Лев Лобарев - Дорога, которая не кончается…

Ты вспомнишь рассказ Странника об их первой встрече. Он сказал тогда так: «Это было в полдень. Было прохладно, и я разложил на обочине костер… А вскоре ко мне подъехал человек… Это был он. Он приказал погасить огонь, а когда я отказался, сказал, что он — Шериф, и что он арестует меня… Запомни, Шер, у него с собой всегда есть пара наручников…»

И этот фантастический черный конь — непостижимый зверь, о котором ты почему-то не сможешь думать без ужаса; от какого заклятия освободил его Странник, дав возможность расправить крылья? Кем и почему был он скован, и сколько сил может понадобиться, если придется сделать это снова? У тебя будет навязчивое ощущение, что этот конь может принести больше неприятностей, чем даже его наездник.

А еще — не оставляющая тебя все это долгое время, маячащая на границе сознания невнятная мысль о том, что впереди ждет какая-то очень важная встреча с незнакомым тебе пока человеком.

И снова — холодный цепенящий ужас под взглядом свинцовых глаз.

…Элен — «человек, который всегда появляется вовремя» — так сказал о ней Странник. Гонщик… Могильник… И Хамсар, и Хрустальный мир Аллард, и твоя шпага… И Тварь Пустоты, и та, так и не открытая, дверь… Слишком много незавершенного осталось за спиной. Этот груз давит, и идти вперед все труднее и труднее. Рано или поздно каждый из этих шагов как-то напомнит о себе, и чем больше пройдет времени, тем дороже придется платить.

И снова — Странник, Шериф, Дэнни… И снова — мощные черные крылья черного коня, поднимающие холодный пронзительный ветер…

Когда ты проснешься, Странник будет, сгорбившись, сидеть у костра, грея над огнем ладони, и лицо его будет освещено неровными сполохами. Небо над темным лесом будет усыпано звездами. Услышав, что ты завозился на лапнике, Странник обернется, скажет негромко:

— Ты вовремя проснулся…

— То есть?.. — потом, сквозь остатки сна, до тебя медленно дойдет несообразность происходящего: — А сколько я спал? Почему еще темно?..

Странник опустит голову на руки и заговорит неторопливо, по одному роняя слова.

…Редко-редко бывает такая ночь, так редко, что каждая предыдущая успевает забыться прежде, чем наступает следующая. И если кто-нибудь из путников, застигнутых темнотой в пути, подумает вдруг на Полночном Рубеже: «Ну когда же она наконец кончится?..», то ночь эта будет тянуться до тех пор, пока кто-нибудь не сдвинет небо в сторону рассвета…

— И похоже, друг мой Шер, — закончит он почему-то виновато, — похоже, что это именно такая ночь…

Ты поднимешь растерянный взгляд:

— Ну и… что теперь?..

Тогда Странник неторопливо встанет, передернет под ветровкой плечами. Скажет с неожиданной усмешкой:

— А что теперь? Пойдем — видно будет…

Пока ты соберешь вещи, Странник потушит костер. Выпрямится, кивнет тебе. И его лицо в сыроватом сумраке вдруг покажется тебе совершенно незнакомым… Он непонятно обведет взглядом поляну, мучительно морщась, словно силясь что-то вспомнить. Потом тряхнет головой, кивнет: «Ладно, все. Пойдем…»

Ночная дорога под ногами не будет ни светлей, ни темней земли с обоих сторон. Она будет просто другой — словно иной фактуры, иного вещества. Кустики травы у обочин будут похожи на неровную темную бахрому по краям бесконечной ленты. Над четкими до нереальности силуэтами деревьев мигнет в облаках звезда.

Через какое-то время Странник вдруг остановится. Опустится на колени, приникнет на мгновение к земле. Взглянет на тебя снизу: «Всадники. Один или два…»

И вскоре на вас действительно выедет группа всадников: но не один и не два, а трое в ряд на дороге и около десятка вкруг по обочинам. Вмиг, словно тени, вас окружат безмолвные фигуры, и кто-то из них, спешившись, подведет к вам трех оседланных лошадей. Трех. И только сейчас ты ясно поймешь, отчего было это болезненное ощущение, беспокойно царапавшееся в сознании: Дэнни не было.

Вскинув голову, ты со страхом посмотришь на Странника. Он, не замечая твоего смятения, равнодушно пожмет плечами: «Едем…»

И вы двинетесь — окруженные всадниками, в самом центре странной кавалькады. А рядом с тобой будет размеренно рысить третья лошадь — без седока.

Постепенно приглядевшись, ты заметишь, что всадники сидят как-то неестественно ровно, не позволяя себе ни одного лишнего движения, и даже кони передвигают ноги с механической синхронностью. Ты скользнешь рукой вверх по шее лошади, почти ожидая нашарить в густой гриве рычажок выключателя. Странник на ходу повернет к тебе лицо, и теперь и в его глазах равнодушие сменится тоскливым отчаянием: «Это — манекены… Знаешь, Шер, я боюсь, этой ночью мы не встретим живых.»

Но ты упрямо покачаешь головой: «Должны встретить. Дэнни.»

И Странник без улыбки кивнет.

Приподнявшись на стременах, он оглядит безмолвные фигуры, и вдруг заговорит, словно читая заклинание, негромким, чуть надломленным голосом:

— А лэа а йон

Коль най сэт и гей

Мин лэа ний д'торн

Си виа мэй кхэйн…

От ритма этих слов тебя продерет холодом, следом по телу пробежит горячая волна. Но на этом магия иссякнет: только твоя лошадь недовольно дернет головой. А потом средний из трех всадников, что ехали в ряд перед вами, откинется назад и начнет смеяться. Он будет хохотать, запрокинув голову и вцепившись в поводья, и в абсолютной, если не считать ровного перестука копыт, тишине, этот смех будет наводить тошнотворную жуть.

Странник шепнет сквозь стиснутые зубы: «Куклы…»

Вы проедете небольшой лесок, за ним покажется луг. Станет чуть светлее. Ты попробуешь лучше разглядеть всадников, но увидишь только, что на них широкие глухие плащи и на головах — нелепые широкополые шляпы с ненормально высокой тульей, дикая помесь цилиндра и сомбреро…

За следующим леском опять будет поле; тропа под копытами вдруг исчезнет, как обрубленная, и в тот же миг трава резко изменит оттенок, как если бы вы пересекли незримую границу.

И тогда ты поймешь — или даже скорее почувствуешь — в чем неправильность. На этот раз вы будете двигаться не вдоль по Дороге, а словно насквозь, листая миры, как страницы. Вообще-то это будет казаться невероятным, но удивляться не окажется ни желания, ни сил.

Странник снова заговорит — на этот раз другое:

— Ваэ тент гэа го'о

Тиа нэш каэм гэа

Шта лиор'к нол'лэ ко…

Закончить он не успеет. Воздух в мгновение ока наполнится неразборчивыми гортанными криками, воем, испуганным ржанием. Несколько лошадей шарахнутся в стороны, одна, споткнувшись, упадет на колени — всадник полетит в траву. Две или три — в том числе предназначавшаяся Дэнне — умчатся прочь. На время воцарится хаос, но вам так и не удастся выбраться из кольца барахтающихся тел… И вскоре резкая короткая команда одного из всадников восстановит порядок. Спешенные сядут за спины остальным. Ты поднимешься с травы, и вы тоже вернетесь в седла.