Улисс Мур - Лавка забытых карт

— Клянусь богами Верхнего и Нижнего Египта, ха-ха! — воскликнул он. — Клянусь моей матерью, да восславят её Анубис и боги потустороннего мира, — я никогда не видел ничего подобного. Кто ты такой, юноша? Герой или сумасшедший?

Рик моргнул. Оцепенение, охватившее его, постепенно проходило. Он начал понимать, что на самом деле могло произойти секунду назад.

Джейсон выбрался из своего угла. Убедившись, что Рик цел и невредим, он отряхнул с себя пыль и встал рядом с другом.

Старик и на него взглянул с восхищением.

— Острый Язык и Бесстрашное Сердце, — сказал он. — Никогда не видел ничего подобного! Ха-ха! Молодцы! Вы нравитесь мне!

Прошаркав к своему креслу, он сел и сунул ноги в пустой таз.

Джейсон посмотрел на бледного Рика, кажется готового грохнуться в обморок, и на всякий случай подвинул к нему скамейку.

— С вашего позволения, мы присядем, — проговорил он. — Так что же. Продолжим разговор?

— Острый Язык и Бесстрашное Сердце, — пропел старик, поглаживая крокодила по голове. — Ещё никто не проявлял такой выдержки! Вижу, я ошибся в своём суждении о вас. Скажите, а вы бы не хотели поработать со мной? Мне давно уже пора расстаться кое с кем из моих помощников.

— Нам это не нужно, обойдёмся, — решительно ответил Джейсон, подумав, что уж если его называют Острым Языком, надо оправдывать прозвище. — Мы пришли сюда, чтобы узнать, как найти Комнату, которой нет.

— Ха-ха! Эта комната — моё наваждение. Всякий раз, когда слышу о ней, словно снова чувствую запах дыма и вижу языки пламени, уничтожающие годы и годы трудов. — Последние слова он произнёс совсем тихо.

— О каком пожаре вы говорите? О том, что случился в «Коллекции» несколько лет назад?

Лицо старика неожиданно оживилось:

— Так ты, выходит, знаешь эту историю, юноша?

— Отчасти, — ответил Джейсон и сжал руку Рика, который всё еще не мог прийти в себя.

— Чёрт бы вас всех побрал! — закричала Обливия Ньютон, когда у неё сломался каблук.

— Добро пожаловать в Захороненные архивы, — улыбнулся молодой египтянин.

Подчёркнутая вежливость привела Обливию в бешенство. Она сняла туфли, отшвырнула их и окинула помещение покрасневшими от пыли глазами.

Они находились в подземелье. Коридор освещали лампады с касторовым маслом. Провожатый Обливии зажигал их по мере того, как они продвигались дальше. С потолка и стен время от времени сыпался песок, заставляя думать о том, что своды могут обрушиться. Песок покрывал груды каких-то вещей, валявшихся на каменном полу.

— Фу, какая гадость, — фыркнула Обливия, стараясь идти на цыпочках, ей не хотелось ступать на каменный пол всей ступней. — И как тут можно что-то найти?

— За каждый вопрос, — усмехнулся египтянин.

Обливия жестом остановила его:

— Знаю, знаю: за каждый вопрос нужно платить.

Покидая Килморскую бухту, она прихватила с собой десятка два зажигалок и потом продала их на базаре в Пунто. Торговец, который увидел, как они работают, выложил ей целую гору дебен, местной валюты, в полной уверенности, что совершил сделку года. Теперь этими дебенами она оплачивала услуги проходимцев.

Осторожно следуя за египтянином, Обливия вспомнила о свечном огарке, который нашла в нише. Кто-то, должно быть, опередил её. Кто-то, у кого оказалась при себе современная свеча китайского производства. Но кто это мог быть? И когда незнакомец побывал в «Коллекции»?

— Пришли, — произнёс молодой египтянин, отвлекая её от размышлений. — Знакомьтесь, это наш человек.

— Человек? — удивленно переспросила Обливия.

Существо, стоявшее перед ними, имело бесформенное туловище, голова походила на грушу, глаза цвета скисшего молока гноились.

— О, не следует пугаться его облика, — шепнул египтянин. — Он родился и вырос тут, в подземелье. И кроме того… он очень тщеславный.

Обитатель подземелья не столько смотрел на Обливию, сколько обнюхивал. Когда она протянула ему руку, он не пожал её, а принялся рассматривать, как какую-то вещь. Обливия постаралась скрыть отвращение, убеждая себя в том, что без помощи этого отвратительного существа ей не обойтись.

— Так что же вы конкретно ищете? — просипел уродец.

Обливия объяснила, несколько раз повторив название: Килморская бухта.

Уродец долго молчал, покачивая головой.

Египтянин знаком показал Обливии, что пора доставать деньги. Руки уродца молниеносно схватили монету с ладони Обливии. «Интересно, на что он тут тратится?» — машинально подумала она.

— Возможно, кое-что для вас найдётся… — многообещающе сказал уродец, ловко пробираясь среди сваленных в кучу вещей.

Они прошли мимо обезглавленных статуй, мимо нагромождений мебели, мимо каменных ящиков с папирусами, в которых шебуршали мыши.

— О боже… — пробормотала Обливия, внезапно осознав, что ступает по полу босыми ногами.

— Мыши, мыши… — довольно просипел уродец. — Здесь много мышей, много превосходных мышей. К тому же… идёмте, идёмте… это отличные толстые мыши.

Египтянин с насмешкой взглянул на Обливию, но она сделала вид, будто ничего не слышала. Бледная как покойница, она шла вперёд, думая только о своей цели.

И тут она вспомнила о Манфреде. Надо было взять его с собой. Манфред защитил бы её от мышей.

Обливия сжала свечной огарок, лежавший в кармане, и вдруг остановилась: перед расставанием Манфред сказал ей, что видел огни на Солёном утёсе, под виллой Арго. И карта Килморской бухты исчезла из ниши, где должна была находиться…

Возможно ли такое совпадение?

Постукивая ногами по пустому тазу, старик начал свой рассказ:

— Когда-то я слыл одним из самых опытных указателей. Многие крупнейшие учёные хотели иметь дело со мной, и только со мной. С моей помощью они могли найти старинные рукописи, карты самых далёких мест, чтобы узнать секреты подлунного мира. Так продолжалось до тех пор, пока однажды ко мне не явился один человек. Ха-ха! Я до сих пор прекрасно помню его! Как же забыть! Этот человек много лет изучал Папирус, в котором рассказывалось об основании города Пунто, о жизни первых людей, прибывших сюда морем и построивших с помощью богов Дом жизни. Ха-ха! Да, юноши, Дом жизни — самое старое здание в Пунто, древнее песка, который появился здесь многие годы спустя, нанесённый завистливым ветром… Но… в Папирусе была ошибка.

— Какая ошибка? — хором воскликнули мальчики.

— Папирус содержал список всех помещений Дома жизни, из которого следовало, что в нём на одну комнату больше, чем на самом деле. Эту комнату никто никогда не видел. Даже Великие мастера не бывали в ней. Вы ещё не забыли о том учёном, что пришёл ко мне? Так вот, он настаивал, что такая комната существует, просто вход в неё оберегается с помощью какой-то загадки. Но загадки-то никакой не было, ха-ха! Никакой загадки! Понимаете, юноши, загадки и быть не могло — ведь не было и самой комнаты. О-шиб-ка! Ошибка в Папирусе, только и всего. Комната, которой нет… — Старик задумчиво почесал нос и продолжил: — Я надолго забыл об этом разговоре. Но потом учёный вернулся и сказал, что нашёл эту комнату и разгадал загадку, оберегавшую её. «Какую загадку?» — спросил я. Ха-ха! «Она у всех на устах и на виду!» Вот так он и заявил мне. И знаете почему? Потому что вздумал бросить мне вызов! Я слыл одним из лучших указателей, а в поисках этой комнаты превратился в больного старика, коротающего дни в обществе крокодила.