Анна Устинова - Клятва московской принцессы

– Константин не поверит нам? – удивился Егор.

– Полагаю, Верховный Правитель скорее поверит Оресту, чем нам. И Амадеус как-нибудь извернется. В результате мы же с тобой окажемся виноваты. Но даже если он с ними расправится, не уверен, что станет лучше. На смену одним льстецам придут другие; Амадеусу и Оресту мы цену знаем, и нам известно, что от них ожидать. А где гарантия, что их преемники не окажутся в сговоре с тайным врагом дофины? Нет, мой милый, среди таких придворных интриг путь к победе прокладывать напролом нельзя, это грозит нам всем катастрофой. Разумеется, у меня будет серьезный разговор и с Орестом, и с Амадеусом. Полагаю, в обмен на мое прощение и молчание они с радостью согласятся стать нашими союзниками. Враг-то у нас с ними, по сути, общий, он грозит Константину не меньше, чем Зое, а Орест без Константина – ничто.

– Но Амадеус-то вроде… – начал было Егор.

– Амадеуса Зоин враг собирался использовать, но, уверен, тут имел место шантаж, и трансмагистр сам боится этого человека, как огня, а еще больше Амадеуса ужасает перспектива разоблачения его измены Константину, поэтому я найду способ его убедить, что самое для него разумное – превратиться в нашего верного союзника.

– И вы думаете, они исполнят свои обещания? – Егор не склонен был доверять этой парочке.

– На ближайшее время у них не останется другого выхода, – заверил Христофор Павлович. – Я ведь теперь не покину Зою и не вернусь домой, пока она не будет в полной безопасности.

– Наверное, вы правы, – согласился Егор. – Но тогда и мне лучше действительно продолжать работу у Амадеуса. Хотя, с другой стороны, надоело ходить в этом виде. Как Зоя-то испугалась, меня увидев!

Белка ехидно цокнула:

– В следующий раз попросим Ли-Ли Павловну, чтобы она тебя зеленым сделала, а лучше розовым, под цвет твоего Лягуха.

– Квак! – возмущенно выкрикнул тот. Мол, что вы имеете против моего цвета, такого красивого и яркого?

– Перестань издеваться! – крикнула Зоя и, крепко обняв Егора, чмокнула его в щеку. – Он в любом виде самый хороший! Клянусь своей жизнью, ты навсегда мой самый лучший и близкий друг! Никогда не забуду, что ты для меня сделал!

Ради такого Егор был готов проходить в образе мальчика Фу до конца дней своих. Сейчас этот образ сослужил ему хорошую службу: никто не увидел, как Егор покраснел.

– Да я, в общем, не один… – с трудом подбирал слова мальчик. – И няня, и Тень, и Христофор Павлович… Мы все…

– Нет, – отрезала Зоя, – без тебя я по-прежнему лежала бы там. – Она с ужасом покосилась на ледяной постамент. – Пойдемте отсюда, иначе я снова заледенею.

– Наконец-то, – сварливо бросила Белка. – Мне лапу давно пора размять.

Собрав вещи в рюкзак, Зоя и Христофор Павлович замотались в мантию Амадеуса, а Егор с Белкой пошли открыто.

У няни, после бурных объятий и поцелуев, которыми она обменялась с Зоей и братом, Егор получил награду. Ли-Ли Павловна временно возвратила ему обычный облик, и, ловя на себе обожающие взгляды дофины, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Белка, восстановив наконец все свои системы жизнеобеспечения, вальяжно раскинулась в кресле и с азартом щелкала орехи. Их перед ней стояла огромная, полная с верхом миска. Зоя ушла приводить себя в порядок, а Егор с Христофором Павловичем обсуждали план дальнейших действий.

– Рано утром пройдем червячным ходом прямо в кабинет Константина. Там и станем его дожидаться. Так он волей-неволей встретится с дофиной.

– Егор пойдет с нами, – тоном, не допускающим возражений, заявила возвратившаяся в комнату девочка.

– Вне всякого сомнения, – поддержал ее кудесник. – Представлю его своим учеником.

– И будет у тебя две личины, – вклинилась Белка. – Очень удобно. Аборигеном Фу продолжишь работать у Амадеуса, а под видом Егора станешь учеником кудесника. Набирайся ума-разума в двух обликах, дело-то одно.

– Ох, и умным я в результате стану! – расхохотался он.

– Это тебе не вредно, – ехидно продолжила Белка. – Главное, не запутайся, где ты и кто.

– Он постарается, – ответила за Егора Зоя.

В восемь утра они уже сидели, как на иголках, в кабинете Верховного Правителя. Войдя, тот вскрикнул от неожиданности:

– Вы?.. Ох, это ты, племянница? Напугала, – он мигом взял себя в руки. – Чем же обязан столь высокому визиту?

Егор поразился, сколь неприятная и вымученная у него улыбка. Девочка поднялась с кресла:

– А я хотела бы знать, чем обязана столь длительному пренебрежению с твоей стороны?

Константин поморщился:

– Ты прекрасно знаешь: это было наказание за побег. Ты так и не удосужилась попросить у меня прощения.

Девочка вытянулась во весь свой небольшой рост:

– Я – будущая Верховная Правительница Империи, и не мне просить у тебя прощения!

Константин дернулся, словно ему влепили пощечину. Зоя, не дав ему опомниться, продолжила:

– Наши отношения перешли в неконструктивную фазу, а это опасно и для нас, и для наших подданных, и для государства. Наш долг – думать в первую очередь о пользе для страны, и мелкие личные недоразумения не должны влиять на исполнение нашего долга.

– Совершенно с вами согласен, дофина, – церемонно ответил дядя.

– В таком случае, рада, что мы поняли друг друга, – властно произнесла она. – И хотела бы, чтобы отныне мы с вами встречались каждое утро. Устроит вас время после завтрака?

– Вне всяких сомнений, – руки у Константина подрагивали.

– Ну, а теперь мне пора. Скоро начнутся занятия, – объявила Зоя.

– Где же вы станете теперь жить? Покинете убежище Ореста?

«Вот что они наврали ему! – тут же понял Егор. – Орест, дескать, поместил дофину в безопасное место. Естественно, про ледяной гроб они и не заикнулись!»

– Дофине не место в тюрьме, – величественно бросила девочка. – Даже в добровольной. Я возвращаюсь в свои личные апартаменты.

– А я прослежу за их безопасностью, – склонился в поклоне кудесник.

– Рад видеть редкого дорогого гостя, – выдал еще одну вымученную улыбку Верховный Правитель.

– С вашего позволения, я пока задержусь в Башне, – сказал Христофор Павлович. – Выполню обещание, данное Карлу. Пригляжу за дофиной. Она сейчас в этом нуждается.

– Это ваше священное право, – милостиво кивнул Константин.

– Я и не сомневался, что препятствий не будет, – продолжил кудесник. – Полагаю, служба безопасности поможет мне оформить данного отрока в качестве моего ученика? – указал он на Егора. – Я стар и немощен, мне совершенно необходима его поддержка.

Егор отвесил глубокий поклон, и от него не укрылось, с каким отвращением взирает на него Константин.

– Я отдам специальное распоряжение, чтобы вам не чинили никаких препятствий, – тем не менее произнес Верховный Правитель.