Кир Булычев - Меч генерала Бандулы

– Гады! – сказал по-русски Глущенко, распутывая веревки на руках Игоря.

– Осторожнее с Ко Ко, – сказал Игорь, – он ранен. Его отец Франциск по голове пистолетом стукнул.

– Поднимайте его, – сказал знакомый голос. Ну конечно же, это майор Львин. – Где врач?

– Я здесь, – сказал другой военный. – Лучше я посмотрю его на свету.

– Ты можешь идти? – спросил отец, положив голову Игоря себе на колени, пока Евгений возился с веревкой.

– Конечно, – сказал Игорь. – Они ничего со мной не сделали. Это Миша гудел?

– Он самый.

– Я узнал его гудок. И мы закричали, а они испугались и убежали.

– Ну вот, а ему влетело от майора Львина. Он боялся, что мы их спугнем или они что-нибудь с вами натворят. Мы не знали, где поворот. Потом один старик подсказал. И он же сказал, что сюда уже три машины проехали.

– А мы ждем, ждем, а вас нет. Мы думали, что это они возвращаются.

Отец крепко прижал Игоря к себе, и они, обнявшись, вышли на свет. Это хорошо, что отец его обнял. Оказалось, что ноги совсем не держат Игоря.

Он увидел, что Данчев вынес на руках Бригитту, хотя она отмахивалась и повторяла, что с ней ничего не случилось.

– Я присяду, – сказал Игорь, – пока выяснится, что с Ко Ко. Он мой друг.

– Ну уж и натворили вы! – сказал Евгений.

Но отец строго посмотрел на него.

– Все в порядке, – сказал он. – Все хорошо закончилось.

– Как мама? – спросил Игорь.

– Ничего. Ничего. Там стоит машина с передатчиком, и майор Львин отправил одного из полицейских послать радиограмму в Рангун. Не волнуйся.

К Игорю подошел доктор.

– Ну а что у вас, молодой человек? – спросил он.

– Я совсем здоров, – сказал Игорь, – только устал.

Врач провел рукой по спине Игоря, и тот поморщился.

– У меня там оцарапано, – сказал он.

– Очень хорошо, – ответил врач. – Придется раздеться.

Тут началось самое неприятное. Врач совсем неделикатно мазал царапины и ссадины Игоря йодом и заклеивал пластырем.

Ко Ко, который пришел в себя, лежал с забинтованной головой на чьем-то плаще и улыбался, подмигивал, как будто хотел сказать: вот и тебе досталось.

– А где мой папа? – услышал Игорь голос Джонни.

Игорь подумал, что Джонни давно уже хотел спросить об этом, но боялся.

– Это сын мистера Роджерса, – сказал Игорь. – Он очень хороший. Он все время был за нас.

– Где мой папа? – повторил Джонни и заплакал. Он плакал громко, навзрыд, и майор Львин подошел к нему и положил ему на голову руку, но так ничего и не сказал.

– Я хочу к нему, – сказал Джонни.

– Не надо тебе, мальчик, – сказал Львин.

– Он мертвый, я знаю! Он мертвый, вы убили его!

– Это сделал другой человек, который был с ним.

– Отец Франциск? – удивился Игорь. – Но почему? Они же вместе.

– Они не вместе. Просто Франциск знал, куда поехал Роджерс, и захотел тоже поживиться. А когда они бежали, он решил не брать Роджерса с собой, он его не пускал в машину. Он думал, что ему одному будет легче скрыться. И когда Роджерс все-таки забрался в машину, он его застрелил.

– Папа! – кричал Джонни. – Я хочу видеть моего папу!

Врач наклонился над ним и заставил выпить что-то из баночки. Но Джонни все не успокаивался. Игорь подошел к нему и взял его за руку.

– Я во всем сам виноват. Мне надо было с самого начала сказать, и он бы никуда не поехал, это я виноват... – повторял Джонни.

Игорь крепко держал его за руку, и Джонни не вырывал руки. Всхлипывая, он шел рядом с Игорем. Двое солдат несли на плаще Ко Ко, а Бригитту, хоть она и возражала, нес на руках Данчев. Он так крепко прижимал дочь к себе, что казалось – не видел ее лет пятьдесят.

У поваленного дерева стояло много машин. И три машины, которые приехали раньше, и машина Миши, который, увидев ребят, сделал зверскую физиономию и сказал свое «карашо», и еще две машины военных с высокими антеннами над крышами, и машина из болгарского посольства.

За одной из машин, под кустами, лежал кто-то, покрытый полотном. Игорь догадался, что это мистер Роджерс, и больше старался в ту сторону не смотреть. Ему все равно не было жалко мистера Роджерса, ему было только очень жалко Джонни.

Джонни хотел подойти к отцу, но его отвел в сторону пожилой солдат в каске и с автоматом на груди. Врач тоже отошел вместе с ними. Джонни уже не бился, не плакал, а как будто оцепенел.

Отец Франциск сидел в военном джипе. Рядом с ним был автоматчик. Увидев ребят, Франциск поднял руки, скованные кандалами, и сказал:

– Вы же можете подтвердить, что я сделал все, чтобы сохранить вам жизнь. Я же не причинил вам вреда.

Солдат ему что-то строго сказал, и отец Франциск замолчал и отвернулся.

Сундук с серебром стоял на сиденье «Лендровера», и из него высовывался кубок, украшенный камнями.

– Поехали, – сказал майор Львин. – Сначала в Пром, в госпиталь, пусть ребят осмотрят. До Рангуна ехать далеко.

Через три дня майор Львин заехал на своей машине за Игорем и его отцом. Он сказал, что отвезет их в музей. Мама уговорила майора привезти потом всех к Исаевым, чтобы она угостила их пельменями. Майор обещал приехать.

В кабинете директора музея уже сидели все, кто так недавно встретился у пагоды Трех Духов. Не было только Джонни, который заболел нервным расстройством, и его положили в военный госпиталь, и, конечно, не было отца Франциска, который сидел в тюрьме и ждал суда.

Ко Ко еще не снял повязки, и вид у него был очень мужественный и веселый. Бригитта совсем не изменилась. Она не могла не улыбаться. Все время рот ее так и растягивался в улыбке.

Когда Игорь пришел, она достала из сумочки, настоящей дамской сумочки, только маленькой, три длинных толстых волоса и сказала:

– Это твоя доля. Тигровые усы.

Игорь вспомнил и сказал:

– Ты своей маме не говорила?

– Я хотела не говорить, но не смогла удержаться. А мой папа теперь тебя очень уважает, потому что ты храбрый.

Игорь посмотрел на Данчева, но тот не слышал слов Бригитты, потому что был занят разговором с директором. Они стояли около длинной скамьи у стены и рассматривали разложенные там драгоценности. На полу в углу было два сундука. Один, поменьше, с оторванной крышкой. Его Игорь уже видел. Другой сундук нашли уже потом, когда развалины раскопали солдаты. Сейчас сундуки были пустыми, потому что все вещи из них были переложены на скамью.

– Хочешь посмотреть? – спросила Бригитта. – Я здесь уже давно и все видела.

Игорь встал и подошел к скамье.

Хорошо, что отец Франциск так и не увидел того, что было во втором сундуке. Он с ума бы сошел от жадности. Там лежали не только серебряные, но и золотые вещи, и всякие украшения, и цепи, усыпанные драгоценными камнями, и чаши для бетеля, сделанные из золота, и даже золотые слитки, и множество других сверкающих и красивых вещей.