Анна Устинова - Тайны московской принцессы

Дрожащими пальцами, сквозь мантию, чтобы не засветиться, он набрал длинный код. Тишина. И вдруг звяканье, показавшееся ему оглушительным. Двери разъехались. Егор влетел в лифт. Гвардейцы продолжали стоять, как два истукана. Впрочем, тот из них, у которого лицо было повернуто к невидимому Егору, изумленно вытаращился на пустую кабину. Егор, не давая ему опомниться, нажал первую попавшуюся кнопку, потому что только сейчас сообразил: он не помнит, на каком этаже находится Зоина комната. Вот сад – на сто двадцатом, это ему известно. А про Зоин этаж разговора ни разу не было. И в сад они вместе с Шариком шли пешком.

Попробовать вести отсчет от сада? На сколько пролетов он тогда поднялся? Ему казалось, что этажей на десять, а может, и на двенадцать. Шарик так тогда его загнал…

Лифт остановился на девяностом. Рановато, но Егор для порядка все равно выглянул и изучил холл. Темень, ничего не видно, и щами пахнет, и еще жареной картошкой. Вероятно, здесь кухни. Только чего они среди ночи готовить вздумали? Или гвардейцев кормят? Тем более, лучше не задерживаться.

Чуть поразмыслив, он послал лифт на сто пятнадцатый этаж. Лучше нажать пониже, чем промахнуться. Створки раздвинулись. Снова не то. Бордовый холл, и гвардейцы стоят. Задерживаться дураков нет. Тем более, пока они смотрят в другую сторону. На следующей остановке ему даже не удалось выглянуть. Выход из лифта оказался забран массивной решеткой, запертой на огромный висячий замок. Откуда-то издали доносились протяжные стоны. Егора передернуло. Здесь явно была тюрьма. Скорее прочь отсюда, иначе сам себя добровольно посадишь. То-то Орест порадуется.

На сто семнадцатом этаже в ноздри Егору шибанул весьма знакомый терпкий запах. В зоопарке так пахнет. Вот и ночная птица какая-то резко закричала. В ответ ей сонно всхрапнули. Странно. Зоя ни словом про зоопарк не обмолвилась. Хотя когда у них было время? Наверное, не успела еще. Егор поехал вверх под чей-то тоскливый вой. То ли волк, то ли кто еще тосковал по утраченной вольной жизни.

Впрочем, о зоопарке Егор почти тут же забыл. Следующая остановка обернулась полным кошмаром. Едва двери открылись, прямо на мальчика, недовольно хмуря брови, шагнул Орест. Егор вжался в стену. Ему было страшно даже дышать. Маршал безопасности, развернувшись лицом к двери, нажал на какой-то этаж и принялся насвистывать марш. Егор увидел собственную ногу – ровно до колена. Она стояла как бы сама по себе. Аккуратненькая такая, ровно срезанная по колено. «Сейчас меня всего покажет, – мальчика охватил ужас. – Орест обернется, а тут я с Белкой». Дальнейшее лучше было не представлять. Маршал безопасности переступил с ноги на ногу. Егор, нащупав в кармане шприц, освободил иголку от защитного колпачка и прицелился прямо в толстую ляжку Ореста. Маршал, будто что-то почувствовав, начал поворачиваться. Мальчик, зажмурив глаза, с силой вонзил в него шприц и ввел лекарство. Орест охнул, схватился за ногу и тут же начал оседать на пол.

Егор уставился на безжизненное тело, распростершееся у его ног. Лифт двигался вверх. Сейчас он остановится и… Надо что-то делать. Мозг у мальчика работал с бешеной скоростью. Накрыть маршала мантией? Но тогда Егор сам окажется как на ладони. На всех ведь ее не хватит. Если только сесть на него? Но он не успел этого сделать. Кабина остановилась. В дверь шагнул было гвардеец и замер.

– Ваше высокоблагородие, вам плохо?

Сейчас поднимет тревогу! И Егор от отчаяния гаркнул басом:

– Вон! Дай поспать!

Гвардейца сдуло. Мальчик набрал сто двадцатый этаж. В закрывающиеся двери донеслось:

– Виноват, ваше высокоблагородие!

Егор стоял, обливаясь холодным потом. Главное, добраться без приключений до этажа, где находится сад. Если его, конечно, тоже не охраняют. Хотя вроде в него и так трудно попасть. В прошлый раз Шарик провел, а теперь? Где он, Шарик? У Белки в кармане? Непохоже. Видно, остался в заложниках у Амадеуса или у доктора.

Лифт снова остановился. Егор, переступив через маршала, осторожно выглянул. Пусто. Хоть с этим повезло. Ни одного гвардейца. Орест замычал. «Значит, жив, просто спит, – отметил про себя мальчик. – Но сколько еще его сон продлится?» Он набрал первый этаж и выпрыгнул из кабины.

– Покатайтесь еще, ваше благородие.

Маршал уехал. Теперь надо было найти дверь в сад. Егор помнил: она находится рядом с лестницей. Впрочем, выбирать путь не пришлось: перед ним простирался всего лишь один коридор. Серый, безлюдный и без дверей. Зато, стоило ему завернуть за угол, двери сразу обнаружились. Одна вела на лестницу, а другая – в сад.

Мальчик толкнул ее. Мог бы и не стараться. Заперто.

– Белка, – потормошил он зверька. – Ты не подскажешь, что надо делать?

Она с трудом открыла глаз.

– Я тебе буду говорить, а ты мигай, если правильно. Ой, – запоздало спохватился он. – Вот как надо было выяснить, где комната Зои.

Глаз у Белки, однако, тут же закрылся и больше не открывался.

– Ты не хочешь, чтобы мы пошли к Зое?

Белка тяжело моргнула.

– Я правильно привел нас в сад?

Зверек снова моргнул.

– Но мы не можем туда войти.

Белка смотрела на него.

– Ты считаешь, что можем? Ногой, что ли, надо дверь вышибить?

Белка продолжала смотреть, не мигая. План с ногой явно ей не понравился.

– Попросить Лягушонка?

Белка закрыла глаз.

– Рискнем.

Егор выудил из-за пазухи сонный розовый комочек и попросил его:

– Открой замочек. Ты ведь вроде умеешь.

Лягушонок, встрепенувшись, спрыгнул на пол, обернулся розовой лужицей и затек под дверь. Егор подергал ее. По-прежнему заперто. Он выждал какое-то время. Снова толкнул. Ничего. То ли задача оказалась для Лягушонка чересчур трудной, то ли с ним что-то произошло.

– Ты где? – позвал сквозь дверь мальчик.

Дверь распахнулась. Егор попятился. Вместо Лягушонка на пороге стояла пожилая женщина, и не просто пожилая, а очень старая. Маленького роста, чуть сгорбленная. Седые волосы аккуратно собраны на макушке в пучок. Лицо скуластое, кожа изрезана глубокими морщинами. Узкие глаза почти не видны под нависшими тонкими, словно пергамент, веками. Она походила на китаянку. На ее иссохшей ладони ярко розовел Лягушонок.

– Ну, и зачем ты меня сюда позвал? – обратилась она к нему. – Никого тут нет. Может, на лестнице?

И она пошла к следующей двери. Мальчик, не упуская своего шанса, вбежал в сад, с благодарностью думая: «Молодец, Лягушонок! Сообразил, что сделать. Только теперь бы не потерять его». Беспокоился он напрасно. Лягушонок уже прыгал у его ног. Из-за деревьев донесся голос пожилой женщины:

– А ты, оказывается, просто играл со мной? Ой, какой резвый! Куда ускакал?

Лягушонок уютно спрятался на груди у Егора, а сам он залез под дерево. Старушка уйдет, и он в свой шалаш проберется. Там есть и вода, и еда. Может, Белку удастся привести в чувство. Или… Он вспомнил, что у него здесь есть еще один друг – Тень Забвения. Глядишь, и поможет. Шишку Егор тогда водой из его колодца вылечил. Правда, Белка говорила, что она мертвая, но, если ты сам полумертвый, возможно, как раз и поможет. Клин клином, так сказать, вышибет.