бригитту. Он сказал, что на днях зайдет, потому что хочет сфотографировать меч и письмо, чтобы написать в «Огонек» очерк о первом русском моряке в Бирме.

Игорь не стал входить в дом. Тем более что Аппалсвами спал и не заметил, как он приехал. Он сразу пошел к забору, но остановился и прислушался.

Дом Роджерсов был не освещен и тих. «Может, они спать легли? Ведь уже десятый час. Я ворвусь к ним, а он мне скажет, что я ошибаюсь, и поднимет скандал. Может, подождать до завтра? А вдруг отец не спит и тоже захочет еще раз взглянуть на меч? А у отца хорошая зрительная память».

Игорь стоял перед темными кустами. Вокруг тихо шевелились всякие лягушки и, может, даже скорпионы, и он не знал, что делать. Ну прямо хоть плачь!

Уже давно наступила бирманская ночь. Звезд на небе было очень много, больше, чем бывает у нас в Союзе, висели они тоже ниже, чем у нас. Над фонарем у дверей кружилась тучка ночных насекомых. Они бились о стекло и падали, обожженные, вниз. Три ящерки охотились на них, сидя на потолке вокруг фонаря, и время от времени молниеносным рывком бросались вперед, потом медленно отползали, заглатывая какую-нибудь муху или жучка. Иногда из темноты вылетала летучая мышь и делала круг возле фонаря – тоже охотилась.